Дирвен подался назад, звякнув цепями, и подавился воплем. Есть у нее уши, ага… Только не там, где у людей!
Пряди, которые до того скрепляла шпилька, скользнули вниз, и тут обнаружилось, что они прятали торчавшее справа на макушке звериное ухо, покрытое сияющей серебристой шерсткой. А слева под прической должно быть еще и второе…
– Изыди, тварь! – выкрикнул Дирвен сиплым фальцетом.
То-то из соседнего помещения тянет, как из лавки мясника. Сожрала она охранников.
– Да, я тварь! – хихикнув, девушка подняла кукольное личико с измазанным кровью подбородком, ее зрачки из круглых стали вертикальными, а радужка вспыхнула серебром. – Но никто не сможет назвать меня неблагодарной тварью! Ты, главное, не дрейфь, и мы изыдем отсюда вместе. Ну что, вспомнил, где мы в прошлый раз виделись? Вы меня тогда выпустили на волю, а я всенепременно плачу добром за добро. Всяк тебе скажет, Серебряная Лиса знает, что такое долг благодарности!
После нескольких попыток щелкнул замок ножного браслета. Со вторым гостья управилась мигом.
– Ну вот, я же говорила. Спасибо, что они все амулеты подальше от тебя попрятали, а то бы меня еще на подступах разоблачили.
Ухмыльнувшись, она скрутила рассыпавшиеся волосы в жгут и вернула шпильку на место, скрыв от людских глаз компромат в виде лисьего уха. Ее демонические зрачки невинно округлились.
– Идем. Только сперва шляпу свою надень. А то прохожие на улице решат, что один из нас демон, и подумают вовсе не на меня.
Зеленая шляпа с кармашком для рога висела на гвозде возле двери, чтобы прикованный пленник ее видел, но дотянуться не мог. Еще одна издевка со стороны Ферклица и его подручных. Те, должно быть, считали, что это утонченная издевка, а Дирвен считал, что дурацкая.
Он не мешкая нахлобучил помятый головной убор. Особая примета – подарок для ищеек: хватайте парня с рогом на лбу, он такой один-единственный. Шляпа дает некоторые шансы затеряться, но эти гады наверняка будут проверять всех, кто в шляпах.
– Я-то думал, ты Лис, – заметил он шепотом, хотя уже понял, что в соседнем помещении одни трупы.
– Хоть Лис, хоть Лиса, – она небрежно махнула аристократически холеной ручкой. – Могу по-всякому доставить удовольствие. И собеседник из меня приятный – ну, ты уже оценил. Теперь слушай инструкцию. Выбираться из этого гадючника будем на своих двоих, медленно и осторожно. Ты, наперво, помни, что амулетов у тебя сейчас нет, и веди себя по-умному. Во-вторых, никаких рывков, а то еще свалишься замертво. Ты довольно много времени провел в неподвижности, не считая того, что ходил до горшка и потрясал кулаками, да еще, судя по запаху пота, тебя регулярно пичкали какими-то неполезными зельями. Если кинешься бежать сломя голову, сердце не выдержит. Тебе понадобится хотя бы пара дней, чтобы с помощью амулетов восстановить силы, имей это в виду.
– А уйти через Хиалу не сможем? – Дирвен был согласен даже на это, лишь бы у него не отобрали свободу, которая маячила на расстоянии вытянутой руки.
– Никак. В этом здании Врата не открыть, да и нельзя тебе со мной в Хиалу. Там я не смогу себя контролировать – и моргнуть не успеешь, как я выпью твою жизненную энергию, а я не хочу причинять тебе вред.
– Я слышал, с Эдмаром вы туда ходите, и эта сволочь до сих пор жива-здорова.
– О, Эдмар – другое дело. Он тоже умеет забирать жизненную силу, и что у него возьмешь, тут же утянет обратно. Когда мы в Хиале вместе, между нами возникает своего рода энергетическое кольцо, которое непрерывно крутится. Это похоже на игру в мячик, который кидают друг другу – или, скорее, отнимают друг у друга. Это по-своему пикантно… С тобой такой фокус не пройдет. Эдмар смог бы увести тебя через Хиалу, он-то себя контролирует, или мы вдвоем могли бы – когда мы закольцованы, я для окружающих не опасна. А так – увы… Но ты не бойся, есть у меня хитрый план, – Лиса непринужденно сдула с лица серебристую прядь. – Слушай внимательно. Сейчас я двину вперед и расчищу дорогу. В комнате с трупами висят на стенке часы, засеки время и выходи следом за мной через десять минут. Никого не встретишь, а если кто будет лежать на полу – те не в счет, смело шагай мимо. Так и знай, что это мои. Вот, нарисовала тебе маршрут, – хихикнув, она вытащила из-под кружев на груди сложенный листок бумаги.
Схема со стандартными для Ложи обозначениями.
