– Мустафы до сих пор нет дома. Нельзя уходить не попрощавшись, – сказал я.
– А ты ему записку оставь, – ответил Ерема.
– Интересно, на каком языке? Стелла, может, ты что-нибудь сочинишь?
Закончив все формальности, мы мысленно попрощались с домом Мустафы и вышли на улицу.
* * *
Фуксия смотрела на играющую с мячиком принцессу Викторию и замечала, как та похожа на свою мать – королеву Гортензию, родную сестру Фуксии. Гортензия! Она всегда стояла на пути Фуксии. Родители всегда больше любили Гортензию: она лучше танцевала, пела и рисовала. Гортензия была красивее Фуксии. Даже имя у нее благозвучнее. А теперь у Гортензии было все: корона, муж – король Георг, и чудесная маленькая дочка. А у Фуксии – ничего, кроме одного сундука платьев и кучи обязанностей. Гортензия вкусно ела и сладко спала, а Фуксия следила за королевской кухней и мягкостью королевской постели. А ведь все могло быть иначе! Если бы она тогда не споткнулась и не упала лицом в ту проклятую лужу, могла бы быть на месте сестры, и тогда уже Гортензия приносила бы розы в королевскую спальню. Злоба и зависть не давали покоя Фуксии. Отсюда и комплексы неполноценности, язва желудка и экзема. Любой лекарь знает, что такой эмоциональный фон ведет к хроническим заболеваниям. Фуксия строила свои черные планы мести, один коварнее другого. Например, приворотное зелье для короля или травка от одной знакомой колдуньи, от которой у Гортензии вырастут длиннющий нос и ослиные уши. Можно еще наслать на королеву чирьи и бородавки, и тогда Георг сразу увидит, как хороша Фуксия, и вышвырнет Гортензию из дворца. И однажды у нее появился шанс воплотить в жизнь свои фантазии. В обмен на содействие, вернее, бездействие, Мустафа (умел он, однако, использовать женщин), с которым познакомила Фуксию одна из фрейлин, обещал решить все ее проблемы. Странно. Ведь он не всесилен.
Если вам чего-то очень хочется – нужно просто попросить это у Вселенной и ждать. И желаемое обязательно сбудется. Может быть, не совсем так, как вы этого хотели, но это только потому, что вы не совсем точно сформулировали свое желание. Хотите власти? Над кем? Хотите любви? К кому? Хотите богатства? Но ведь оно бывает и духовным… Не умеете точно выражать свои мысли? Получите шанс в виде Мустафы.
Фуксия все еще смотрела на играющую с мячиком принцессу Викторию. Сняв с шеи медальон в виде маленького кувшинчика, она высыпала содержимое медальона в чашку чая, предназначенную принцессе.
– Ваше Высочество, повар принес новое пирожное, – сказала Фуксия, глядя на принцессу, ласково улыбаясь и подвигая ей чашку, – не желаете продегустировать?
Вскоре Мустафа уносил спящую Викторию из дворца, спрятанную от посторонних взглядов плащом-невидимкой. А Фуксия осталась во дворце, томимая ожиданиями обещанного Мустафой счастья. Интересно, а что, собственно, он ей наобещал?
* * *
Оказавшись за городскими воротами, я огляделся. Господи, как красиво! Синее небо, зеленые холмы с пасущимися на них многочисленными овечками, озера, как брызги разбитого зеркала, блестящие на солнце. Куда идти? В какую сторону?
Увидев мою нерешительность, Стелла прошептала мне на ухо:
– Не бойся, я прочитала письмо. А что? – добавила она, увидев в моих глазах немой укор. – Я ведь его секретарь и всегда вскрываю его почту. – И после некоторой торжественной паузы произнесла: – Нам в королевский дворец!
– Всегда мечтал увидеть королевскую семью, и особенно принцессу. Надеюсь, у короля есть дочь? Она красивая? – спросил я. – Дворец далеко?
– Не очень. Два дня пути. Пешком. Мы же не можем ехать верхом на Филимоне. Нас много, а он не скаковой жеребец, – сказала Стелла и почесала быку между рогов. По-моему он почти замурлыкал при этом.
– Слушай, а рейсовых дилижансов здесь не бывает? – спросил я, ну так, на всякий случай, а Стелла с недоумением подняла брови.
– Нет? А жаль! Всех сразу перенести на такое расстояние мне не удастся. А мотаться несколько раз туда-сюда – вряд ли удачная идея. Во-первых, это вызовет нездоровый интерес зевак, а во-вторых, боюсь, я не смогу поднять Филимона. Ну что же, пешком, так пешком.
Направление нам указывала Стелла, Филимон развлекал нас историями из своей жизни, Ерема ехал на нем верхом (из-за маленького роста не поспевал за нами), братки спорили о том, кто из них сильнее и дальше пронесет огромный булыжник, а я пытался вспомнить, как заставить вампира съесть яблоко. Это означает, что уже три часа ничего не происходило. Ну ничегошеньки!
