Григорий Шаргородский
ГРАНИ СТРАХА
Тени старого города казались живыми и агрессивными. Даже отблески огромных светляков не особо рассеивали мрак этого мира полутонов и оттенков серого. Стараясь не зацепить разбросанный повсюду мусор, инспектор Максимилиан Никор вошел в улочку и остановился. Застыв на месте, он посмотрел на старый особняк, который виднелся в проеме выхода из теснины стен. Огромный дом давным-давно построил разорившийся промышленный магнат. Весь этот район когда-то принадлежал королю паротягов, но однажды удача отвернулась от предпринимателя и, кажется, вообще покинула весь квартал. С тех пор эта часть города несла на себе печать проклятия. Неудивительно, что именно здесь свил свое жуткое гнездо Мясник.
Инспектор спиной почувствовал присутствие кого-то чужого, но не показал своего напряжения и лишь чуть поправил на голове широкополую шляпу.
— Вырх, перестань подкрадываться. Боком выйдет.
— Прости, начальник, привычка, — пропищал из тени притворно-виноватый голос, но сам невидимый собеседник инспектора так и не вышел на тусклый свет далеких йоллов.
— Он точно здесь?
— Да, начальник, ошибки нет.
— Тогда почему меня терзают сомнения?
Словно невзначай, инспектор откинул полу длинного плаща и прикоснулся к изогнутой рукояти малого паромета. Хотя какой он малый. Новомодное оружие весило не меньше арбалета, но нужно отдать должное — паромет был намного удобнее в обращении. И все равно не самая легкая и оборотистая бандура. Молниевик, конечно, сподручнее, но из-за каждого потраченного заряда приходится писать отчет, да и не всякую защиту он пробьет. Другое дело — эта дура, дешево и до оторопи надежно.
— Да когда я тебя обманывал, начальник?! — Возмущение невидимого собеседника было таким же притворным, как и его недавнее раскаяние.
— Никогда, потому что дорожишь своей шкурой, — хмыкнул инспектор. — И все же твое сегодняшнее старание мне не нравится. Так резво шептать прихватам не очень похоже на таких, как ты.
— Дык на такого урода и нашептать не грех.
— Ну-ну, — хмыкнул инспектор, у которого догадок о том, кто именно скрывается за кличкой Мясник, было если не больше, то уж точно не меньше, чем у Вырха. — Что ж, будем надеяться, что он не сбежит.
Сплюнув на землю, инспектор взялся за рукоять паромета.
— Ты это, начальник, чего удумал? — Теперь удивление доносчика было вполне искренним. — Неужто сам пойдешь?
— Вырх, не тупи, — хохотнул инспектор и, прислушиваясь к нарастающему гулу за спиной, добавил: — Вали отсюда. Еще не хватало, чтобы тебя увидели рядом со мной. Ни тебе, ни мне это не нужно.
Ответом Максимилиану была лишь тишина. Оно и правильно — Вырх никак не тянул на статус нормального осведомителя. Скорее они использовали друг друга в своих целях, и каждый делал вид, что вертит оппонентом как хочет. Эти отношения находились на грани того, что позволяла законнику его вера, но иного способа вершить Закон в этом городе попросту не было.
Гул за спиной стал сильнее, а затем улочку залил зеленоватый свет магических светильников.
Похожее на огромный железный ящик сооружение качнулось на шести цельнолитых псевдокаучуковых колесах и остановилось. Во все стороны ударили струи стравливаемого пара, заполняя пространство переулка. Боковая дверка отъехала в сторону, и наружу полез приор городских надзирающих.
В кои-то веки этот жирный боров решил покинуть свой кабинет и понаблюдать за деятельностью подчиненных.
— Мак, надеюсь, ты не вытянул пустышку и мы найдем здесь именно Мясника, а не шайку торговцев дурью.
— Мой источник не врет, — равнодушно ответил инспектор.
— Ладно, — кивнул приор, а затем добавил чуть громче: — Выгружаемся!
Массивный агрегат, весящий, как парочка морских миранов, угрожающе наклонился, когда из его нутра через задний пандус начали выбираться штурмовики.
— Проклятье, — шепотом ругнулся инспектор. Он все же надеялся, что это будет штурмовая группа управления надзирающих, а не особый отряд городского примара. Они, конечно, ребята бойкие, но Максимилиан с детства не любил орков.
Бойцы, запакованные в стальную броню с гномьими рунами и светящимися камнями активной защиты, возвышались над людьми как минимум на пару голов.
Из шести гигантов лицо было открыто только у одного. Именно он и подошел к приору и инспектору.
— Задача? — коротко рыкнул старшина штурмовиков, глядя на людей сверху вниз.
Орки — ребята не особо многословные, и даже их родич, каким-то образом умудрившийся стать главой города, общался с горожанами посредством своего секретаря-глашатая, являвшегося человеком.
— Зачищаем этот дом, — ткнул толстым пальцем приор в сторону здания. — Руководство за инспектором.
Орк без шлема рыкнул что-то неопределенное и с вопросительной миной на зеленоватой морде повернулся к Максимилиану.
Инспектор на миг растерялся, но быстро взял себя в руки.
— Информации почти нет, так что внутри может быть очень горячо. Поэтому действуем максимально жестко.
— И это говорит мне законник? — с сарказмом хрюкнул орк.
— Если что-то пойдет не так, я сразу вмешаюсь, а моя вера тебя вообще не касается, — еле сдерживаясь, перешел на сухой тон инспектор.
Его всегда злили нападки на веру в Закон, но сейчас следовало быть очень осторожным, и отнюдь не потому, что орк даже без защитной амуниции уделает его одним ударом. На данный момент они являются соратниками и делают одно дело, а это важнее любых предрассудков.
В ответ орк лишь пожал плечами и, скрипнув сочленениями брони, повернулся к приоткрытому люку в передней части паровоза.
— Вытащи на всякий случай свою плевалку, — обратился он к кому-то внутри.
В проеме люка мелькнуло бородатое лицо гнома, а затем над крышей бронированной коробки поднялся колпак и в сторону дома уставился толстый ствол.
От вида новой гномьей игрушки инспектора внутренне передернуло. Он уже видел, как действует эта штука, и одного раза ему было более чем достаточно.
— Время идет. Начинаем, старшой, — решительно вытащив из набедренной кобуры малый паромет, скомандовал Максимилиан.
Орк, стоявший рядом со старшиной штурмовиков, подал командиру шлем, за забралом которого и скрылась ехидная и до предела зубастая улыбка зеленокожего воина.
В прорези для дыхания тут же вылетел невразумительный рык на одном из орочьих наречий, хотя правила предписывали общение на всеобщем языке. Но кто станет пенять такой горе мышц?
