Альфия Гайфутдинова - Наследник престола

Я, не громко ругаясь себе, отплевывалась от речной грязи. Васька же с благоговением смотрел на будущую супругу.

Вот гад! И прикидывается, будто он не в курсе происходящего, и это не он только что спихнул меня в нашу деревенскую речку.

Благо падать не высоко.

— Всё, Васёк, сейчас я буду тебя убивать.

Я угрожающе принялась закатывать рукава, параллельно взбираясь на покатый речной берег, и не удивительно, что я тут же хлюпнулась обратно.

Ну, Васёк! И этот ржущий паразит мне в любви клялся, всё… Я обиделась! Гордо зацепившись за близ растущий кустик и, выбравшись, я поднялась в полный рост. Васька тут же заткнулся.

— Всё, Вася! Свадьбы — НЕ БУДЕТ!!!

— Лиз, ты чё?! Я же пошутил!

— А я твоих дурацких шуток не понимаю!

Я гордо подняла голову и побрела в сторону деревни, всего-то пол километра. Васька тут же принялся прыгать вокруг, уговаривая меня передумать. Ага, как же! Размечтался! То, что мы с малых лет знакомы, и вся деревня уже с самого нашего рождения нас сосватала друг за друга в счет не идет. Мы же разные! Абсолютно! В то время как Вася пас коров с дудочкой на лугах, я дралась с мальчишками, лазала в чужие огороды и вообще вела себя самым не подобающим образом. К тому же к Ваське я относилась как к брату, но уж точно ни так, как к жениху.

— Васёк! — горе жених замер под пристальным взглядом моих карих с прозеленью глаз, — Ща врежу, если не угомонишься! И вообще, тебе же Фёкла нравиться, вот и сватайся к ней.

Васька вздохнул и медленно побрел по тропинке за мной, я же уже вовсю вышагивала по дороге.

— Лизка! Погодь!

— Ну?

— А наши-то, одобрят?

— А я знаю?!

— И что делать? Нас же на смех поднять могут!

Я задумчиво посмотрела на свой кулак.

— Тебя может, и поднимут, а меня не рискнут.

— Ладно, может ты и права.

— А то! Слушай, и хватит меня дёргать, я уже проголодалась, пол дня по лесу шатались! И где твои ягоды, а? Нету. А ты меня ещё и в речку спихнул. Я тебе поражаюсь, тебе жить надоело?

Васька безумно замотал головой, так что его слегка торчащие уши и рыжие волосы искусно создали "пылающий сквознячок".

— Вот и я про то!

Я хмуро посмотрела напоследок на моего притихшего бывшего женишка и уже не останавливаясь на всякую ерунду, добралась до дома.

— Как не пойдешь за Ваську! Я тебя…

Резко увернувшись от летящей в меня хозяйственной утвари, в образе тяжеловесного черпака, я спряталась под стол.

— Папуля, но он мне как брат. И люблю я его как брата, я в нем мужика не вижу! Вообще!

— Лизка! Ты мне это брось! Пойдешь ты за него!

— А я говорю — Не пойду!

— Перечить Батьке! А, ну, поди, сюда!

Я удрученно выползла из-под стола и села на скамью, куда до этого опустился уставший от перебранки отец.

— Лизок, ты мне скажи, неужто тебе Васька совсем не мил и ты его не любишь?

— Люблю, но как друга и брата. По мне так он слишком тихий.

— А тебе надо, что бы был такой же непутевый и неугомонный как ты?

— Я вообще не знаю, кто мне нужен, и нужен ли кто вообще!

— То есть как нужен ли вообще?

— Пап, ну не готова я к семейной жизни, не готова!

— Вот те раз. Да почти все девки на деревни замужем, а ей, видите ли, не надо.

— Ну, папа, вот когда я встречу человека, которого полюблю, тогда замуж и пойду. К тому же я ни такая как другие девушки, у кого же ещё есть отец знахарь и травник?!

— Эх, Лизка, Лизка, что ж мне с тобой делать? Ладно, теперь надо извиниться перед…

— Еремей!!! Как это понимать-то? Чой-то твоя девка опять учудила, а? — в дверях грузной глыбой застыла мама Васьки, а за её спиной с опущенной головой стоял и сам сын.

— Дура ты, Фиска! Как исть, дура!

— Ты мне поговори! — Васькина мама прошла в комнату и села на табурет, тут же жалобно занывший. Я же с любопытством подумала, сломается тот или нет, однако табурет страдальчески выдержал выпавшее на его долю испытание и не развалился. Васька с бледным лицом, тенью застыл у стены. — Я тебя последний раз спрашиваю, с чего вдруг твоя Лизка от свадьбы отказалась?!

Тут мне этот балаган надоел, к тому же сие действо разворачивалось без меня, и я решила вмешаться:

— Это не я, это он отказался!

— Вася, это правда?

Анфиса Аркадьевна развернулась на страдальческом табурете к вжавшемуся в стену Ваське, который на мою реплику что-то невнятно пробурчал.

— Правда! Но не совсем, — что ж, хоть и не жених, но ведь друг, так что надо выручать.

— Это как?

— От свадьбы отказалась я, когда он отказался от моих приставаний в лесу!!!

Три пары вытаращенных глаз, размером с пятак каждый, уставились на меня. А я еле сдержалась, что бы ни рассмеяться, но все же мне удалось сохранить серьезное выражение лица. Анфиса Аркадьевна смерила меня своим ошарашенным взглядом, а затем, поднявшись, направилась к дверям и, не оборачиваясь, крикнула Ваське, готовому в любой момент съехать по стене на пол:

— Сынок, пойдем домой, психопаток в нашей семье ни когда не было и не будет!

Васёк уныло потрусил за своей мамой, а я, подмигнув ему, усмехнулась.

Когда же дверь за нашими "гостями" захлопнулась, и в сенях затихли их шаги, я разразилась диким хохотом. Папа тем временем задумчиво посмотрел на меня, точно раздумывая над диагнозом, данным мне Васиной мамой.

— Лизочка, так это брехня?

— Папуля, но я же должна была убедить её в том, что мы с Васей не пара, вот и убедила!

— Кошмар! И по что у меня не дочь, а хулиганка какая-то! А что подумают в деревне, это же страшно подумать! Тебя же теперь точно ни кто замуж не возьмет!

— Не очень то и хотелось.

— Ты мне поговори! А ну марш в свою комнату, и живо! Ох, и что теперь люди скажут?!

Я удивленно посмотрела на отца и пошла в так называемую "мою комнату", а именно в спальню, если это можно было так назвать. Поскольку жили мы в небольшом деревенском доме, состоящем из двух комнат, чулана, сеней и чердака, своей комнаты у меня не было, и быть не могло. На чердаке пылился старый хлам, в чулане лежали различные продукты, а комнаты делились на кухню и спальню. Ночевали мы с отцом в одной комнате разделенной занавесью, сюда я сейчас и направилась.

Поскольку заняться мне было не чем, да и время было уже вечернее, я раздевшись забралась в постель и вскоре уснула.

Длинная горная тропа поднималась вверх все выше и выше, уходя казалось за облака.

Я торопливо шагала вперед. Там, наверху, меня ждал кто-то очень важный, кто-то кого я очень сильно желала увидеть. Хотя кто именно это был, я и сама не знала.