Лариса Бортникова
Яков Будницкий
Комики
Доктор Вандерхауз любил своих пациентов. Несмотря на то, что пациенты доставляли немало поводов для беспокойства. Например, на прошлой неделе, в разгар заседания попечительского совета, пожилой джентльмен, вверенный заботам доктора, спокойно вошел в кабинет и, не обращая внимания на оторопевших попечителей, включил телевизор.
После этого случая доктор Вандерхауз дал указание старшей сестре Альтерготт придумать ориентиры, доступные самым непонятливым пациентам.
Сестра лично сочинила тексты табличек и распечатала их на цветном принтере.
«Это телевизор. Скажите сестре — она включит». Лиза Альтерготт, которую за глаза называли Глупой Лизой, приклеила табличку, разгладила уголки ладонями и отошла на пару шагов, полюбоваться результатом. Табличка висела кривовато и закрывала верх экрана, но Лиза осталась довольна.
— Мальчики, девочки! ТВ — час. Все съезжаемся, расставляем кресла в кружок. Отдыхаем. — Глупая Лиза щелкнула пультом. Постояла секунду; улыбаясь своим мыслям, и растворилась в коридоре.
Пациенты устраивались перед телевизором.
«Мальчики, откуда уходит поезд на Читанугу?» — пели динамики. На экране женские ноги в лаковых черных туфельках отбивали степ — «скафл-скафл-с геп-дабл пул бэк».
— У меня были такие туфли, — встрепенулась Диана Мюррей. — Когда-то.
— У тебя были такие ноги. — Ваславский противно хихикнул,
— Диана, не верь ему. У тебя все еще самые прекрасные ноги во вселенной. — Дас Ньютон Ротшильд Аффенбаум Первый хотел дать Ваславскому подзатыльник, но не дотянулся.
— Мужчины всё еще ссорятся из-за моих ног. — Диана захлопала в ладоши.
«Где здесь поезд на Читанугу», — с финальным аккордом песни ноги, пританцовывая, удалились.
«Вы смотрите цикл передач «Звезды минувшего», — грудь дикторши соблазнительно вываливалась из глубокого декольте.
— У меня было такое платье, — мечтательно протянула Диана…
Ваславский сделал вид, что не расслышал.
«Эван Монтгомери, известный широкой публике как Носатый Монти…» — продолжило декольте.
Диана повернула рычажок на ручке кресла и подъехала к телевизору.
— Эта Лиза правда глупая. Я бы сказала, что просто дура, но это неприлично. К тому же бедняжка влюблена в доктора, крутит роман с санитаром, а всё это очень вредно для мозгов.
Диана содрала табличку с экрана. Носатый Монти крутил на трости цилиндр, постоянно роняя то головной убор, то палку, то себя. Публика в зале веселилась.
«Знаменитый комедиант, как он сам любил себя называть, скончался в одиночестве в своей квартире…»
— Вот так! Диана повернулась и беспомощно развела руками. — Вот так.
— Преставился Носатый, — якобы небрежно произнес Дас.
— Выскочка Носатый сыграл в ящик, — проворчала Диана. — Выскочка. Даже здесь умудрился всех опередить.
— Ну же, нехорошо так говорить о мертвых, — укорил Ваславский.
— Хоть мертвый, хоть живой, а все равно выскочка. — Диана скомкала табличку и бросила на пол.
Из глубин коридора выплыл доктор Вандерхауз и пригласил троицу к себе в кабинет. Лично помог «припарковать» кресла вдоль стены и, ласково поддерживая под локоток, по очереди перевел через порог.
Доктор Вандерхауз достал из горки четыре стопочки, налил в три из них яблочного сока, а в последнюю — коньяку из хрустального графина. Ваславский при виде такой дискриминации горестно вздохнул.
— Простите, что не предлагаю вам спиртного, боюсь, что коньяк несовместим с принимаемыми вами лекарствами, — пояснил доктор. — Тем не менее мы должны почтить память вашего друга, хоть и символически.
— Этого выскочку… — хотела было разворчаться по новой Диана, но Дас не по-джентльменски пнул ее локтем в бок.
— Полагаю, вы очень расстроены из-за смерти коллеги. И меня эта новость потрясла. — Доктор Вандерхауз плеснул себе еще коньяка. — Больно смотреть на то, как уходят лучшие.
— Ну, не знаю, — поморщился Ваславский. — Лучшие — мы, и мы, кажется, еще живы.
— Конечно, — ответил д жтор. — Я был и остаюсь вашим поклонником. Честь и радость для меня заботиться о своих кумирах. А теперь в моих силах не только продлевать вам жизнь.
Доктор достал из коробочки три большие красные пилюли.
— Волнуюсь, немного, — произнес доктор хрипловато и смочил горло коньяком, — смелый, дерзкий эксперимент. При благоприятном исходе, на который я очень, очень надеюсь, ваше состояние улучшится несказанно. Не обещаю вернуть молодость вам, но, возможно, вашим сосудам.
Доктор хихикнул собственной шутке и продолжил:
— Это будет грандиозный прорыв. Вы получите ясное мышление до самого, очень нескорого, конца. И ваш покорный слуга прославится. Принимать г о одной таблетке на ночь. И успеха нам всем!
* * *Сцена ярко освещена софитами. На сцене гарцует Носатый Монти, поигрывая шляпой. Невидимые в темноте зала зрители аплодируют, свистят.
Монти: Почтеннейшая публика! Сегодня и каждый вечер… Вы хотите видеть нас каждый вечер? Посмотрим-посмотрим. Итак, смертельный номер? На сцене «Убийственное трио» засмешит вас до смерти…
Голос Дианы: Я тебе покажу «убийственное»!
Из-за кулис в спину Монти летит маринованный помидор.
Монти (пытаясь отряхнуть спину): И где они берут томаты? Шоу еще не началось. Итак, Красотка Ди, Дас Ньютон Ротшильд Аффенбаум Первый и Ваславский. Встречайте!
Аплодисменты. Занавес открывается. На качелях сидит Диана, помахивая ножкой в туфельке. Ваславский качает Диану одной рукой; держа в другой бокал. Входит Дас Ньютон Ротшильд Аффенбаум Первый. На нем фрак. В петличке белая роза. В руках огромный кремовый торт.
Дас: О, прекрасная Диана! Выходи за меня замуж! Прими в знак моей любви этот скромный маленький тортик.
Диана принимает торт, скидывает крышку.
Ваславский: А почему на торте нет розочки ? (Снимает розу с петлички Даса и вонзает стеблем в торт.)
Диана (ковыряет пальцем крем): Как ты думаешь, Ваславский, тортик вкусный?
Ваславский (ковыряет пальцем крем): Ну не знаю. На вкусных тортиках розочки цветные, а здесь белая.
Диана: Дас Ньютон Ротшильд Аффенбаум Первый, почему ты принес мне невкусный торт? Ты меня не любишь!
Дас, рыдая, убегает со сцены. Ваславский выбрасывает розу и вместе с Дианой ест торт. Роза, вся в креме, валяется на полу.
