Деннис МакКирнан
Галера чёрного мага
Моей сестре Донне Лоррэйн, в которой не умерла фантазия
БЛАГОДАРНОСТИ
Выражаю признательность и благодарность
Даниэль Маккирнан — за помощь с древнегреческим языком, использованным в лексиконе черного мага;
Юдифь Тарр — за помощь в латыни, используемой в языке всех остальных магов;
Марте Лии Маккирнан — за стойкую поддержку, внимательное прочтение, терпение и любовь;
всем тем, кто вдохновлял меня во время написания этой книги.
До Разделения…
Эта фраза появлялась уже несколько раз в моих сагах о Митгаре.
До Разделения.
Она должна ассоциироваться с другой присказкой: жил—был когда—то.
Дело в том, что если старые сказки не лгут, то жили—были когда—то на нашей планете не только люди, но и персонажи из мифов и легенд.
Бок о бок с человеком соседствовали эти фантастические существа — феи, эльфы, домовые, гномы, сфинксы… и множество других.
Жили—были когда—то… до Разделения.
Но если персонажи их мифов и легенд куда—то ушли, то, должно быть, имело место Разделение. Я, разумеется, не думаю, что мы их всех поубивали — они чрезвычайно хитры и владеют магией, — поэтому, вероятнее всего, они просто ушли.
Но если ушли, то — куда?
В другие места! В сумерки! В утреннюю зарю! В другие миры!
Но почему? Почему они ушли?
У меня есть теория.
Где—то на пути своего развития заносчивое человечество потребовало весь мир в свое распоряжение. Аппетит человека был ненасытен и множился без предела. Где бы человек ни появлялся, он грабил землю, отравлял почву, воздух и воду. Постепенно сказочные персонажи оттеснялись на другие территории. Но они всегда надеялись, что человек исправится, поймет, что он делает и что уже натворил, прекратит разрушения и начнет с уважением относиться к земле. Но этого не происходило, человек продолжал свои гнусные деяния.
И вот настал день, когда терпению сказочных персонажей пришел конец. И тогда они собрались и ушли, отделившись от хищника—разрушителя, именуемого человеком. Они ушли в другие места, прочь от этого мира, ушли туда, где человека нет.
Так произошло Разделение.
Возможно, однажды, если человечество одумается и начнет восстанавливать опустошенные пространства, приводить в порядок леса, очищать воздух, заботиться о реках и озерах, сказочные персонажи вернутся к нам.
Очень бы хотелось надеяться, потому что без них наш мир представляет собой унылую картину.
До Разделения.
Слова, заставляющие вас плакать.
О, друг мой, фоксрайдер!
Что ищешь ты в море?
Исчез мой любимый
В бескрайнем просторе,
Во сне ко мне руки
С мольбою простер он…
Сны порой всего лишь причудливые изображения в постоянно меняющемся царстве грез.
ЗИМА, 1Е9572/73
Небо было по—зимнему ясным. Фаррикс стоял на вершине холма по колено в снегу и наблюдал северное сияние. Вертикальные полосы, словно гигантские занавесы, изгибались, перекрывая друг друга, и сверкали всеми цветами радуги от малинового и розовато—желтого до изумрудно—зеленого и нежно—фиолетового.
И вдруг…
— Джиннарин, ты видела?
— Что видела?
Фаррикс повернулся к стоящей чуть в стороне подруге:
— Как что—то вдруг вспыхнуло и наружу вырвался светящийся поток… — Фаррикс показал на восток. — Я уверен, что мне не пригрезилось.
Джиннарин покачала головой:
— Нет, я не видела.
— Хм, странно…
— Чему ты удивляешься?
— Хотел бы я знать, не замышляют ли маги чего—либо недоброго. Я наблюдаю северное сияние всю свою жизнь и еще ни разу…
— Фааррикс, ты всегда считаешь, что маги замышляют что—то недоброе.
— И все—таки, Джиннарин…
— Милый, — перебила его спутница, — не пора ли домой?
— Посмотри! Вырвалась еще одна струя! — воскликнул Фаррикс. — И в том же направлении, что и первая.
Джиннарин повернулась и долго пристально вглядывалась в ночное небо… но тщетно — никаких странных вспышек или потоков, вырывающихся из мерцающей пелены призрачного света, она не видела.
Фаррикс, также безуспешно, не отрываясь всматривался в небо сквозь ветви заиндевелых деревьев в надежде заметить очередную вспышку.
Переливы северного сияния и время от времени вытекающие из него в направлении с севера на восток струящиеся яркие ленты Фаррикс изучал весь следующий месяц. Но вот однажды он появился перед Джиннарин — на спине вещевой мешок, в руке лук, колчан полон стрел — и сказал:
— Я должен идти, милая. Мне необходимо знать, куда улетают струящиеся потоки.
Взглянув на выдающийся вперед волевой подбородок и понимая, что никакие уговоры не изменят принятого им решения преследовать блуждающие огни призрачного света, она обняла и поцеловала его. Сердце заныло, но не очень больно, поскольку они с Фарриксом были неразлучной парой в течение нескольких тысячелетий и Джиннарин привыкла к причудам своего друга.
Подозвав свистом Ру, Фаррикс уселся на спину лиса, и они двинулись на северо—восток, в глубь леса Дарда—Глайна.
РАННЯЯ ВЕСНА, 1Е9574
В маленьком домике на окраине Кайрана, городка, расположенного на острове Райвен (или, как его называли некоторые, острове Рвн), седой и белобородый старец услышал легкий стук в дверь. Он не оторвал взгляд от прибора и, бормоча себе под нос, всматривался вдоль визирной планки астролябии, нацеленной через открытую задвижку в крыше на весенние звезды ночного неба.
Стук повторился.
— Убирайтесь!
В затемненной комнате вновь послышались легкие удары в дверь.
— Сказано — убирайтесь! Незваный гость не унимался.
— Я занят! — Раздраженный старец произвел некий жест, и перед ним возникло нежное голубое сияние. — Ладно, ладно, иду! — проворчал он и сделал беглую запись в лежащем на приборном столике дневнике наблюдений.
Закрыв журнал, старец слез с высокого стула и пересек комнату, продолжая брюзжать:
— Мало мне помех от уличных фонарей, так являются еще всякие олухи и… — Распахнув дверь, он заговорил суровым тоном: — Ну и что же вам?..
Слова застряли у него в горле. На крыльце он увидел кроху ростом не более двенадцати дюймов, в одежде из ткани серых тонов. Нарушительница покоя была вооружена: на плече миниатюрный лук и колчан со стрелами на бедре. Далее старец разглядел темного цвета волосы и синие кобальтовые глаза. Из—за ее спины выглядывал рыжий с черными лапами лис.
