Анжела Колесникова
Любовь волка
Ночь. Улица. Фонарь. Аптека. Хм. Прямо как у Блока. И зачем я только поперлась в два часа ночи за сиропом от боли в горле? Подождала бы утра, а потом по дороге на работу, зашла бы в любимое «Солнышко» и все бы купила. А сейчас стой вот, жди своей очереди. Да, да, очередь в аптеку ночью! Люди, вам чего не спится то? Ладно, я, уставшая, злая, жутко хочу спать после работы с больным горлом. Но молодая парочка за леденцами без сахара и зеленкой??? Без леденцов не засыпается что ли? А с зеленкой, что делать будете? Помятый мужик в трениках и растянутой майке за соской и кофеином. Хм, тут, пожалуй, стоит даже посочувствовать бедолаге. Ну, и напоследок, чудо соседка-бабуля с добрыми фанатичными глазками и вечным желанием поговорить.
— Машенька, понимаешь, ну ни как нельзя без шиповника, никак! Этот ведь какая польза: и витамины, и минералы, а еще аминокислоты! А вкус то, какой, вкус! — втирала мне бабуля уже добрых пять минут. — Вот, ты сама шиповник пьешь? А?
— Нет, как-то не получается. Ваша очередь, Марь Иванна.
А-а-а, ну зачем тебе шиповник ночью-то?!
— Ох, точно, — спохватилась бабуля и бодренько почесала к окошку.
Спокойно. Машка, держись! Сейчас купишь любимого сиропчику и домой баиньки. Поспишь пять часиков и на работу. Именно поспишь, а не залезешь опять до утра в отчеты! Работать надо на работе, а дома отдыхать. Так, кажется, мама говорит.
Вот такой я трудоголик, лишь бы в отчетах покопаться. Пушкина Мария Викторовна, двадцать семь лет от роду, не замужем, детей нет, вредных привычек куча. Правда их я стараюсь уравновесить плаваньем и стрельбой. Ну как уравновесить, как в студенческие годы втянулась, так и продолжаю саморазвиваться. К уголовной ответственности не привлекалась, к административной… ну было пару раз. Но это давно было, а значит, не считается. Живу одна, точнее с котом Васькой, ну и иногда к нам в гости наведываются тараканы, которых я травлю систематично раз в полгода. И откуда только лезут гады? Работаю в маркетинговом агентстве главным бухгалтером, параллельно веду еще пару мелких фирм, а так же преподаю вечерние курсы в колледже по просьбе мамы. Она у меня там замом директора сидит. Вот и получается, что все дни расписаны и времени на себя любимую крайне мало.
— Все, Машенька, купила. Вот он, смотри, какой красавчик! — гордо показывает бабуля мне кулек с шиповником.
Ух, ты ж ежики, так вот ты какой чудесный, распрекрасный! Ну, все держись, теперь только тебя пить и буду! Или не буду…
— Угу, замечательно! Вы идите Марь Иванна, а мне еще в магазин нужно, — вру и даже не краснею.
Бабуля потопала в сторону дома, все еще с надеждой поглядывая в мою сторону. У-уф! Кажется, пронесло.
Купив своего любимого лекарства, даже не отходя от окошка, налила себе полную ложку и выпила. М-м-м… Красота! Теперь можно и домой.
Тихо напевая себе под нос, гимн трудоголика, двинулась в сторону дома. Ночи у нас в Челябинске, надо сказать, довольно темные, поэтому во дворах обычно включаются фонари, правда, далеко не во всех. А вы как хотели? Экономия должна быть экономной! Вот и висит по одной крошечной лампочке на целый дом, и то если повезет. Пробираясь по очередной дворовой тропинке через газон, а точнее через целое некошеное поле, откуда-то справа от меня донеслось странное сопение. Было оно весьма громким и сопровождалось какими-то непонятными, напоминающими поскуливание, звуками. Мысленно уговаривая себя идти домой, я все же направилась на звук, и чем ближе подходила, тем громче он становился.
Пробравшись через заросли любимого шиповника Марь Иванны и поцарапав при этом голые руки, тихо ругаясь, я пыталась разглядеть, что же это сопит. Пока это не открыло глаза. Ярко желтые, с круглым черным зрачком, глаза собаки. Очень выразительные глаза, надо сказать, наполненные какой-то сдержанной силой и… умом. Ну, умные собаки ведь тоже бывают?!
— Эм, привет…
Что же еще сказать? Собакен уставился на меня и не сводил своего внимательного взгляда.
— Чего сопим? Спать людям мешаем? — Все такой же неотрывный задумчивый взгляд, и ответа, естественно, не последовало. — Молчим, значит?
Собака что-то проворчала и прикрыла глаза. Где мой телефон? Сейчас я на тебя посвечу! Включив фонарик, обомлела. Черная, нереально огромная собака лежала на траве, прикрыв глаза, и только ее нос что-то активно вынюхивал в воздухе. А потом она опять открыла глаза, и я поняла, что это, скорее всего, волк. Точной уверенности у меня, как у жителя мегаполиса, конечно, не было, но что-то мне подсказывало, что собак таких размеров точно не бывает. Словно прочитав мои мысли, животное, тряхнув головой, встало на лапы.
— Мама родная! Это чем же тебя кормили-то?!
В холке волк доставал мне почти до груди, а если вспомнить мой немалый рост в сто семьдесят семь сантиметров, стало откровенно жутко. Длинные сильные лапы, уверенно стоящие на земле, удерживали немалый вес такой туши, широкая грудная клетка, обалденный красивый хвост, и невероятно умные глаза, притягивающие взгляд, на огромной черной морде.
Как ни странно, страх прошел довольно быстро, оставив после себя лишь восхищение, удивление, неверие в происходящее и жуткое желание потрогать его руками! А-а-а, держите меня семеро, но я сейчас поглажу это шикарное животное! Осторожно протянув левую руку, так как я правша, и если руку мне все-таки захотят отгрызть, то останется любимая правая, медленно подошла ближе. Собака-волк как будто с ухмылкой следила за моими действиями.
— Э-э-э, а можно тебя погладить? — И состроила наиболее на мой взгляд просящую рожицу, которая так часто меня выручала. — Я аккуратно.
Видимо, мой просительный фейс прокатил, и животное милостиво опустило голову, как бы разрешая себя потрогать. Ух, все! Инстинкт самосохранения отказал напрочь, и я протянула уже обе руки, торопясь потрогать это чудо. Всегда любила животных, а тут такой редкий экземплярчик!
Для начала погладила его огромную голову с мягкой шерстью, которую я осторожно пропускала сквозь свои пальцы. На мои действия животное прикрыло глаза от удовольствия, а ко мне пришла полная уверенность, что это действительно волк, ибо назвать его собакой, у меня просто не поворачивался язык. Затем почесала за ушами, плавно спустилась к могучей шее и прошлась вдоль позвоночника.
— Ты мой хороший, — приговаривала я, а руки сами потянулись к хвосту, отчего волк вдруг резко повернул голову и обнажил внушительной длины белые клыки. — Упс! Поняла, хвост неприкосновенен.
Животное мгновенно пришло в то же благодушное состояние, в котором было всего несколько мгновений назад.
