Александра Христова - Мертвое солнце

— Холодно… Небеса великие, как же холодно!

Посреди огромной снежной пустыни на каменном постаменте стояли гигантские Врата, ведущие в никуда. Рядом с ними, кутаясь в драную, слишком большую для него куртку, сидел парнишка лет тринадцати на вид. Темные волосы с белыми прядями были покрыты инеем, как и длинные ресницы, обрамляющие ярко-синие глаза; зубы выстукивали дробь. Посиневшие от холода пальцы сжимали ветхую ткань. Помимо куртки на мальчике были только легкие туфли, больше похожие на тапки, штаны и тонкая рубашка.

Здесь никогда не сияло солнце и не всходила луна. Только холодные, мертвые звезды сверкали в угольно-черных небесах. Только снег, тьма и холод. Много холода…

Внезапно Врата заскрипели, и одна из массивных створок ненамного приоткрылась, пропуская невысокую, хрупкую темноволосую девушку в платье из золотистой парчи и наброшенной на плечи светлой шубке. Поднявшийся ветер едва не сдул девушку обратно и вынес в приоткрывшиеся Врата огромный сугроб.

— Закрывай, закрывай быстрее! — Мальчик подскочил и всем своим хилым весом навалился на створку. Душераздирающе заскрипев, половинка врат захлопнулась, и ветер тут же успокоился.

— Что тебе надо, Имиалла? — Холодный тон мальчика не оставлял сомнений: девушке здесь не рады. Подросток хмуро взглянул на поежившуюся красавицу и, подобрав слетевшую с плеч куртку, вновь в нее закутался, усаживаясь на прежнее место. — Помнится, последний раз ты навещала меня около тысячи лет назад. В чем дело, неужели соскучилась? Или, — мальчик прищурился, — как Торрэн, будешь требовать убрать тебе неугодных?..

— Эилиан, о чем ты? — Ярко-золотые глаза девушки изумленно расширились, брови горестно сдвинулись. И она, сминая платье и не обращая на это ни малейшего внимания, уселась рядом с мальчиком, потянулась обнять… Но прежде, чем он успел ответить, раздался жуткий вой, идущий, казалось, со всех сторон.

— А ну, цыц! — гаркнул мальчик. Вой тут же стих, и подросток повернулся к девушке. — Ну как же! — Циничная усмешка жутко смотрелась на пока еще детском лице. — А разве ты не знаешь? Где-то сотни три лет назад ко мне заявился Торрэн. Как всегда, в доспехах, начищенных до блеска, с молотом… Имиа, как увидишь его, передай от меня, что он дурак, ладно? Это же надо додуматься: вместо шубы надеть доспехи. Так вот, он начал размахивать перед моим носом своим молотком и требовать — слышишь, требовать! — чтобы я убил какого-то бедолагу, нарушившего обет, данный в его храме…

— И что? — не сдержалась девушка, сочувственно глядя, как ее младший брат растирает руки. Она знала: помощи от нее он не примет.

— Что-что… — буркнул Эилиан. — Выставил я его. Пусть он и мой старший брат, но здесь, за Вратами, я гораздо сильнее его. Кстати, у меня к тебе будет просьба…

Девушка вопросительно вскинула брови, не решаясь спрашивать.

— Передай, пожалуйста, Торрэну и Каирри, что, если они и дальше будут науськивать народ против моих жрецов, я очень разозлюсь. Ты знаешь, во что может вылиться мой гнев. А если они не уймут имперцев, то я вообще перекрою каналы и посмотрю, как их последователей, лишившихся магии, будут громить мои избранники.

— Ты не посмеешь!

Девушка вскочила на ноги и уже было открыла рот для гневной речи, но осеклась, наткнувшись на пристальный и немного презрительный взгляд младшего брата. А еще в его синих глазах светилась бесконечная усталость.

— Прости, — пробормотала она, снова усаживаясь на холодный камень. — Я передам.

— Хорошо, — кивнул Эилиан и тяжело вздохнул. Как же он устал. Не мертвый, но и не живой, не нуждающийся ни во сне, ни в еде, он стал вечным стражем Врат, которые когда-то по своей глупости открыл. А еще — он так мечтал согреться…

Имиалла с жалостью рассматривала своего младшего брата. По их вине Эилиана затянуло за Врата; по их вине младший из пяти богов этого мира вынужден отнимать тепло душ у своих жрецов, чтобы хоть как-то согреться, щедро делясь взамен своей мертвой силой. Это по их вине — каждого из них! — Эилиан навсегда останется таким: не ребенком, но и не взрослым, с запорошенными снегом волосами, покрытыми инеем ресницами и глазами уставшего от жизни старца.

Девушка сняла с себя шубу, тут же непроизвольно поежившись от холода, и накинула ее на плечи брата.

— Зря ты. — Легкая усмешка коснулась губ подростка. — Мне это не поможет.

— Я знаю, — кивнула Имиалла, забирая у брата ветхую куртку. — Но мне больно на тебя глядеть. Я заберу это тряпье с собой. Кстати, откуда оно у тебя?

— Харрэс дал. — И улыбка, детская, светлая, расцвела на губах Эилиана. — Он старается навещать меня не реже, чем раз в десять лет.

— Он что, совсем с ума сошел? — возмутилась девушка. — Или захотел охранять Врата вместе с тобой?

Мальчик покачал головой. Сияние улыбки погасло.

— Нет, — обронил он. — Хар просто помнит, что я его брат.

Девушка не нашла, что на это ответить, и пошла к Вратам. Эилиан, путаясь в слишком длинной для него шубе, встал и последовал за сестрой.

— Прости, — покаянно опустила глаза Имиалла. — В долину опять намело снега…

Подросток только махнул рукой.

— Забудь об этом. В долине и так растет столько сиина, так что еще немного цветов будут просто никем не замечены. Иди давай, а то замерзнешь.

Девушка чмокнула младшего брата в ледяную щеку и потянула на себя створку. Вновь поднявшийся ветер буквально вымел девушку прочь. Эилиан вновь захлопнул Врата и, закутавшись в шубу, снова уселся на постамент, прислонившись к Вратам. Закрыв глаза, он вновь принялся ждать.

— Пока, Мистик!

— До встречи!

— Всем пока!

Распрощавшись с друзьями, я тряхнул головой, отбросив пряди с глаз, и, подхватив со скамейки набитый учебниками рюкзак, направился домой. По дороге вспомнил, что вчера вместо того, чтобы готовиться к контрольной по физике, всю ночь читал. И, что самое неприятное для меня, ухитрился за ночь прочитать всю книгу. И теперь мне абсолютно нечего делать вечером!

Вот так всегда. Закон мировой подлости в действии. А я только-только настроился на ничегонеделание… В самом деле, не физику же мне учить! Все равно больше тройки, и поставленной-то из чистой жалости, я никогда не получал. Ну не дается мне физика, не дается! Впрочем, и информатика тоже. Зато я хорошо разбираюсь в экономике. По крайней мере, при словах «лизинг» и «холдинг» я не делаю круглые изумленные глаза и не спрашиваю: «Что это?», а от выражения «средство стимулирования сбыта» не падаю в обморок и уж тем более не начинаю глупо хихикать, как многие девчонки, или делать глупое лицо с вытаращенными глазами, как некоторые мои одноклассники.