Виктория Оленик
ПО ДОРОГЕ В АД
— Де Мор! Де Мор! Где ты, лентяй?! Де Мор? Извините.
Двери хлопали одна за другой. На правах главного Кетонур мог вломиться в любую пещеру в любое время суток, но даже ему стало не по себе, когда он застал банши без одежды. К ангелу стеснение, но визгливый крик тысячелетней девственницы еще минут двадцать отдавался в ушах!
— Де Мор!!! — зарычал Кетонур, вне себя от ярости потрясая кулаками. Проклятый мальчишка! Если кто и мог вывести Кетонура из себя, так это вредный, паршивый, никчемный щенок, который по недоразумению оказался в учениках верховного демона. Да строго говоря, этого ученичка вообще стоило заморозить на пару тысячелетий: не ради обучения, отнюдь! Зато как бы полегчало на душе!
— Де Мор! Ко мне! Немедленно, или я заставлю тебя неделю вылизывать мои ботинки!
Тишина. Кетонур поморщился и зловеще добавил:
— Отправлю к Аннулару на стажировку.
— Да ладно, ладно! Здесь я! — моментально отозвался голос из центра зала. — Чего разорался, старикашка? Чуть что, сразу к Аннулару! Завязывай уже!
Кетонур чувствовал себя так, будто из его ушей вот-вот повалит дым. Нет, каков наглец, а?!
Де Мор плевать, похоже, хотел на гнев учителя. Проявившись в центре зала вместе со столом, стулом, подушкой и недельным запасом кофе, парень положил правую ступню на левое колено, пожевал травинку и вытянул из карточного веера карту. Цилиндр в бело-красную клеточку валялся на столе. Для полной картины этому паршивцу не хватало только сигары в зубах.
Хотя и без сигары типичный избалованный мальчишка: излишне отросшие — белоснежные, с выкрашенными красными прядями, — волосы торчат в разные стороны, длинная, скошенная челка лихо спадает на глаза, белая рубашка застегнута на пару пуговиц, причем невпопад, а узкие джинсы сползли так низко, что видна татуировка ангела чуть ниже талии. И это не единственная татуировка, которую успел сделать этот дурак: но об остальных Кетонуру приходилось только догадываться. Не спрашивать же, в самом деле, что у парня на пятой точке?
Но больше всего — до трясучки! — Кетонура бесил этот неподражаемо наглый взгляд. Фиолетовые глаза паршивца вечно взирали на мир с таким противным равнодушием, что хотелось немедленно удушить Де Мора, чтобы хоть как-то расшевелить!
В Аду — Агентстве Демонов — до сих пор сомневались, что Де Мор в своем уме. Вел он себя так безумно, что даже бесы завидовали.
— Встать!!! — рявкнул Кетонур, краснея до корней волос. — Встать, когда говоришь с учителем!
— М? — Де Мор смерил учителя оценивающим взглядом и пожал плечами. — Дак я молчу, молчу. Угомонись, старикашка. У меня от тебя в глазах мельтешит! Кофе?
Кетонур вдохнул. Выдохнул. Главное, не убить мальчишку до того, как он сам сдохнет. У Аннулара странная любовь к Де Мору, вон и до Всадника повысил. Плохая идея. Плохая. Но сказать Хозяину, что его идея плохая, тоже идея плохая. Кетонур решил, что потерпит.
— Значит, так! — Кетонур стремительно подошел к мальчишке и, схватив его за шиворот, приподнял со стула. Де Мор, зевнув, пофигистично уставился в глаза учителя. — Аннулар дал тебе задание.
— Мне-е? — удивленно приподнял черную бровь паршивец и, подумав, пожал плечами. Кетонур не стал уточнять, что сам от удивления чуть не помер на месте, когда услышал приказ.
— Сам в шоке, — кратко пояснил он. Толкнув ученичка обратно на стул, он нервно прошелся взад-вперед и, наконец, нахмурился. Как бы этому лентяю подоступнее объяснить, что дело серьезное? — Итак. Среди ангелов есть девушка…
— Уже звучит неплохо, — с предвкушением протянул Де Мор.
— Ты мне эти штучки брось! Совращать ее не надо! — последние слова Кетонур подчеркнул особо.
Что там у его сыночка с этой девкой, он знать не хотел. Но и мешать тоже: если план Аннулара удастся, то именно она поможет вернуть Геральда на истинный путь. То бишь домой, под заботливое и тираническое крылышко Кетонура. Гэри пойдет за этим ангелом куда угодно, уж кому, как не Кетонуру знать сына?
— Жаль, ангелы бывают ничего…
— Де Мор, — укоризненно процедил Кетонур. — Эту девушку ты должен привести к Аннулару. Всё!
Де Мор неожиданно нахмурился и бросил карты на стол.
— А что, если я не хочу выполнять приказ?
— Выполнишь.
— Ну конечно! Или стажировка у Аннулара, да? Ну и как ее найти? Как зовут? Что делать?
— Не волнуйся, мы все сделаем за тебя. Ее зовут Софья. Остальное не твоя забота.
Де Мор не ответил, что само по себе странно. Задумчиво перетасовав карты, он вытащил одну и продемонстрировал Кетонуру.
— Знаете, что означает королева червей?
— Я ведь сказал! Брось мне эти штучки! Никакой романтики, она — твое задание.
— А при чем здесь романтика? Эта карта означает, что я по уши сыт вашей тьмой! Я выполню задание. По-своему.
Схватив со стола цилиндр, Де Мор, присвистывая, удалился из зала, оставив Кетонура пускать дым из ушей. Каков наглец, а?!
— Ангел подери! Он нам все карты спутает!
Дурное предчувствие не отпускало Кетонура с момента получения приказа, но теперь разгорелось в полную мощь.
Проклятый мальчишка!!!
Страхом воняло издалека. Противный запах, который всегда означает кучу неприятностей на пятую точку.
— Я перезвоню, Поль. — Я захлопнула крышку сотового и с тоской посмотрела на дверь подъезда.
Всего шаг — один шаг! — отделял меня от уютной и теплой квартиры тети. Я даже обрадовалась, что на этот раз обойдется. Увы, печальное время: дойти из пункта А в пункт Б спокойно не получается.
Помню, месяц назад Игорек уверял меня, что падение Сиверлэнда — «да так, пустячок». Вот сам бы с этим «пустячком» и разбирался. А я бы сказала, что это само по себе конец света. И если в прошлом месяце демоны занимались преимущественно обустройством взятого города ангелов, то теперь они заскучали.
И всем стало весело, аж жуть.
— Чтоб вам попался на ужин ангел! — Я подняла воротник повыше, нащупала кинжал в сумке и отправилась обратно в ночь. — А лучше два.
Не то чтобы я такая альтруистка — нет. Меня, скорее, можно упрекнуть в обратном. Я бы предпочла бегать по улице, звать на помощь ангелов и истерически рыдать. Да вот беда — звать саму себя уже не так интересно.
Ангелы. В Большом Оракуле Демонов — мы его называем БОД — нас представляют «тварями без крыльев, но зело вредных и прожорливых. Рекомендуется убивать без разговоров, иначе заговорят до смерти».
