Ирина Тогоева.
О Ястребе, Ясене, Холме и Мече — об истинных именах и великих магах
...магия имеет свое начало вовсе не в обмане и, кажется, редко употребляется как явный обман. Вообще колдуны изучают свою столь прославленную древним возрастом профессию совершенно добросовестно.
Э. Б. Тайлор. «Первобытная культура»
Романы Урсулы Ле Гуин, посвященные Земноморью, образуют некий волшебно-фантастический эпический цикл, действие которого происходит в вымышленном мире, где автором продумана каждая мелочь, так что мир этот кажется читателю удивительно достоверным: повествование снабжено географическими картами, схемами храмов и лабиринтов, на описываемых островах Земноморья встречаются знакомые нам звери и растения, вполне уживающиеся, впрочем, с вымышленными представителями «фауны и флоры», а также — с ведьмами, драконами и другими древними и загадочными существами и силами.
Волшебники в трилогии — могущественные люди: в прошлом они часто являлись и правителями Земноморья, даже его создатель, демиург Сегой, воспринимается как Первый Маг. Предки юного Аррена, героя романа «На последнем берегу», тоже были одновременно и Великими Магами и великими правителями. Даже волшебник Гед — общий герой, объединяющий все части трилогии, — сообщает, что «рожден был для власти». Что ж, ситуация вполне естественная для почти любого первобытного общества, в котором наиболее способный и одаренный от природы человек становился зачастую и магом, и жрецом, и царем, а так называемая общественная магия была занятием в высшей степени уважаемым и прибыльным. Именно это и происходит в Земноморье, где волшебники занимаются не только науками, но одновременно являются и артистами и художниками, то есть творцами культуры и ее хранителями — предтечами современной интеллигенции. Недаром в Школе Волшебников на острове Рок будущих магов помимо всего прочего обучают фольклору и истории, медицине и танцам. В вымышленном Урсулой Ле Гуин мире отсутствует концепция Бога — Дьявола. Некоторые из жителей Земноморья верят в богов (так, в «Гробницах Атуана» поклоняются обожествленным правителям Империи Каргад), но на большей части островов верят только в магию и некие Древние Силы Земли, которым служить не до€лжно, но которые до€лжно уважать. Таким образом, вслед за некоторыми исследователями можно было бы утверждать, что это «атеистические волшебные сказки», однако писательницей слишком серьезно воспринимается (как и ее героями, разумеется) борьба сил света и тьмы, добра и зла, чтобы можно было так категорично определить сущность и жанр трилогии о Земноморье.
Магия для жителей Земноморья — и основа бытия, и основа мировоззрения. Здесь все пронизано магией. Уважение, которое люди испытывают по отношению к настоящему, то есть получившему образование в Школе Волшебников, колдуну или магу, искренне и беспредельно, именно поэтому почти каждый остров или город стремится иметь собственного волшебника: для защиты, для совета, для сохранения мудрости. Градация волшебников осуществляется в соответствии с той суммой знаний и умений, которыми они обладают. Низшая ступень — колдуны, вторая — волшебники, третья (ее достигает далеко не каждый) — маги. В функции магов не входит управление Земноморьем — хотя его правитель может быть и магом, они должны прежде всего хранить Мировое Равновесие. И знать Имена. Собственно говоря, суть магии Земноморья — Истинные Имена, Истинная Речь.
Имена в мифологии обозначают наиболее существенную ее часть — персонажей мифов. Истинные, или подлинные, Имена воспринимаются как внутренняя глубинная сущность предмета, предполагающая в конечном счете тождество имени и формы. Установка на тождество Имени и его носителя предполагает, во-первых, акт наречения Именем, а во-вторых, образ самого «имядателя», ономатета, который, по сути дела, является творцом всех вещей и их имен. В трилогии таким творцом является Сегой, поднявший острова Земноморья из глубин океана и произнесший первое слово — Слово Созидания. Он — единственный, кто знал все имена Истинной Речи (их, возможно, знают еще драконы, ибо «они сродни звездам»). Отсюда и возникает обряд имяположения — первого этапа инициации юных, посвятительного обряда, переводящего юношей и девушек в класс взрослых, — подробно описанный в «Волшебнике Земноморья». Великий Маг Огион Молчаливый, угадав в мальчике Дьюни будущего волшебника, совершает обряд имяположения и дает ему Истинное его Имя: Гед.
Поскольку через Имя можно оказывать влияние на его носителя, в Земноморье действует принцип, хорошо известный в мифологии: «Имена не подлежат оглашению». Этот принцип порождает систему так называемых подменных (неподлинных) имен. О правиле сохранения в тайне своего подлинного Имени на страницах трилогии говорится неоднократно и очень подробно; на утрате или восстановлении Имени почти целиком построены сюжеты «Гробниц Атуана» (тема возрождения Ары-Тенар) и «На последнем берегу» (тема утраты волшебником Кобом Истинного Имени в связи с приобретением «бессмертия»).
Коб-паук, добыв бессмертие, обрек себя на жизнь без смерти и... без жизни. Он противопоставил свое сознательное бытие, которое воспринимает как нечто уникальное, бессознательной коллективной жизненной силе природы. С помощью древней магии он приоткрыл дверь в царство смерти, и через это отверстие из мира жизни утекают свет и вода, мастерство и радость. Поступив так, Коб разрушает именно то, что пытается сохранить. Человек целостен лишь тогда, когда душа его и плоть едины. Когда умирает тело, остается лишь бесплотный дух, душа. Истинное Имя. В Стране мертвых все зовут друг друга подлинными именами. Но Коб не знает своего Имени, он его утратил. У него нет плоти — значит, нет и его самого? Чтобы обрести хотя бы смерть, он должен прежде вернуть собственное Имя (в чем ему и помогает волшебник Гед). А пока у Коба есть только некоторая власть над жаждущими бессмертия душами, и власть эта затмевает ему все и все ему заменяет. «Что такое жизнь, Коб?» — спрашивает у него Гед в царстве смерти. «Власть», — звучит в ответ. «А что такое любовь?» — «Власть». — «Что такое свет?» — «Тьма». — «Как твое имя?» — «У меня его нет».
Коб — весьма интересная параллель с современным безумным ученым — часто встречающимся в НФ образом, — обладающим достаточной силой, чтобы разрушить мир; некий пример нашей теперешней возможности уничтожить Землю с помощью нашей же технологии и алчности. Единственной силой, способной остановить это эгоистичное научное безумие, является сила гуманистического разума.
