Повозки и носилки хранились в небольшом сарае на окраине района Ремесленников. Местный плотник, вечно грустный, забитый мужичок, чинил приходящие в негодность орудия труда, менял колеса, оси, каркасы, ставил заплатки на днища. Сейчас он стоял в дверях своего дома, скрестив руки на груди и смотрел, как маленький толстенький человечек пытается расшевелить три десятка рассевшихся на небольшом дворике грязных и уставших мужчин. За загородкой, отделяющей дворик от улицы, проходили местные жители, становясь невольными зрителями происходящего. От этого Торч нервничал еще сильнее:
— Вы устали? Ну, конечно! Но надо, надо! Вспомните: ведь я же тоже был с вами: дядюшка Торчес был с вами все это время и тоже устал. Дарси — посмотрите! Грюнер, Хун… верзила — они тоже устали. Они устали, но они знают, что это необходимо! Чистить свои инструменты — это же… необходимо! Необходимо: иначе, с чем же вы будете работать, а? Что ты лыбишься, что ты лыбишься, скотская твоя морда?! Вставай! А ну, вставай, я тебе говорю, шархова задница! — Торчес попытался поднять одного из носильщиков, но добился только того, что запыхался, покраснел и потерял мысль, — Что ж вы, это… Фу… Что ж вы делаете-то, а? Скотские твари… Ребятушки мои. Шархи вы эдакие! Я ж для вас все, я ж для вас все! А вы…
— Ладно, народ, кончай расслабляться! — Дарси надоело наблюдать за потугами надсмотрщика и он вышел вперед со шваброй наперевес, — Лично я хочу жрать! Не знаю, как вы, а я очень хочу! Ножки, там, или нет, но если мы не пойдем есть, вряд ли завтра сможем взболтать хоть одну болтушку. Утром я не ел. Большинство из вас тоже не ели… Мы потеряли много товарищей, и теперь оставшимся придется туго. Но если мы не будем жрать или перестанем спать, станет совсем плохо. Вы это знаете. Так что хватит трамбовать задом грязь: сделаем дело и посмотрим, что приготовила для нас Грента. В конце концов, если там нет ничего вкусного, мы всегда сможем съесть Торчеса! Это же послужит общему делу, а, господин надсмотрщик?
Раздался дружный взрыв хохота. Даже плотник присоединился к веселью, улыбаясь из-под жиденьких усиков.
— Э, я не думаю, что… — Торчес замялся и отошел в сторону.
Работники поднимались с земли, постанывая распрямлялись, брали в руки швабры, ведра и шли за песком.
— Ну, вот, и хорошо. Вот и… — Торчес попятился с пути здоровенного носильщика, — Здорово! Ребятушки вы мои…
Надсмотрщик бросил долгий задумчивый взгляд на Дарси. Дабс, улыбаясь, кивнул в ответ и вернулся к телеге. Может, и не стоило подкалывать Торча, но он не смог отказать себе в удовольствии.
Конечно, надсмотрщик соврал. Никаких ножек не было. Но зато в каше было что-то, напоминающее печенку, и такой наваристой она не была уже давно. Торчес как-то договорился и все носильщики получили двойную порцию. Соседи из других бригад завидовали, но помалкивали.
Так что теперь, маршируя по улицам Рэты степенной походкой честно выполнивших свою работу людей, отяжелевшие и изрядно подобревшие, носильщики затянули песню из репертуара Герти — «Богатая девка под старым плащом».
Местные жители высовывались в окна, кто-то с улыбкой, кто-то со злостью. Но никто, понятное дело, не пытался сделать замечание трем десяткам веселых громил.
Торч поменял маршрут, обходя стороной разрушенные улицы. Сегодня там работали ремонтники, и, судя по тому, что Дабс слышал за столом, работы оставалось еще на неделю вперед. Новый маршрут действовал освежающе. Ежедневная рутина выматывала похлеще физических нагрузок: однообразный путь, однообразные разговоры, однообразный вид.
