Джасна фыркнула.
— Это больше пустой шум бури, чем настоящий шторм, Шаллан. Я подготовлю тебя.
— Я никогда не стану похожей на вас, ваша светлость. У вас есть власть, авторитет, богатство. Только посмотрите, как ведут себя с вами моряки.
— И я как-то особенно пользуюсь этими властью, авторитетом или богатством прямо сейчас?
— Вы заплатили за путешествие.
— Разве ты не оплачивала несколько поездок на этом же корабле? — спросила Джасна. — Они обращались с тобой не так, как со мной?
— Нет. О, я им нравлюсь. Но у меня нет вашего веса, Джасна.
— Я предположу, что ты не подразумеваешь обхват моей талии, — сказала Джасна с намеком на улыбку. — Твои доводы понятны, Шаллан. Но они в корне неверны.
Шаллан повернулась к принцессе. Джасна сидела на палубе корабля, как будто это был трон, с прямой спиной, приподнятой головой, повелительно. Шаллан расположилась с подтянутыми к груди ногами, ее руки охватывали их под коленями. Две женщины даже сидели по-разному. Она ни капли не походила на Джасну.
— Есть секрет, который ты должна понять, дитя, — сказала Джасна. — Секрет более важный, чем те, что относятся к Шейдсмару и спренам. Власть — это иллюзия восприятия.
Шаллан нахмурилась.
— Пойми меня правильно, — продолжила женщина. — Некоторые виды власти реальны — власть командовать армиями, власть преобразовывать. Ими пользуются гораздо реже, чем тебе кажется. На уровне личности, в большинстве взаимодействий то, что мы зовем властью — авторитетом — существует только в восприятии. Ты говоришь, я обладаю богатством. Это правда, но ты также видела, что я нечасто им пользуюсь. Ты говоришь, я обладаю властью сестры короля. Верно. И в то же время люди на корабле относились бы ко мне точно так же, даже если бы я была попрошайкой, убедившей их в том, что она сестра короля. Моя власть нереальна. Это не более чем пыль, пущенная в глаза, иллюзия. Я могу создать для них иллюзию так же, как и ты.
— Вы не убедили меня, ваша светлость.
— Я знаю. Иначе у тебя бы уже все получилось. — Джасна встала и отряхнула юбку. — Скажешь мне, если снова увидишь тот узор, который появлялся на волнах?
— Да, ваша светлость, — растерянно ответила Шаллан.
— Тогда посвяти остаток дня своему искусству. Мне нужно подумать, как лучше обучать тебя знаниям о Шейдсмаре.
Старшая женщина удалилась, кивая в ответ на поклоны моряков, когда проходила мимо, и спустилась в каюту.
Шаллан поднялась, повернулась и схватилась за бортик, одной рукой держась за бушприт. Перед ней раскинулся океан. Набегающие волны, запах холодной свежести. Ритмичное потрескивание разрезавшего волны корабля.
Слова Джасны сталкивались в голове, как небоугри, боровшиеся за одну крысу. Спрены с городами? Шейдсмар, королевство, которое находилось вокруг, но невидимое? Неожиданное обручение с самым завидным холостяком в мире?
Шаллан покинула нос корабля и прошла вдоль борта, касаясь свободной рукой ограждения. Какой ее видели моряки? Они улыбались, махали рукой. Она им нравилась. Йалб, лениво свесившийся со снастей неподалеку, позвал ее и сказал, что в следующем порту будет статуя, которую ей обязательно нужно посмотреть.
— Там одна гигантская ступня, юная барышня. Просто ступня! Неоконченная штормовая статуя...
Шаллан улыбнулась ему и продолжила путь. Хотела ли она, чтобы они смотрели на нее так, как смотрели на Джасну? Всегда испуганно, всегда волнуясь, что возможно сделали что-то не так? В этом заключалась власть?
«Когда я впервые плыла из Веденара, — подумала девушка, добравшись до того места, где был привязан ящик, — капитан продолжал убеждать меня вернуться домой. Он считал мою миссию дурацкой затеей».
Тозбек всегда вел себя так, будто оказывал ей услугу, перевозя вслед за Джасной. Неужели, наняв их, Шаллан должна все время чувствовать себя обузой для него и команды? Да, он предложил скидку, так как в прошлом вел дела с отцом, но она все еще предоставляла ему работу.
Подобное отношение, возможно, являлось отличительной чертой тайленских купцов. Если капитан мог заставить почувствовать кого-то обязанным ему, то такой человек заплатил бы больше. Шаллан нравился Тозбек, но ей хотелось, чтобы их отношения складывались по-другому. Джасна никогда бы не потерпела подобного.
Сантид все еще плыл поблизости. Он походил на крошечный подвижный остров, на спине которого наросли морские водоросли, а из раковины выступали маленькие кристаллы.
Шаллан развернулась и направилась на корму, где капитан Тозбек разговаривал с одним из своих людей, указывая на карту, покрытую глифами. Он кивнул ей, когда она приблизилась.
