Колесова Марина
В плену королевских пристрастий
1
Герцог Алекс Тревор, потомок знатного рода, лишенный почти всех своих владений обедневший вдовец и отец трех дочерей, стоял в приемной зале своего родового замка перед королевским посланником и от волнения не мог разобрать ни строчки из послания короля, которое держал в руках.
— Так что же передать королю? — нетерпеливо прервал повисшее в полутемной, холодной зале молчание пышно разодетый вельможа.
— Подождите, — судорожно сглотнув, Тревор вновь постарался сосредоточиться, чтобы внимательно перечесть и вникнуть в смысл приказа короля.
"Сим повелеваю, — гласило послание, — герцогу Тревору без сопровождения в трехдневный срок прибыть в замок Маунткасл".
Королевский замок Маунткасл славился своими темницами и еще тем, что именно там король казнил непокорных подданных.
Наконец герцог поднял глаза от бумаги и, взглянув в глаза посланника, медленно и четко, почти по слогам, произнес:
— Приказ короля будет исполнен.
— Я передам королю, — высокомерно кивнув, посланник короля быстро вышел.
Через некоторое время со двора послышался его раздраженный голос, приказывающий подвести ему его коня.
Герцог Тревор в задумчивости подошел к высокому окну и сквозь грязное и уже много лет немытое стекло увидел, как королевский посланник садится в седло великолепного скакуна.
— Хорошо, что хоть не под конвоем… — мрачно проронил он. — Его Величество на редкость великодушен, особенно в свете последних событий… За герцогом Риттенбергом, по слухам, он послал несколько десятков воинов из своей личной стражи… Непонятно только, почему именно теперь, после восьми лет забвения… К чему было так долго ждать?
На последних словах суровое лицо этого высокого, широкоплечего человека исказилось, в глазах промелькнуло какое-то горестное отчаяние, а большая, сильная его рука непроизвольно схватила край пыльной портьеры и, сжав ее, несильно потянула на себя. Раздался треск, истлевшая дорогая материя не выдержала и разорвалась.
— Дьявол, — выругался он, посмотрев на оторванный кусок портьеры в руке, потом бросил его на пол, и безразлично добавил, — хотя теперь все равно… Бедные мои дочери… как-то он поступит с ними… Ну да ладно… Изменить что-то я все равно уже не в силах.
Герцог вышел из залы и прошел по длинной балюстраде в правое крыло замка, единственное оставшееся жилым и более-менее отапливаемое. Там в нескольких небольших комнатах жил он, три его дочери, старая служанка и двое слуг, единственные, кто не оставил их в тяжелую пору безденежья и разорения, последовавшую сразу, как только он со своей красавицей супругой восемь лет назад покинул столицу и дворец короля без его на то соизволения.
— Кэти, — крикнул герцог, — зайди ко мне, нам надо поговорить.
Старшая из его дочерей, Катарина, светловолосая девочка пятнадцати лет, тут же вышла из своей комнаты и следом за ним вошла в его комнату. Герцог плотно закрыл за ней дверь и пристально посмотрел ей в глаза.
— Кэти, ты уже взрослая. Поэтому я не буду от тебя ничего скрывать и говорить, что ничего не произошло. Ты видела, что к нам приезжал королевский посыльный.
— Да, отец, — кивнула та.
— Так вот, он привез приказ короля в трехдневный срок явиться ко двору. Как я догадываюсь, ничего хорошего этот приказ не сулит. Скорее всего, король лишит меня всех регалий и казнит… Однако я надеюсь, что вам не грозит ничего, иначе здесь уже сейчас было бы полно стражников, и меня вызвали бы не одного, а с вами. Постарайтесь достойно принять известие о решении короля и в любой ситуации оказаться достойными имени Треворов. Единственное, что у вас осталось, дочери мои, это честь и имя… Постарайтесь не потерять первое и не замарать второе. Как старшей говорю сейчас это лишь тебе, незачем тревожить сестер раньше времени. Потом сама поймешь, когда настанет время передать им мои слова. Больше мне сказать тебе нечего, кроме того, что я вас всех очень люблю.
— Я поняла, отец, — Кэти почтительно склонилась перед отцом.
Она не отличалась разговорчивостью, но герцог знал, что за этой немногословностью стоит как стойкий характер, так и глубокие чувства.
Строго взглянув на дочь, герцог удалился.
До замка Маунткасл герцог Алекс Тревор добрался быстрее, чем предполагал, и уже к вечеру второго дня он приблизился к королевским владениям.
Дежуривший у въезда в замок стражник помог ему спуститься с лошади, и тут же к ним подошел королевский слуга. Поклонившись, он со словами: "Его Величество ожидает Вас, Ваша Светлость", предложил следовать за ним.
Высокомерно кивнув, герцог последовал за ним, отметив про себя, что может, все и не так плохо, раз его ожидает не тюремщик.
Проводив герцога в небольшой, но очень уютный кабинет, слуга с поклоном произнес:
— Ожидайте здесь, Ваша Светлость.
После чего тут же вышел.
После многих лет службы при дворе герцог Алекс Тревор не мог не знать, что королевской аудиенции можно ждать очень долго. Поэтому, не торопясь, опустился в мягкое кресло и приготовился к длительному ожиданию. Однако вскоре дверь распахнулась, и на пороге показался невысокий, но атлетического телосложения и очень приятной наружности светловолосый человек в роскошных парчовых одеждах. Герцог тут же поднялся с кресла и опустился на одно колено, почтительно склонив голову.
— Рад приветствовать Вас, мой государь, — произнес он.
— Да неужели рад, герцог? — король явственно усмехнулся. — Это действительно искреннее приветствие?
— Мой государь, мне никогда не было присуще лицемерие, а сейчас и подавно, — герцог, не вставая с колен, поднял голову и взглянул в глаза своему королю.
— И давно у тебя появились подобные чувства? Хочу сказать тебе, что ты так хорошо скрывал их, что я даже не догадывался о них. А жаль…
— Ваше Величество, — герцог качнул головой, — я никогда и помыслить не смел выступать против Вашей власти, Вы не можете не знать об этом. И лишь Ваши притязания на то, что для меня было свято, на честь моей супруги, вынудили меня без Вашего соизволения увезти ее от двора. Но если бы Вам потребовалась моя жизнь или мое служение, по первому Вашему слову, как сейчас, я бы вернулся.
— Красивые слова, но это лишь слова, герцог… Не знаю, удастся ли тебе на деле доказать мне, что ты готов служить мне и отдать за меня жизнь… Пока ты делал все, чтобы доказать обратное… — король жестом указал в сторону кресел, стоявших друг напротив друга, — можешь сесть, нам предстоит непростой разговор.
