Ишь как тут становится людно. Это не шутки. Прижавшись лицом к камню, я замер, пережидая приступ слабости. Нет, не могу больше, надо отдохнуть… Надо, но нельзя. Хоть сдохни, но нельзя. В подобные минуты вариант «сдохнуть» уже не кажется таким страшным.
Я всё-таки слез со своей верхотуры и потащился дальше, в узкий проход, где мне пришлось в панике и на каком-то уже третьем, если не четвёртом дыхании искать очередное укрытие. Отдыхая в очередной впадине, улёгшись, как пулемётчик за кожухом «максима», я вспомнил, что прежде, чем забирать из тайника аптечку, надо сперва осмотреться, не нашли ли её, не сидят ли в засаде. Этим я и занялся, едва подобрался поближе к нужному месту.
И обнаружил тут значительное оживление… Нет, не прямо возле расщелины с аптечкой, и не засаду, иначе б какое могло быть оживление? В том месте, куда я сунул артефакт для определения пространственного горизонта, толпилось больше трёх десятков демонов.
Первая мысль – убраться поздорову отсюда. Вторая – ни фига не дойду до нужного места без тоника. Сколько я уже без сна? Мысль об этом угнетает ещё сильнее, чем усталость, лишает воли к жизни. В задумчивости я оглядел толпу, активно шарящую в распадке, где лежал артефакт. Ждать мне тут нечего, ещё немного, и они примутся обшаривать окрестности в поисках ещё чего-нибудь.
Раз так, то надо добывать свой запас прямо сейчас.
Я рванул к нужному месту, обливаясь холодным потом при мысли, что мой манёвр кто-нибудь может видеть. Но всё-таки кинулся – а какой у меня выбор? Выбора нет. Подхватился, вцепился в выступающий камень, подтянулся… Собственное тело ощущал слабо, и если что подвернул или поцарапал, не почувствовал в этот момент. Каким-то чудом, выжавшим из моих рук и ног всё, что только можно, и для того временно лишившим меня зрения, слуха, других чувств, всё-таки взлетел к расщелине, запустил туда руку…
Выхватил оттуда что-то (а что – сперва и сам не понял), бесшумно скатился вниз и бросился прочь, надеясь, что не слишком шумно передвигаюсь. Сперва вернулся слух, потом зрение, потом и осязание. Покосился вниз – да, в руке держал именно упакованную в холстину аптечку. Ну, слава богу! Хоть более или менее удачно.
Не без труда отыскал тихий закуток, где можно было надеяться хоть на несколько мгновений тишины и покоя. Странно, что тут вообще таковой отыскался. Привалившись к камню, понял, что если сейчас сяду – уже не встану. Значит, садиться нельзя, распакуем вещи так. С большим трудом развернул плотно увязанную холстину и не с первого раза сумел вытащить из недр коробки пузырёк с тонизирующим. Прижал к губам.
Теперь можно было спокойно, без опаски оплыть на землю и замереть, ожидая, когда откроется очередное дыхание. Может быть, минут пять-шесть я успел проспать, поддавшись невыносимому давлению глубокой фазы сна, но тут же очнулся от неё, взбодрённый вдвойне. Неподалёку нарастал шум, отрывистая речь демонов напоминала человеческую, только очень уж варварскую. Меня ищут. Если сейчас поспешно сделать ноги, то, может быть, успею.
Я подхватился, не забыв убедиться, что и аптечка, и сумка с прочими вещами при мне. Через несколько поворотов пришлось вынимать карту. Да, я, кажется, не сбился с пути, вот, всё есть на плане. К счастью.
Переход за переходом, коридор за коридором… Кажется, каждую расщелину собрал. Паника распространялась стремительно, погоня едва не наступала мне на пятки. То и дело приходилось нырять в укрытие и пропускать мимо себя кого-то из групп, начинающих прочёсывать местность. Слоновья доза тонизирующего обострила все ощущения, заставила слышать и подмечать такие подробности, на которые прежде у меня не хватало ни сил, ни, образно говоря, ёмкости оперативной памяти мозга. И сейчас, захлёбываясь воспринимаемой информацией, я осознавал, что надолго меня не хватит.
Но пока это было необходимо – только так я способен был своевременно уловить признаки опасности и оценить их.
Чёрный браслет жёг запястье, потом начал его оттягивать. Тянули плечи и вещи – всё-таки даже с тоником столько времени на ногах – не сахар. Через некоторое время я вдруг осознал, что, кажется, своей ношей обращаю на себя внимание преследователей. В общем-то, это логично, если хрень действительно так мощна, она должна здорово фонить. Странно, что меня до сих пор не схватили, ведь у них есть и верховые животные.
Эта мысль заставила меня припустить быстрее. Казалось, я слышу затылком чужое дыхание, но этого, конечно, не могло быть. Зато заставляло прибавлять шагу.
