Велика и просторна была Поднебесная страна, легендарный край воздушных кораблей и небесных всадников. Страна не зря носила гордое название Поднебесной, ибо простиралась под самыми небесами, по другую сторону облаков.
Словно острова в белом клубящемся море поднимались из сплошной пелены густого тумана горные вершины. Здесь, между облаками и солнцем, жили вольные люди Поднебесной, жили безбедно, не зная горя.
Все свидетельствовало о мире и покое в этой стране. При одном только взгляде на Поднебесную сердце наполнялось восторгом – столь прекрасен и удивителен был заоблачный край. Великолепные дома, утопающие в изумрудной зелени садов, украшали вершины-острова. Чуть выше стояли дворцы знати, их шпили и купола сияли золотом в лучах солнца. Ажурные виадуки и подвесные мосты словно паутина опутывали всю Поднебесную страну сплошной сетью, соединяя меж собой горные вершины. Стаи огромных лебедей проносились в небе, неся на своих спинах всадников и различные грузы. Иногда в ярко-синих далях неспешно проплывали воздушные корабли, одетые в паруса, подобные гигантским белоснежным птицам.
Над всеми прочими вершинами гордо возвышался блистающий Хрустальный дворец царя Лапарата, правителя Поднебесной державы.
Советник Калидум стоял на террасе на самом верху одной из башен царского дворца. Студеный ветер бил советника в лицо, развевал полы его черного одеяния. Поднебесная всегда была страной ветров и здесь, на самой высокой башне Хрустального дворца можно было сполна ощутить всю силу воздушной стихии. Но все же советник любил бывать здесь, он подолгу стоял на террасе, любуясь красотами Поднебесной, величественное зрелище всегда успокаивало его.
Однако сегодня Калидум пребывал во власти черных мыслей. Пару лет назад он удачно выдал замуж свою младшую сестру Дитару. Это обстоятельство поспособствовало возвышению самого Калидума до поста царского советника, многие придворные завидовали его удаче. А минувшей ночью молодая царица разрешилась от бремени, произведя на свет наследника трона. Роды были слишком тяжелыми, старый лекарь Тапигин предрекал царице скорую смерть. Но не только это скорбное обстоятельство тяготило душу советника. Его грызла досада, ведь у царя Лапарата уже имелся один наследник – его пятилетний сын от первого брака, царевич Харат. Дитара нежно любила своего пасынка как собственного сына, однако брат царицы совсем не разделял ее чувств. С рождением же племянника чувство антипатии к малолетнему Харату еще более обострилось. Очень скоро Дитара покинет этот мир, опечаленный царь вполне может отдалить от себя новорожденного, а вместе с ним и его дядю, чтобы ничто и никто не напоминал об усопшей. Собственное будущее рисовалось Калидуму в самых мрачных тонах – неясным и безрадостным. Как ни крути, а его племянник унаследует трон лишь вторым и может вообще не дождаться своей очереди – повороты судьбы непредсказуемы. Кому тогда будет нужен он, старый советник?
Чем дольше размышлял Калидум, тем все более убеждал сам себя, что лично для него наступают черные времена. Советник становился все мрачнее. Услышав за спиной деликатный кашель, Калидум обернулся. Позади стоял старый придворный лекарь Тапигин.
– Что скажешь? – спросил Калидум.
– Мне нечем обрадовать вас, ваша милость, – печально произнес старик. – Царица умирает, часы ее сочтены. Мало надежды, что она доживет хотя бы до завтрашнего рассвета.
– А ребенок?
– Царевич здоров и полон жизни. Видимо все свои силы царица отдала ему, не оставив себе ни капли. Мне очень жаль, но я бессилен что-либо сделать.
Калидум тяжело вздохнул. Лекарь всхлипнул и приложил к глазам платок.
– Простите, ваша милость, но мне кажется, что следует известить государя, – сказал старик. – Возможно он еще успеет проститься с супругой.
– Я сам отправлюсь к государю и расскажу ему обо всем, – ответил Калидум.
– Это может быть опасно, ваша милость, – предостерег его Тапигин. – Поговаривают, что на дальних вершинах появился пиратский корабль. Да и черные воины могут напасть на одинокого путника. Советник государя для этих стервятников желанная добыча.
– У меня на лбу не написано, что я советник. Я буду осторожен. А ты береги ребенка, старик.
– Можете не сомневаться, ваша милость, я сделаю все, что от меня зависит, – заверил старый лекарь советника.
– Пойдем, Тапигин. Проводи меня к государыне, я должен повидать ее перед дальней дорогой.
В сопровождении старого лекаря Калидум спустился с башни и проследовал в покои царицы.
Спальню Дитары заливал яркий солнечный свет, врывающийся сквозь огромные распахнутые окна. Сама царица лежала на широком ложе, раздвинутые занавески шелкового балдахина покачивались от легкого ветерка, гуляющего по просторной комнате. С первого взгляда становилось ясно, что старый лекарь прав, царице недолго оставалось мучиться на этом свете – черты ее красивого лица заострились, она была бледна до синевы, на истончившихся руках, безвольно покоившихся поверх покрывала, сквозь кожу просвечивали синие жилки. Царица была неподвижна, даже грудь умирающей государыни не вздымалась, казалось, что жизнь уже покинула ее.
Сердце Калидума болезненно сжалось, когда он приблизился к ложу царицы. Горько было видеть молодую женщину, еще совсем недавно такую цветущую, жизнерадостную и полную сил, на смертном одре. Калидум опустился на колени и осторожно взял в ладони хрупкую ладонь сестры. Дитара открыла глаза и взглянула на советника.
– Тапигин все время старается успокоить меня, – тяжело прошептала царица. – Хоть ты скажи мне правду. Я скоро умру?
Калидум не решился солгать и лишь печально вздохнул, опустив глаза. Но Дитара и сама давно уже все понимала.
– Об одном тебя прошу, – прошептала царица. – Сбереги моего сына. Позаботься о нем.
– Он не будет нуждаться ни в чем, – ответил Калидум. – Я клянусь тебе.
– И не оставь своими заботами маленького Харата, – продолжала Дитара. – Очень жаль, что я не смогу больше заменять ему мать.
На сей раз советник воздержался от клятв, только кивнул. У него в отношении старшего наследника трона были свои мысли.
– Сейчас я вынужден покинуть тебя, сестра, – произнес Калидум. – Я отправляюсь к государю. Постараюсь вернуться с ним как можно скорее.
Калидум поцеловал руку сестры, поклонился и вышел.
Покинув покои царицы, Калидум отправился на посадочную площадку перед серебряными воротами дворца, где его уже ожидал оседланный черный лебедь, подготовленный слугами к дальней дороге. Приняв поводья от грума, советник взобрался в седло и пришпорил птицу. Лебедь взмахнул крыльями и, пробежав несколько шагов, легко поднялся в небо.
