Плиомикон, том I
Акт первый: Гидроцех, глава 1
Сильнее всего — неизбежность, ибо она властвует над всем.
Фалес Милетский
Рокот моторов, удушливая гарь и слепящее, злое солнце были вечными спутниками кочевников-петрамантов. Такова была доля этого племени — вечно скитаться от одного цеха к другому, от одной макромагистрали к другой, снова и снова… Куда бы ни призвали их, они шли, а под ними — рокочущие монструозные механизмы, творцы железа и бетона.
Длинный караван людей, кто пешком, кто верхом на строительных машинах — на некоторых люди сидели чуть ли не друг у друга на головах, — медленно, но уверенно продвигался вперед, по самому дну Южной Кориолисовой Расщелины, где ветра хотя бы не сбивали с ног. Тысячи людей разношерстной вереницей брели вперед, за зловонными, извергающими дым машинами. Впереди всех, верхом на МТ — чудовищах на гусеничном ходу, метров десять высотой, — вели за собой караван благородные. Все, как один, с тяжелыми, внушительными сварочными масками на лицах, в шлемофонах с радиопередатчиками — без них в таком шуме и собственных мыслей не услышишь. Их было немного, всего около сотни, ничтожная доля, если смотреть на караван в целом, да и многие из них были детьми и их матерями. За ними плебеи — народ попроще, неграмотные и не допускающиеся к учебе сверх простейшего счета и написания своего имени. Вся грязная и тяжелая работа, до которой благородные не опускались ни в коем случае, тяжкой ношей громоздилась на их сгорбленных спинах. И хоть им не разрешалось носить сварочные маски, символ власти и статуса, каждый закрывал глаза темными, плотно прилегающими очками, а лица их, загорелые и черные от копоти, были закрыты платками.
— Солнце в зените, — передал по рации один из благородных, высокий и длинноволосый мужчина в сварочной маске, прячущийся от палящих лучей в тени огромного манипулятора. — Керон, надо уходить в тень. Опасно это.
— Успокойся, Эол, — ответил ему сидящий на крыше кабины вождь, закутанный в красно-пурпурные ткани. — Идем как шли, по картам. Скоро будем.
С манипулятора на Эола смотрела пара глаз, скрытая под толстой маской, за экранирующим стеклом. На маске человека, на лбу, виднелась метка, отличавшая его от прочих — нацарапанная на металле трехконечная звезда, заключенная в треугольник. Мужчина лишь тяжело вздохнул и устало опустил плечи, но тот, кто свесился вниз с механизма понял все лишь по одной его осанке. Юноша присел рядом и выдернул шнур шлемофона из нагрудного передатчика, протянул его Эолу. Тот подключил его к своему.
— Первый раз вижу, как вы спорите, — голос юноши даже через хриплый динамик выдавал какую-то необъяснимую, тяжелую печаль. Некоторые, впрочем, назвали бы его заунывным.
— Это не спор, Техей, — отмахнулся Эол. — Просто Керону запудрила мозги та ведьма.
— Что она ему сказала?
— То, что он и хотел услышать, — усмехнулся Эол. — Пообещала скорый приход мессии, который поведет нас в землю обетованную. Вот он и торопится, думает, что здесь мы что-то найдем. О, смотри-ка!
Техей встал во весь рост, крепко держась за горячий гидравлический поршень рукой, скрытой под тяжелой огнеупорной перчаткой. Вместе с Эолом он смотрел на высокую, больше ста метров в высоту бетонную стену, разделяющую Кориолисову Расщелину надвое. В самом низу виднелось нечто вроде ворот — тяжелая, огромная железная решетка, проржавевшая, но прочная. Над ней, в казавшихся крошечными окнах-бойницах, наблюдали за приближавшимся караваном десятки дозорных, вооруженные тяжелыми блочными арбалетами.
Двое переподключились обратно к радиопередатчикам, вслушались в речь, которую произносил для благородных вождь Керон:
— …тихо и спокойно. Нас считают ворами и мошенниками — пусть. Без нас они все-равно не обойдутся. Эти рыболюбы сами могут разве что замок из песка построить, и тот будет кривой, как глаза Нехима.
Благородные, слушающие его, засмеялись — через рокот двигателей этого не было слышно, но зато Техей прекрасно видел, как подрагивают от смеха их плечи.