И я прибавлял, не жалея сил, потому что во мне теплилась надежда, что войска Аштии продвинулись вперёд, и мне нужно будет преодолеть чуть меньшее расстояние, чем пришлось отмерить в ту сторону. Под конец я просто бежал, останавливаясь лишь изредка, чтоб перехватить воздух, и прижать к носу растёртый в пальцах листок растения, которое вообще-то использовалось как вяжущее, но при этом обладало сильным ароматом, немного уступающим по своему действию нашатырю.
И, хотя магические средства были очень мощные, через некоторое время я уже едва осознавал, что и как делаю. И когда меня перехватили чьи-то руки, испытал чуть ли не облегчение, потому что больше в любом случае не надо было больше бежать. А когда немного очухался и, присмотревшись, обнаружил, что окружают меня не демоны, а люди, ощутил двойное облегчение.
На чём и отключился.
Последнее, правда, осознал только после того, как пришёл в себя. Надо мной хлопотало несколько человек, чем-то вонючим водили под носом, осторожно хлопали по щекам, массировали виски. Переговаривались вполголоса, но деловито, напористо.
– Ну, что он там – реагирует?
– Нормально-нормально, живой.
– Эй, парень! Боец!
– Да слышу я, – губы едва повиновались, время от времени я уплывал в полубеспамятство и снова выныривал оттуда, осознавая задним числом, что «подвисал». – Слышу.
– Эй, что передать-то? Успешно?
– Успешно, – подтвердил я – и снова отключился.
Это повторялось четыре раза, на четвёртый период просветления всё-таки продлился, я осознал, что лежу на охапке чего-то относительно мягкого, в коробе наподобие плетёной повозки, но не поставленной на колёса, а прикреплённой к спине ездового ящера. Меня сперва везли куда-то, потом животное остановилось, и в короб залез молодой парень в распахнутом гвардейском мундире.
– Алло, ты в себе?
– Тут я, тут…
– Хорошо. Слушай, повтори-ка ещё разок – всё ведь прошло благополучно?
– Да.
– Вот эта штука у тебя на руке – нужный предмет?
– Ага. Нужный.
– Ладно, спи тогда. Пить хочешь? Госпожа Солор пока занята, когда бой закончится, тебя к ней вызовут.
– И пить, и жрать…
– Ясно, сейчас скажу, чтоб принесли бульон. Эй, давай-ка не отключайся снова. Держись, – он дежурно потеребил меня.
– Да я не отключаюсь…
– Оно и видно – глаза закатываешь. Сперва перекуси и магу покажись, потом спи. Везучий ты, боец. Точно оторвёшь награду, тут и спорить не о чем. А к награде известно что прилагается… Слушай, добыча твоя здорово сбивает магический фон, так что мы тебе всю руку изоляцией замотали, трогать пока не стали – уж не взыщи.
И действительно, левая моя рука ниже локтя была плотно перемотана чем-то напоминающим тонкую замшу с серебристым блеском, впрочем, таким слабым, что он мог и чудиться. Действовать ею было так же сложно, как конечностью в гипсе, но ничего страшного в этом я не видел – главное, чтоб правая оставалась свободной.
«Бульоном» оказалась мутноватая жидкость с запахом свиной кожицы и взвесью от сваренного зерна. Довольно-таки сытная, хотя и далёкая от привычных мне представлений о «вкусном». Впрочем, с голодухи любая пища порадует. Допив содержимое миски, я улёгся поудобнее на стопках чего-то мягкого и задремал уже вполне здоровым, не слишком крепким, но настоящим сном. Меня пару раз крутили-вертели, видимо, кто-то из магов, нашедших минутку, чтоб взглянуть на моё состояние и мою добычу, но не пытались разбудить, поставить вертикально, добиться каких-то ответов. Просто осматривали. Под это худо-бедно, но можно было спать.
Правда, продлилась эта лафа не очень долго. В какой-то момент, не сумев корректно растолкать, меня просто подняли на ноги, встряхнули.
– Эй, боец! Просыпайся. Приветствую тебя в реальности!
– Ё-моё, ребята, я трое суток не спал.
– Отоспишься потом, после того, как госпоже Солор доложишься. На, хватай, – мне сунули сумку и свёрток с аптечкой.
Я осознал, что тащу лишний груз, лишь тогда, когда уже очутился рядом со штабной палаткой. Того, кто волок меня пред светлые очи госпожи Главнокомандующей, понять было несложно – он не представлял себе, что именно из моих походных шмоток требовалось, чтоб дать полный отчёт о результате, поэтому прихватил всё. Но я-то знал, что, по сути, должен доставить Аштии только себя самого да то, что сейчас под тесной обёрткой грело мне запястье.