Самое время уже чему-нибудь произойти.
Мы подошли к реке. Моста не было, но из воды торчали его остатки, видно, весенний паводок разрушил и унес мост.
– Интересно, там глубоко? – глядя вниз на бурный поток, спросил Димон.
– Хочешь проверить? – ухмыльнулся Вован и угрожающе шагнул к Димону. Шуточная потасовка, тычки, валяние по траве. Надо же ребятам как-то спустить пар.
– Так! Вместо того чтобы демонстрировать удаль свою молодецкую, вместе с Филимоном соорудите мост из бревен. Где взять бревна? А Филимон вам на что?
– А что, поколдовать слабо? – обиделись братки.
Да нет, не слабо. Как там, в «Летучем корабле», топор с пилой летали и корабль строили? Таких волшебных инструментов, пожалуй, в авоське у Еремы нет. Простые инструменты я заколдовать побоюсь. Вдруг что не так! Я мысленно представил, как мы бегаем от заколдованных топора и пилы, которые, в свою очередь, гоняются за нами, разлетаются в стороны и… сами знаете что! Зато я могу сделать труд радостным. Музыка! Да! Именно она прекрасно поднимает людям настроение, солдатам – боевой дух, а работягам придает сил. Попробуем! Но какой она должна быть? Классической? Джазовой? Попсой? Может, добавить искр или дыма?
Ерема достал инструменты из авоськи, и любители гольфа под песню группы «Любэ» – «Дуся – агрегат» – стали превращать деревья в бревна, подпевая Расторгуеву:
«Чем слоняться по округе руки в брюки,
Развивай мускулатуру физкультурой.
Штангою качайся, в проруби купайся,
Соблюдай культуру тела, тело в дело.
Помни о фигуре, о мускулатуре.
Ты агрегат, Дуся, ты, Дуся, – агрегат…»
Филимон оттаскивал бревна к реке, а я дирижировал. Работа кипела, любо-дорого смотреть.
Когда мост был готов, испытывать его я решил сам. Было бы неправильно просить сделать это кого-то другого. Когда я дошел до середины моста и вгляделся в даль – туда, откуда текла река, то увидел что-то вроде плота. Ветер донес плач. Плач?
– Ребята, бегом сюда! Держите меня за ноги, – закричал я и плюхнулся на живот.
Плот приближался, и уже было видно, что на нем сидит ребенок. Я опустил руки вниз и подхватил плачущий комочек. Когда Вован с Димоном подняли меня и малыша, мы все вместе попытались успокоить его. Или ее? Похоже все-таки ее.
На вид девочке было года четыре. Белокурые локоны, розовое платье, вышитое серебром, медальон с изображением солнца.
Ерема достал из своих закромов леденец на палочке. Я такие в детстве тоже любил. И через пять минут девочка уже охотно отвечала на вопросы.
Мы выяснили, что зовут ее Виктория и что какой-то плохой дядя похитил ее из дома, но ей у него не понравилось, и она пошла погулять, увидела лодочку и захотела покататься. Села в лодочку, но лодочка отвязалась и поплыла. Сначала ей все нравилось, но потом река ее напугала, и она заплакала, а потом ее нашли мы.
– Бедная девочка, – сказала Стелла.
– Это просто киднеппинг какой-то, – выдали мои юридически подкованные братки.
– Между прочим, эта бедная девочка умудрилась сбежать от своего похитителя. Хотел бы я знать как! – сказал я и обратился к ней. – Скажи, детка, а как зовут твоих родителей?
– Папа и мама! – довольно ответила она.
– А еще как?
– Птичка и рыбка.
– Гм… ну, это не совсем то, что нужно, – смутился я, – а что-нибудь еще?
Девочка подняла глазки к небу, задумалась на секунду и сказала:
– Ваше Величество!
После испытанного шока первым пришел в себя Филимон, видимо, потому, что в животном мире силу олицетворяют не титулы.
– Может быть, кто-нибудь уже покормит ребенка. Сами небось сыты! – сказал он.
Засуетились сразу все, наверное, чтобы скрыть смущение. Когда Виктория была накормлена и уложена спать, мы устроили очередное совещание.
– Мы влипли? – спросил Димон, оглядывая нас всех.
– Чой-то? – не понял Вован.
– А вдруг ее венценосные родители скоры на расправу и не будут устраивать долгого расследования? – спросил Димон. – А как устроено их судопроизводство, вы знаете? А вдруг среди присяжных одни родственники королевской семьи?
– Да. Эта девочка – принцесса Виктория, но не бойтесь! Его Величество хоть и суров, но справедлив. – При этих словах Стеллы ноги Димона предательски дрогнули. – Бедняжка, как она здесь оказалась? – Стелла с умилением и одновременно с тревогой смотрела на спящую девочку.
