29 июля 1588 года. Лондон
Граф Александр Дорсет был казнен по обвинению в государственной измене. Летним утром, когда его вчерашние друзья дрались в проливе Ла-Манш с Непобедимой Армадой, он взошел на эшафот на площади в Тайберне и, как бы пробуя крепость палубных досок, постучал каблуком по помосту.
Рассыпалась барабанная дробь. Толпа притихла. Глашатай зачитал приговор. Предательство интересов короны каралось четвертованием. Но, в память о прежних заслугах графа, королева Елизавета милостиво заменила наказание на простое отсечение головы.
Слегка разочарованные зрители взревели: «Смерть изменнику!» Дорсет опустился на колени и коснулся щекой вонючей, набухшей от чужой крови колоды. В воздух взвилась стая мух. Палач поднял топор.
В этот момент на площади появился взмыленный гонец. Из последних сил он привстал на стременах и выкрикнул надсаженным голосом:
— Испанцы бегут! Они уходят! Да здравствует королева!
— Ура! Да здравствует королева! — толпа захлебывалась от восторга, вверх летели шляпы и белые чепцы.
— Слава Богу, — вздохнул граф Александр и кивнул палачу.
«7 июля в университетском городке Тилбери прошла международная конференция, посвященная 410 годовщине разгрома Непобедимой Армады у берегов Англии. На нее съехались ученые-историки из 30 стран мира…»
Сэр Тимоти сложил газету и потянулся было за чашкой зеленого цейлонского чая, но серебряная ложечка времен королевы Виктории так гневно стукнула о фарфоровый край, что толстяк-антиквар всполошился за сохранность посуды.
— Хорошо, хорошо! — всплеснул он в воздухе коротенькими ручками. Читаю дальше.
«Доктор Елена Грант из Петербургского университета, последние годы работающая в Лондоне, сделала сенсационное заявление. По ее словам, архивные документы показывают, что граф Александр Дорсет, казненный в дни битвы с Непобедимой Армадой за передачу испанцам планов укреплений Плимута и Дюнкерка, не имел к предательству никакого отношения. В королевской библиотеке Эскуриала, доктор Грант обнаружила два письма лорда Говарда Эффингеймского к испанскому монарху. В них командующий английским флотом обещает Филиппу II передать испанской короне „некие важные бумаги“…
„С октября 1587 года по июнь 1588, когда Непобедимая Армада готовилась к походу, — сказала нашему корреспонденту доктор Грант, — в Англии началось то, что мы сейчас называем `охотой на ведьм`. Оказались убиты тысячи католиков, подозревавшихся в сочувствии к Испании. Граф Александр Дорсет был католиком и… главным соперником лорда Говарда по Адмиралтейству. Еще за месяц до столкновения в проливе вопроса о том, кто возглавит английскую эскадру, не возникало. И вдруг обвинение в государственной измене. Спешное следствие и не менее спешная казнь. Как говорят у нас в России: суд скорый и неправый“».
Пожилой антиквар опасливо оторвал глаза от колонки «Таймс». Он чувствовал нарастающее напряжение в комнате.
— Может быть, хватит? — голос сэра Тимоти дрогнул.
Плафон на люстре взорвался, как хлопушка на Рождество.
— Ладно, ладно, — антиквар снова зашелестел страницами.
«С резкой критикой тезисов русской коллеги выступил доктор Сэмюель Кид из Кембриджского университета. Он заявил: „Пары писем лорда Говарда из архива Эскуриала еще недостаточно, чтоб признать истинного героя победы над испанским флотом негодяем и возвысить сомнительную личность вроде адмирала Дорсета“».
Сэр Тимоти опасливо глянул на лампу, потом на чашки на столе, на рояль в углу и, наконец, на окно. Все казалось спокойно. Только край ковра слабо шевелился, словно его жевала большая невидимая собака.
— Умоляю, нет!
Не успел. Ветхое персидское великолепие дернулось с такой силой, что на обнажившийся паркет попадали стулья, подставки для цветов, стукнулись боками две японские вазы времен сёгуна Токугавы и благополучно приземлился викторианский серебряный кофейник.
— Друг мой, вы оставите меня без средств к существованию! сокрушенно воскликнул антиквар. — В моем доме нет ни одной вещи, которую я бы не мечтал продать.
Вместо ответа ему на колени откуда-то из-под потолка рухнула газета и, затрещав страницами, как многокрылое насекомое, вновь открылась на заметке о конференции.
— Охота вам слушать? — пожал плечами сэр Тимоти.
«Я предполагаю, — сказала нашему корреспонденту Майклу Вуду в частной беседе доктор Грант, — что граф Дорсет узнал об измене лорда Говарда незадолго до битвы и попытался предупредить королеву. Возможно, он обладал какими-то бумагами, изобличающими соперника. Но Эффингейм опередил его со своими обвинениями.
Кор.: Скажите, Елена, вы рассчитываете найти эти бумаги?
Док. Грант: Думаю, они могли находиться в библиотеке замка Эшвуд, родового поместья Дорсета. Но в прошлом веке поместье сильно выгорело…».
— Хорошо еще, что эта ушлая дамочка не знает, что библиотека цела! Антиквар, наконец, мог с чистой совестью закрыть газету, статья закончилась. — А то бы бедному старому Эшвуду не поздоровилось!
Телефон на письменном столе пару раз подпрыгнул, издал дребезжащий звонок, а его трубка поднялась в воздух и опустилась на рычаги. Диск сам собой крутанулся. Сэр Тимоти был неравнодушен к старинным аппаратам времен Второй Мировой войны. По таким сам Черчилль отдавал свои распоряжения!
— Это невозможно! — вскипел он. — Вы требуете допустить ее в дом? Вы подумали о последствиях? Как только все поймут, что в поместье безопасно, Эшвуд пойдет с молотка! Вы этого хотите?
Телефон поднялся над столом и поплыл прямо к сэру Тимоти. Он был увесист и отделан пластинами из слоновой кости. Получить им в лоб было все равно что удариться о мраморное пресс-папье — сотрясение мозга обеспечено.
— Но мы даже не знаем ее номера! — возопил антиквар.
Оконная рама грохнула с такой силой, что по стеклу побежала длинная тещина. На противоположной стороне улицы возвышалась будка. Сэр Тимоти видел, как яркие желто-розово-голубые страницы телефонной книги зашелестели и пара из них была варварски вырвана из корешка. В следующую минуту помятые листы бухнулись антиквару на стол. Найти в них телефон доктора Грант не составляло большого труда.
Несколько мгновений никто не поднимал трубку, и, слушая гудки, антиквар уже готов был с облегчением вздохнуть. Но раздался щелчок, и раздраженный женский голос рявкнул:
— Hello! — судя по всему, доктор Грант была в настроении растерзать собеседника и съесть его живьем.
