Рассказ из цикла «Хроники Сиалы»
— Ну и что ты думаешь, Гаррет? — спросил Гозмо.
Прежде чем ответить, я скучающим взглядом окинул пустой трактирный зал и только после этого выдал фразу, вертевшуюся на языке с того самого момента, как он предложил Заказ.
— Мне это не нравится.
— Да ладно! — тут же возмутился старикан. — Работа плевая, оплата сдельная, тебе и делать-то ничего не надо.
— Вот это и настораживает, — настроение у меня было мрачное, и я считал своим прямым долгом испортить его окружающим. — Все слишком просто — жди неприятностей.
— Слушай, за кого ты меня принимаешь?! Я хоть раз подкидывал тебе гнилые Заказы?
— Да, — я был безжалостен. — В последнем предприятии фигурировали большие злые собаки. Хорошо, что я быстро бегаю.
— Это издержки нашей работы, — отмахнулся он. — Случаются накладки.
— Главное, чтобы они не стали закономерностью. Твое предложение напоминает исилийский каравай. С виду гладкий и круглый, а разрежешь, так сплошной изюм.
— Но это же отлично! — бывший вор, теперь владелец трактира «Нож и Топор» и по совместительству посредник в разнообразных противозаконных делишках, не терял надежды затащить меня в очередную авантюру. Особых восторгов от его потуг я не испытывал, поэтому честно ответил:
— Ненавижу изюм.
Если уж играть в «буку», так до конца. Гозмо тут же поджал губы:
— Цену себе набиваешь?
Я безразлично пожал плечами. Пустой разговор. Трактирщик вполне знает, сколько стоят мои услуги.
— Так я могу и других попросить. Думаешь, кроме тебя в Авендуме нет воров?
— Полно, — поддержал я его. — Но большая их часть тупа, как доралиссцы, а меньшая не умеет спереть даже кошелек.
— Я о мастерах толкую.
— Мда? Давай-ка подумаем, кого ты можешь пригласить? Шныг и Соловей с той недели подались под крыло гильдии. Нейк надолго сел в Серые камни. Если тюряга его не перемелет, раньше чем через десять лет можешь на него не рассчитывать. Кто у нас еще остался из свободных? Арлис? Она тебя не жалует, и вряд ли вы с ней договоритесь. Шлок поцапался с Ургезом. На мой взгляд, очень недальновидный поступок — задирать главу гильдии убийц. Теперь бедняга плавает где-то под Пирсами. Так что, кроме меня, у тебя нет никого.
— Я могу обратиться в гильдию, — он и сам в это не верил.
— Если тебя устраивает работа с Маркуном и ты готов выложить в его жирную лапу сорок процентов от выручки, то вперед и с песней, — я отхлебнул дармового пива.
Гозмо затравленно постучал пальцами по столешнице. Связываться с гильдией и ее жадным главой ему не хотелось. Это было ясно с самого начала, иначе он бы не обратился к помощи такого свободного художника, как я.
— Гангрена ты, Гаррет. Это грабеж.
— Нет, старина. Это деловые отношения.
— Я предлагаю тебе пятнадцать золотых!
Ага. Пятнадцать я получу, два отдам ему за наводку. Плюс сколько этот прохиндей получит от заказчика? Порой у меня возникает мысль стать посредником. Риск для шкуры минимальный, а денежки в карман капают неплохие.
Я ничего не сказал бывшему «коллеге», лишь послал ему из своих бездонных запасов самый презрительный взгляд.
— Сколько? — сдался трактирщик.
— Тридцать.
— Вор!
— Точно, — я отсалютовал ему кружкой с темным пивом.
— Ладно, по рукам.
Нисколько не сомневался в том, что мы придем со старым жуком к взаимовыгодному соглашению.
— За такое плевое дело ты требуешь такую кучу деньжищ. Что за времена пошли?! — ворчал Гозмо.
— Тяжелые, — тут же поддержал я его. — Сам видишь. Цены растут, приходится крутиться.
Он посмотрел на меня, явно думая, что я издеваюсь. Вздохнул.
Он посмотрел на меня, явно думая, что я издеваюсь. Вздохнул:
— По Заказу все ясно?
— Пришел. Забрал товар. Ушел. Принес тебе. Получил деньги.
— Что-то в этом роде. Но сделать это надо именно сегодня. Утром заказчик будет ждать здесь. Допивай свое пиво и проваливай. Я скоро открываю заведение.
— Не так быстро, дружище. Я не услышал самого главного — что за товар просится в мою сумку.
— Наниматель не сказал.
— Вот как? — настала моя очередь нахмуриться. Сразу же вернулись нехорошие предчувствия. — С чего такие тайны?
— Не наше дело. Нам платят, мы работаем.
— Ну, положим, основная работа на мне, — мне не понравилось отношение Гозмо к делу. — И опасность угодить за решетку также всецело моя. Как и нарваться на городскую стражу. Капитан Фраго Лантэн в последнее время точит на меня зуб и просто мечтает посадить в камеру к Нейку. Так что с твоей стороны крайне близоруко не собрать информацию. Мне товар нести. А если он размером с колокол Храма и весит, как сотня нагруженных золотом карликов?!
— Не думаю, что все так плохо, — поспешил уверить меня посредник. — Коли бы было что-то важное, заказчик сказал.
— Ага, если только он не тупица, — оптимизм в последние дни из меня так и прет. — Он хотя бы человек?
— Не доралиссец, если ты это имеешь в виду.
— Слава Саготу. В тот день, когда меня наймут человеко-козлы, я пойду и утоплюсь в море. Или удавлюсь. Или залезу в Храд Спайн.
— Плакать о тебе никто не станет, — обнадежил меня Гозмо. — Итак. Фургон не охраняется, замок людской работы, товар внутри.
— Угу. Буду надеяться, что твоя телега не забита по крышу всяким хламом и я сразу пойму, что следует забрать.
Мне все же удалось его «добить». Гозмо не выдержал и воскликнул:
— Какой же ты зануда!
— Стараюсь, дружище. Стараюсь.
Сочтя, что на сегодняшний вечер с него достаточно, я поставил опустевшую кружку на стол и, не прощаясь, вышел из трактира.
* * *
На самом деле старикан был в чем-то прав. Заказ не казался сложным. Не сравнить с прогулкой в дом барона Лантэна и воровством денег, которые капитан городской стражи назначил за голову вашего покорного слуги.
Но сейчас меня смущало отсутствие четких сведений о товаре, простота задания и легкость, с которой трактирщик повысил мой гонорар. Это значило только одно — овчинка стоит выделки, и я продешевил.
Почему я согласился? Ну-у-у, добрые люди говорят, что я жаден, как подгорное племя, и любопытен, как заграбский гоблин. К тому же я получил возможность в очередной раз пнуть Маркуна. Вот уж кого не выношу, так эту жирную сволочь, которая непонятно каким образом умудрилась встать во главе воровской гильдии. Ради того, чтобы лишить недруга золотишка, я готов работать даже бесплатно. Но, на мое счастье, Гозмо об этом не знает.