— В общем, вы меня поняли. Следите за плебеями, не давайте им спуска, и все будет нормально. Может, поработаем и уйдем, как обычно, а может… В общем, не подведите меня.
Почти синхронно благородные стали хлопать себя правой рукой по левому плечу — многозначительный жест, коим и здоровались, и прощались, и отдавали честь.
Машины, скрипя тормозами, плавно остановились у ржавых, массивных ворот. У каждого, кто видел их, в голове проступала отчетливая мысль о том, что снести их не составило бы труда даже для самого старенького, маломощного МТ — сказывался недостаток обслуживания. Никто, впрочем, не решился бы на такое, потому как племя петрамантов и без того не обладало хоть сколько-нибудь хорошей репутацией, а такие шутки и вовсе привели бы к скандалу, который грозил вылиться в гонения и этнические чистки. Такого не хотел никто, терпят и ладно.
Рокот моторов постепенно стихал, один за другим пилоты глушили монструозные машины. И когда, наконец, лишь ветер завывал в расщелине, Керон воткнул штекер шлемофона в разъем внутри кабины МТ. Знающие, привыкшие к такому члены племени заранее заткнули уши, а вот стражи врат поморщились от скрипа и писка, пару секунд рвавшегося из громкоговорителей.
— Мое имя Керон, я глава семьи Ортеан племени петрамантов. Архитектор, властвующий в этих цехах, воззвал к нам, и мы пришли.
Ответом была тишина. Наверху, в сторожке стражей, тихо, шепотом совещались люди. На самом деле, говорить тут было не о чем, петрамантов действительно ждали, и стражи лишь получали подтверждение приказа. Еще несколько секунд, и тяжелые ворота со скрежетом и скрипом стали медленно подниматься. Там, по другую сторону стены, кочевников-строителей ожидали несколько людей в хламидах со светоотражающими элементами поверх хитон-комбинезонов. В руках у встречающих были световые жезлы, которыми он указывали каравану путь направо, вглубь бетонной мегаструктуры, по темному, гулкому тоннелю.
Караван двинулся дальше, в земли тех, кто призвал кочевников. Мощные фары озаряли путь в темном бетонном тоннеле с ржавыми железными арками, напоминающими ребра гигантской змеи. Весь путь до цеха их сопровождали рабочие со световыми жезлами, направляли, чтобы гости ненароком не забрели туда, куда им идти не следует. И вскоре, наконец, в конце тоннеля забрезжил яркий солнечный свет, солнечные зайчики дрожали на стенах, испещренных фресками с изображением морских чудищ, древних кораблей, отважных моряков.
— Вода. Чувствую, — прохрипели сотни шлемофонов голосом вождя Керона. — Ты был здесь, Эол?
— В молодости, господин, — ответил, нажав на кнопку на передатчике, мужчина. — Не самое крупное водохранилище на моей памяти, впрочем.
Бетонные стены расступились, и караван уставших, измученных дорогой людей оказался в просторном, простирающемся на многие десятки километров цеху, спрятанном от злых лучей под полупрозрачным экранирующим куполом, возведенным задолго до рождения кого-либо из тех, кто жил под ним. В центре круглого цеха располагалось большое, сияющее в лучах солнца озеро, и блики от вод его играли на стенах рукотворной пещеры. В воде плескалась рыба, плавали по дрожащей поверхности маленькие железные лодочки рыбаков. А вокруг — сады, сплошная зелень, такая густая, что в ней, казалось, можно было заблудиться. Громадный купол "зеленого" гидропонного отсека был рассчитан на создание экосистемы, на то, чтобы дать дома самым зажиточным из тех, кто был здесь сотни лет назад. Теперь же это пристанище племени, чья жизнь неразрывно связана с водой — гидроманты возводили среди зелени высокие шпили многоуровневых шатров на железных каркасах, жались к стенам цеха, многие строились прямо в монолитном бетоне, выдалбливая в нем крохотные жилища. Были, конечно, и нормальные дома, из тех, что возводят по древним чертежам петраманты, но маленькие, тесные отсеки в них делились сначала надвое, затем еще, еще… Пока даже в коридорах бетонных панельных домов не стали жить люди, которых со временем становилось все больше и больше.