– Не беги, но и отдохнуть у стенки не присаживайся, даже если почувствуешь слабость, а то сядешь и уже не встанешь. Я тут неподалеку устроила схрон с амулетами. Как до них доберемся, тебе полегчает. Там есть «Родник телесной чистоты» и «Победитель ядов», они живо перебьют действие этой дряни, которую в тебя вливали, а до того поберегись.
Услышав об амулетах, Дирвен воспрянул духом. Скоро он снова станет самим собой, станет сильным, непобедимым… Лишь бы до ее схрона добраться!
– Чего-нибудь укрепляющего для меня ты не захватила?
– Откуда ж мне было знать заранее, чем тебя пользуют? На каждую отраву свое противоядие, а не угадаешь – хуже станет. Как дойдешь до Зала Мудрости, – блестящий опаловый ноготок (в истинном облике – лисий коготь?) коснулся схемы, – обрати внимание на вешалки с одеждой. Смотритель, который там дежурит, будет дремать и видеть сны, а ты смело бери с вешалки самую красивую и дорогую шубу – ту, что длинная, из серебристо-белого меха, выглядит по-королевски, – поскорее надевай да выметайся на улицу. В министерстве благоденствия заведено приглашать на лекции в Зал Мудрости знатную молодежь, чтобы наставить шалопаев на путь истинный. Отказываться нельзя, но бывает, что кого-нибудь за взятку отпускают раньше, чем эта нудятина закончится. Ты выйдешь отсюда, как юный светский вертопрах, откупившийся от лекции. Главное, шубу не забудь! Я пошла расчищать путь для бегства.
Подхватив шуршащие сборчатые шелка, она скользнула в соседнее помещение, оттуда в коридор и прикрыла за собой дверь. Ее хвост – лисий хвост, от которого ей, как и от звериных ушей на макушке, даже в человеческом облике не избавиться, разве что спрятать, – приподнялся над полом, чтобы парчовый шлейф не волочился и не создавал лишних шорохов.
Непристойно полураздетые охранники лежали на полу в кровавых лужах. У двоих были разорваны глотки, у третьего свернута шея и, похоже, вырвана печень. «Чашечка любимого красного чая». Ага.
Дирвен невольно содрогнулся, но трупы он и раньше не раз видел, подумаешь – мертвецы… Вдобавок это враги, убитые союзником.
Чтобы не гневить богов, нехотя пожелал покойным добрых посмертных путей, потом уставился на часы в казенно-респектабельном футляре темного дерева. Ходики знай себе тикали, отмеряя секунды, словно не произошло тут ничего страшного.
Он смотрел то на еле ползущую стрелку, словно подгоняя ее взглядом, то на листок со схемой, запоминая маршрут. Просчитался гад Ферклиц, все-таки нашелся тот, кто может сказать Дирвену спасибо от чистого сердца! Пусть не человек, а лисица-демон – главное, что нашелся, так что будет теперь поиметый придурок Ферклиц локти грызть… При условии, что Дирвен благополучно отсюда смоется.
От духоты и запаха крови его мутило, и в то же время растерзанные трупы на полу подтверждали крутизну Серебряной Лисы, это обнадеживало. Раз она сумела пробраться в подвал этого гнилого министерства, сумеет и выбраться.
Наконец стрелка доползла до нужной цифры, и пленник высунулся в коридор. Как и обещала его спасительница, там никого не было. Вперед!
Сердце бешено колотилось, подскакивая аж до гортани. В гадючнике было чисто и благостно: беленые потолки, светлые стены, надраенные лампы и дверные ручки. Видно, что все здесь призвано вселять в сотрудников уверенность в том, что их действия направлены на поддержание всеобщего счастья и стабильности. Ага, и Дирвену с мамой десять лет назад поломали жизнь ради этого самого… Но он-то сумел сбежать от их чистенького, но все равно тошнотворного «счастья», а мама сгинула где-то в окрестностях Пшорских гор.
Эта мысль закрутилась волчком, заодно с одолевшим его головокружением, и он, тяжело дыша, привалился к стене. Надо же было так устать всего-навсего от недолгой быстрой ходьбы и подъема по лестнице!
Гады они со своим пойлом. Пичкать колдовскими зельями не рискнули – а вдруг это повлияет на дар амулетчика, зато подмешивали мерзость, ухудшающую общее физическое состояние, чтобы по-любому далеко не ушел. А он все равно уйдет, через «не могу»!
Одолевало искушение присесть и совсем чуть-чуть передохнуть, но он не поддался, не безмозглый ведь, и наконец перед ним королевской наградой распахнулся беломраморный вестибюль, убранством похожий на театральный. Ага, чем тут у Ферклица не театр?
Как Лисица и обещала, никто ему не встретился. И если были еще трупы, она их грамотно припрятала.
Служащий в министерской ливрее непробудно дремал в своем кресле, а на вешалках с благородным чеканным орнаментом – с полтора десятка хороших плащей и пальто. Среди них сразу бросалась в глаза шикарная серебристая шуба: длинный мех лоснился и шелковисто переливался, с пушистого воротника свисала изящная лисья головка с закрытыми глазами и как будто хитроватой улыбкой.
