Егоров Алексей
Сын бессмертия
Погода портилась, что само собой было предвестником беды. Северные моря жестоки к торговцам, они могут озолотить их, а могут и погубить. Все было в воле случая.
Команда "Быстрого" — довольно банальное название для корабля, тем более торгового корабля — понимала, что Удача в этот раз явно смотрела в другую сторону. С севера наступала непобедимая армада штормовых ветров, в авангарде шли лишь легкие ледяные драконы ветра, которые пугали матросов оплеухами смерти. Все возрастающие волны били в скулу корабля, наверняка все крысы из трюма уже собрали свои вещи и готовились покинуть обреченный корабль. Страх людей стал осязаем — команда медленней работала, робко реагировала на приказы капитана, позабыв обо всем на свете, ожидала неминуемого.
Единственный, кто сохранял спокойствие, был сам капитан. Не отличающийся могучим телосложением, нюхом торговца или способностями провидца, он был неплохим для своего возраста кормчим и лидером. Под его руководством команда из двадцати матросов и пятерых, как бы, офицеров могла творить самые настоящие чудеса.
Круглобокий "Быстрый", ходящий под одним парусом, способен был потягаться в скорости даже с могучими кораблями северных мореходов. Узкие, как имперские триремы, эти корабли могли развивать огромную скорость, настигнуть любую добычу. Не зря их называли коршунами. Но голубка "Быстрый" с легкостью мог оторваться практически от любого морского хищника. В этом была заслуга не мастеров с судоверфи, а команды корабля.
Под началом молодого капитана корабль преображался. Из пузатого увальня, он превращался в красивейшего лебедя. Однажды капитан из личных сбережений выделил сумму, чтобы купить белоснежный парус — крылья своему лебедю. Он любил "Быстрого".
Но от шторма так просто не уйти.
Тяжелые северные тучи, олицетворяющие надежды северян поживиться на имперских берегах, неукротимо поглощали последние лоскуты голубого неба. С небом исчезала и надежда, люди мрачнели все больше и уже в голос начали молить о пощаде злых северных богов. Но те оставались глухи к иноверцам, эти моря принадлежали им и их детям. Имперские корабли на свой страх и риск пытались проскочить мимо взора морских великанов. У кого-то получалось, у кого-то — нет.
Капитан снова помянул недобрым словом отвернувшуюся от его корабля Удачу. Эта потаскуха нынче заночевала на берегу.
— Снимайте парус! — прокричал он, разбивая завесу тишины. — Крепите все!
Наступающая буря поглощала и свет, и звуки, неумолимо останавливала время.
Команда засуетилась, словно окрик кормчего подхватил их и понес вперед в будущее. Парус убрали через несколько минут, и корабль потерял ход. Если бы это был не обычный торговец, то можно было попробовать сесть на весла, что помогло бы маневру в водоворотах северного моря.
— Что дальше, Тир? — спросил у капитана старший помощник.
— Хвататься за все, что крепко, и не давать волнам утащить себя, вот что, — чуть недовольно ответил Тир.
Ему предстояла тяжелая работа, он должен был вывести свой корабль из бури и спасти команду.
— Эк, разгулялась, — помощник смотрел на север, — Морской Владыка требует жертв, без них он нас не отпустит.
— Пусть со своего народа требует, а я свою команду не отдам.
— Как будто Их когда-то интересовало наше мнение.
Капитан укоризненно посмотрел на помощника, тот решил не продолжать и спустился на нижние палубы, в очередной раз проверить готовность корабля к предстоящему испытанию.
Без подсказок верного товарища Тир знал, что эта буря станет их последним сражением. Имперцы не могли похвастаться отвагой, с которой северяне отправляются покорять шторма. Но у них было иное качество, которое помогало им покорять могущественные народы, громить врагов, преодолевать опасности. Этот стержень имперского характера звался упорством.
Буря, какой бы она сильной ни была, остается всего лишь бурей. Шторм, это только шторм. Да, за ними стоят могущественные силы, но даже Боги ограничены в своих возможностях.
Тир собирался принять кавалерию моря на копья упорства. Его команда прошла не одно сражение, выжила не в одной битве с безумствами соленой воды. Да, они были торговцами, но оставались верными сынами Императора. Они были потомками воителей, которые не боялись трудностей и сами создавали свою судьбу. Их предки не оглядывались на всяких богов, они сражались за свое право жить. Так смеет ли Тир и вся его команда отступать от заветов предков?
Молодой капитан усмехнулся и крепче взялся за кормило. Волны пытались развернуть корабль и направить его куда-то на восток, но Тир не собирался идти на компромиссы с морем. Он взял ровно на юг, прямо на подножие водных гор. Это еще были детишки тех великанов, которые вскоре обрушат свою ярость на "Быстрого".
— Всем уйти с палубы, — проорал капитан, — следите, чтобы трюм не затопило! Откачивайте воду!
Приказ был адресован части команды, на палубе остались лишь необходимые люди.
Тиру принесли теплую одежду, это было как нельзя к стати. Начавшийся дождь походил на волчьи зубы. Капитан не был северянином, он родился в Империи, но холод его не страшил. В подводном царстве будет холоднее, и солнца там не видать. Так что можно перетерпеть короткий миг мучения, которыми грозил шторм.
Презрение к смерти — это первое чему обучили Тира отец и дед.
Их род появился на землях Империи, но корни уходили в море. В этой бескрайней темной пустыне, исчезло множество предков Тира как мужчин, так и женщин.
"Я не буду одинок тут" — подумал капитан, но отбросил эти мысли.
Он не желал сдаваться и принимать приговор Морского Владыки. Пусть этот северный божок подавится своими желаниями. Он, Тир сделает все, чтобы вернуть корабль на родину. Возможно, он так никогда и не дойдет до тихих гавань, но его смерть будет достойным завершением жизненного цикла. Предки по достоинству оценят старательного потомка.
Тир улыбался шторму, но смотрел на юг. Он уже видел огни родных городов, пусть это была лишь надежда. Но он ее видел, он гнался за ней.
Оседлать бурю — о таком мечтает каждый кормчий, но не каждый способен объездить жеребца.
Молодость всегда готова смотреть в лицо смерти, она еще не встречалась с ней, не знает, что это такое. Старость не успела осквернить молодое тело. Тир мог судить о предстоящем только по чужим словам. Вот почему он был так смел, наивен, но силен. Заблуждения ослепили его, сделав бессмертным воином моря.
Корабль плохо повиновался, казалось, что лебедь моря дрожит при виде волков севера. Тиру приходилось прикладывать все свои усилия, чтобы просто удержать "Быстрого" на верном курсе. Он уже не помышлял о том, чтобы бросить вызов волнам. Он вынужден был признать свое поражение и взять восточнее, чтобы танцевать на волнах, а не таранить их слабым килем, который скрипел, норовя разломиться пополам. Эти нагрузки не для него.
