Убей врага задолго до того, как ему станет известно, что он — твой враг. Убивай, даже если сам ничего не знаешь о нем
(принцесса Анелия)
Встречи бывают разными. Неожиданными и запланированными, радостными и деловыми, короткими и длинными. Встреча с королем Томола Гноштом была запланированной, деловой и очень длинной. Она проходила в избушке в небольшой деревеньке, избранной в качестве ставки командования войсками Ранига.
Это была трехсторонняя встреча. Со стороны Ранига присутствовал король Нерман, со стороны Кманта — плененный Нерманом король Раст и со стороны Томола уже упомянутый Гношт, союзник Раста.
Что-то символичное было в том, что судьба трех королевств решалась в покосившемся старом доме, на чьих бревнах рос мох. Внутреннее содержание этого жилища полностью соответствовало наружному: внутри располагались плохо обработанные скамьи и стол, глиняная печь и земляной пол.
Нерман, он же Михаил, на правах хозяина занимал место во главе стола. Раст и Гношт сидели по обе стороны от него. Переговоры шли во всю.
— Вот мои условия, — говорил Нерман, — Раниг получает обратно Пурет и Орален. Плюс еще четыре провинции, которые были отобраны у нас за последние пятьсот лет. Кроме этого, мне нужен город Иктерн с прилегающими территориями. Этот город обеспечивает выход Ранига к морю.
Гношт, мужчина небольшого роста с широким лицом, энергично покачал головой.
— Это совершенно невозможно! — ответил он, — Получается, что Кмант теряет три провинции, а Томол — две! А территория Ранига увеличивается вдвое!
— Что же тут невозможного? — возразил Михаил, — Эти провинции у вас есть? Есть! Вот и отдайте их мне.
Гношт и Раст переглянулись. Странная логика короля Ранига уже не в первый раз смущала их. Как можно вот так просто взять и отдать то, что принадлежит тебе? Тем более, Нерман предъявлял слишком большие требования. Понятно, что он уже почти выиграл войну, но все равно, кто так делает? Пять провинций — это не шутка.
— Твое величество, — осторожно начал Раст, поглаживая свою кучерявую бороду и обращаясь к своему пленителю, — Столько земель берутся в качестве контрибуции лишь тогда, когда территории врага лежат в руинах. А наши города целы, у нас еще есть армия, мы можем сражаться, если уж на то пошло.
— Если уж на то пошло, то твое величество сражаться уже не может, ты в плену, — заметил Нерман, — Это раз. Сражаться может король Томола большей частью своими силами. Это два. Как долго уважаемый Гношт против меня продержится, если учесть, что четыреста эльфов-ишибов, готовых мне служить, уже около Парма, моей столицы? Это три. Но если вам очень хочется обратить ваши города в руины и лишиться остатков армии, то я могу в этом помочь. Это четыре. Вам выгодней отдать мне немного земли, чем сражаться дальше. Это пять.
— Но пять провинций — это не немного! — воскликнул Гношт, воздевая руки к потолку, — Наши предки собирали их по клочкам в ходе войн!
— Вот в ходе войны и потеряли, — рассудительно сказал Михаил, — Все справедливо. К тому же, заметьте, я пока что щажу вас и не ставлю никаких политических условий. Только территориальные.
— А какие политические условия могут быть? — с подозрением осведомился Раст.
— Немедленное запрещение рабства на территории ваших стран, — отрубил Михаил.
— Но это же… это же… немыслимо! — на Раста, ишиба неплохого уровня, напала одышка, — Наша экономика окажется в руинах! Дворянство восстанет! Купцы их поддержат!
— Именно поэтому я пока что не предлагаю вам подобное. Рабство отмените плавно, постепенно. Я вам расскажу, как.
— Что?! Так это все-таки дополнительное условие?! — снова воскликнул Гношт.
— Нет-нет, — поправил его король Ранига, — Просто дружеский совет. Вот смотрите, у вас есть рабство, а у меня его нет. Что получится? Вот скажи, Раст, что?
— Рабы побегут в Раниг, — тут же ответил тот.
— Правильно! А я их не буду выдавать.
— Почему не будешь? — не понял Гношт.
— Потому что у него рабства нет, — пояснил своему союзнику Раст, — Для него они ни в чем не виновны.
— Именно, — улыбнулся Михаил. Два других короля смотрели на его улыбку так, словно это был оскал акулы, которую они ненароком повстречали во время купания в мутной океанской воде.
— Я готов пойти даже дальше и не ограничиваться только дружескими советами, — продолжал Нерман, — У вас будут кое-какие проблемы с экономикой, с дворянством, возможно, с тем же Фегридом, вашим соседом. Так вот, могу помочь во всем этом.
— Что твое величество имеет в виду? — прищурил глаза Раст.
— Союз. Конечно, союз. Наших трех королевств против угроз изнутри и снаружи.
— Э, нет, — сразу же отказался король Кманта, — Первый удар империи Фегрид будет нацелен на Раниг. Это у тебя с ними сложные отношения, а у нас — нормальные. После твоих немыслимых требований Томолу и Кманту нет никакого резона защищать Раниг. Так что, вернемся к обсуждению территориальных претензий.
— Ну, как угодно, — развел руками Михаил, — Я же хотел как лучше для вас. У вас ведь большие потери в ишибах.
Торг, именуемый переговорами, продолжался целый день. Стороны спорили до хрипоты, ужасно устали, но к вечеру выработали образец соглашения. По нему Раниг получал контроль над двумя провинциями Томола и двумя — Кманта, включая выход к морю. Плюс — договор об обоюдной выдаче мятежников. Но, в свою очередь, король Нерман обязался поставить по две сотни амулетов Террота каждой из стран после того, как его знамена поднимутся над приобретенными городами. Без последнего нельзя было обойтись — оба короля на определенном этапе переговоров удивительно заупрямились. Пришлось пообещать им «пряник».
Возможно, что и Гношт и Раст спорили бы еще дольше, но их утешала мысль о том, что все потери могут оказаться лишь временными. Империя Фегрид грозной тенью нависла над Ранигом и лично королем Нерманом. Только слепой мог не заметить, куда идут дела. Шпионы Кманта и Томола, находящиеся в Фегриде, сообщали, что у южной границы империи происходят непонятные перемещения войск. Возможно, его величество император Мукант загодя готовит удар.
После трудных переговоров Нерман не пошел отдыхать. А направился к принцессе Анелии, сестре короля эльфов. В последнее время он посещал ее очень часто. Улучая любую минутку, чтобы зайти к ней. Иногда они даже не приближались друг к другу, когда Михаил слишком уж спешил. Он просто открывал дверь, махал ей рукой, говорил что-то и исчезал. Принцесса благосклонно воспринимала эти знаки внимания, несмотря на то, что в ее голове царил хаос. Ей было очень трудно выработать правильную стратегию действий в этих условиях. С одной стороны, для нее абсолютным приоритетом обладали нужды эльфов, с другой стороны, Нерман как-то незаметно стал дорог для нее. Она даже не видела границ своих симпатий к королю и изо всех сил пыталась понять, как нужно действовать, чтобы одновременно угодить и чувствам и долгу.