Процессия свернула с улицы Старых Хибарок, поднялась по переулку Двух Канав до улицы Грязи и сейчас пересекала площадь Вихрада. Все эти названия черпались из двух источников: сиюминутная фантазия Дабса или имена забытых героев прошлого. К примеру, круглая площадь, больше похожая на перекресток трех дорог, одна из немногих в Яме действительно носила вполне официальное имя — имя славного воина Вихрада, отважного бойца, идущего навстречу опасности с поднятым мечом в руках. Эту информацию Дабс тоже выудил из собственного воображения, взяв за основу очертания замшелой статуи в середине площади. Время, конечно, немилосердно поработало над фигурой, но меч и доспех рыцаря до сих пор можно было различить. Каменный воин потрясал обломанным оружием над головой. Черты лица стерлись, как и память о человеке, чьи деяния послужили поводом назвать площадь в его честь.
Размышления Дарси прервал встревоженный крик. Дариан обернулся и увидел человека в хвосте колонны, пятящегося вслед за уходящими рабочими. Еще несколько носильщиков обернулись на голос. Дабс не сразу заметил в чем проблема. Он увидел Бафа лишь когда обошел парня, двигавшегося следом.
Здоровяк застыл на краю площади. Глаза метались из стороны в сторону. Руки сжимали голову, словно у верзилы вдруг разболелась голова. Губы что-то шептали, но на таком расстоянии Дарси не слышал: говорит Баф или нет. Послышались первые недовольные выкрики.
Дабс направился к застывшему истуканом великану, отталкивая перегородивших дорогу носильщиков. За ним двинулся Грюнер.
— Это что за расклад? Твой парень совсем съехал что ли, а? — Прямо перед Дарси всплыло бледное лицо с бугристой обвисшей кожей. Носильщик, что кричал пару секунд назад. Уди.
— Бросился на меня, схватил за руку, ей-ей! Потом стал рычать, крутиться. Застыл как пугало. Что за расклад, а?
— Я не знаю, Уди, я с ним поговорю.
Сутулый Уди наклонил голову к самому плечу, продолжая смотреть прямо в глаза Дабсу.
— Ты поговори, да. Узнай, что к чему…
— Я узнаю. Узнаю…
Уди отошел в сторону. Дабс шагнул вперед и резко остановился, когда Баф пошевелился и взглянул на него. Прямо в глаза. Бездумный, пустой взгляд. Секунду они так и стояли — просто смотрели друг на друга.
— Баф…
Великан сорвался с места и с каким-то странным воплем побежал прямо на Дабса. Тот не успел отпрянуть в сторону и почувствовал мощный удар в плечо, ноги оторвались от земли. Через секунду спина коснулась утрамбованной почвы, а из легких резко вышел воздух.
— Ха… — Дарси перекатился на четвереньки. Застыл, пытаясь понять, что произошло. Затем поднял голову. Баф стоял в нескольких шагах, спиной к нему. Руки опущены. Дыхание вырывается из грудной клетки с хрипами. Дарси различил какие-то тихие стоны, рычание в голосе великана.
Носильщики образовали полукруг. Злые лица, все только и ждут следующего движения гиганта.
Прошло несколько мгновений затишья. Баф издал протяжный и жалостный всхлип. Затем его колени подломились, и громила упал на землю.
…
Красноватый туман переливался вокруг, изменяя все очертания, ухудшая видимость. Лиц было не разобрать, зато голоса звучали громко и четко.
— Ваше Высочество, вам не стоит идти туда.
— Но я думал, что люди захотят меня увидеть, — судя по звонкому голосу, говоривший был еще очень молод.
— Захотят. В этом-то и проблема. Я знаю как минимум десяток персон, готовых отдать целое состояние за вашу голову. И я бы не хотел, чтобы деньги достались кому-то из этой толпы.
Наступила долгая пауза, затем один из двоих отошел от окна и сел в кресло.
— Я понимаю, — в голосе появились новые нотки. Сдерживаемая злость? Ярость? Хотя при этом казалось, что юноша беспечно улыбается, — Значит: сидеть здесь? — молодой человек в кресле протянул руку и подбросил дрова в огонь.
— Ваше Высочество, я дал вам обещание, и я выполню его. Я бы не хотел вставать между вами и вашим народом, просто…
— Просто вам трудно будет провернуть дело с мертвым принцем на руках.
— Я бы сказал: невозможно. Народ предпочитает живых властителей.
— Живых, здоровых и богатых. Народ, толпа… Неблагодарная сучка, готовая идти за тем, кто протянет кость. Всегда. Деньги и жадность — это из-за них рухнула Империя. Вы любите деньги, Вихрад?