— Просто предупреждение, юная барышня, — сказал он. — Порты скоро станут менее удобными. Мы покидаем Долгобровый пролив, огибая восточную часть континента, и направляемся в Новый Натанан. Отсюда и до Прибрежных Крипт нет ничего интересного, да и там не на что смотреть. Я бы не послал даже собственного брата по берегу без охраны, а он убил семнадцать человек голыми руками, вот так-то.
— Я понимаю, капитан, — ответила Шаллан. — И благодарю вас. Я пересмотрела свое предыдущее решение. Мне нужно, чтобы вы остановили корабль и позволили мне изучить существо, плывущее около нас.
Тозбек вздохнул и прошелся пальцами по жесткой, колосистой брови — так, как обычные мужчины поступали со своими усами.
— Ваша светлость, это нецелесообразно. Отец Штормов! Если я уроню вас в океан...
— Стало быть, я вымокну, — проговорила Шаллан. — В подобном состоянии я оказывалась пару раз в жизни.
— Нет, я просто не могу разрешить такое. Как я сказал, мы сводим вас посмотреть на ракушки в...
— Не можете разрешить? — перебила Шаллан.
Девушка окинула капитана взглядом, выражающим, как она надеялась, недоумение, рассчитывая, что он не заметит, как сильно сжались руки по ее бокам. Шторма, она ненавидела конфликты.
— Я не знала, что попросила вас о чем-то, что в вашей власти разрешить или не разрешить, капитан. Остановите корабль. Спустите меня вниз. Это приказ.
Шаллан старалась говорить так же убедительно, как это сделала бы Джасна. Казалось, что проще противостоять сверхшторму, чем не согласиться с принцессой.
Тозбек открыл было рот, но не издал ни звука, как будто тело пыталось продолжить возражения, но разум запаздывал.
— Это мой корабль... — в итоге выговорил он.
— С вашим кораблем ничего не случится, — сказала Шаллан. — Давайте все сделаем быстро, капитан. У меня нет желания чрезмерно задерживать наше прибытие в порт сегодня вечером.
Она оставила его, зашагав назад к своему ящику. Сердце колотилось, руки дрожали. Шаллан присела, отчасти чтобы успокоиться.
Тозбек начал отдавать приказы сильно раздраженным голосом. Паруса приспустили, корабль замедлил ход. Шаллан выдохнула, чувствуя себя дурой.
И все же то, о чем говорила Джасна, сработало. Новое поведение Шаллан как-то повлияло на Тозбека. Иллюзия? Как сами спрены, может быть? Частицы человеческих ожиданий, получившие жизнь?
Сантид замедлил движение вместе с ними. Шаллан поднялась, нервничая, в то время как моряки приблизились с веревкой. Они неохотно завязали петлю на конце веревки так, чтобы девушка могла просунуть туда ступню, и объяснили, что нужно крепко держаться за веревку, пока ее будут спускать. Моряки надежно обвязали вторую, более короткую веревку вокруг талии Шаллан, чтобы, в случае чего, вытянуть ее, мокрую и униженную, назад на палубу. По их мнению, это было неизбежно.
Шаллан сняла туфли и вскарабкалась на бортик, следуя инструкциям. Было ли так ветрено раньше? На мгновение у нее закружилась голова, пока она стояла, опираясь о самый краешек пальцами ног, одетых в чулки. Платье заколыхал налетевший бриз. Спрены ветра засновали вокруг и сформировались в лицо с облаками на заднем плане. Шторма, им лучше не пытаться ей мешать. Неужели причиной их озорных привычек стало человеческое воображение?
Шаллан нетвердо ступила в веревочную петлю, как только моряки опустили ее к ногам, затем Йалб передал маску, о которой рассказывал.
Из трюма появилась оглядывающаяся по сторонам Джасна. Она увидела Шаллан, стоящую на бортике корабля, и недоуменно выгнула бровь.
Шаллан пожала плечами и жестами показала, чтобы ее опускали.
Дюйм за дюймом приближаясь к воде, она запретила себе думать о том, что выглядит глупо. Редкое животное покачивалось на волнах. Мужчины остановили спуск в футе или двух над поверхностью воды. Шаллан надела маску, удерживаемую завязками и закрывающую лицо почти целиком, включая нос.
— Ниже, — прокричала она морякам.
Шаллан подумала, что может ощутить их нерешительность по тому, как вяло опускалась веревка. Ее ступня коснулась воды, обжигающий холод пополз вверх по ноге. Отец Штормов! Но она не приказала остановиться. Шаллан позволила опустить себя пониже, пока ноги не погрузились в ледяную воду. Юбка надулась пузырем, что очень раздражало, и девушке фактически пришлось наступить на ее край внутри петли, чтобы юбка не поднялась до талии и не осталась плавать на поверхности, пока проходило погружение.
