— Что там?
— Можно! Крути-давай! — послышался голос сверху.
— Крути… Ты мне еще скажи, как крутить, твою ж муть… — мужик схватился за рукоятки колеса, продолжая что-то бубнить себе под нос. До Дабса долетали только отрывки: «…целый день… крути… шархово… твою…».
С вершины стены к ним двигалась платформа, подвешенная на четырех канатах. Тросы свисали с толстых балок, вздымающихся над уровнем кладки. Медленно скрипя, конструкция опустилась на землю. Хун ступил на скрипящий настил, за ним Баф, слегка подталкивая повозку. Дабс взялся за ручки носилок и двинулся следом, сам от усталости издавая звуки, похожие на скрип.
— Чего стонешь, мусорщик? Тяжко, твою харю?
Дабс внезапно изменил направление хода и повернул в сторону, едва не столкнувшись с мерзко лыбившимся типом. Тот отшатнулся и едва не грохнулся на спину от неожиданности.
— Да ты че?! Делать нечего?
— Это тебе, видать, нечего. Хочешь поменяться? Или может, вылить тебе это на голову?
— Да ты че, твою ж муть… Я же просто…
— Так и я просто: поднимусь, да вылью. Нет? Тогда заткнись, придурок!
Мужик глянул на Бафа, затем на Грюнера, открыл рот, закрыл и отошел в сторону.
У бригады Торчеса было много названий, но далеко не все из них были в чести.
«Болтушка» стукнула о настил, Баф с Грюнером подошли к колесу, оттеснив от него мрачного работягу.
— Взялись!
Помост пополз наверх. Когда на земле вместо подъемника оказалась служившая противовесом сеть с булыжниками, Дарси установил стопор, и все четверо направились к каменной лестнице. Хун двигал плечами, снимая напряжение с одеревеневших мышц. Грюнер разминал пальцы. Баф… Баф улыбался.
Дарси проследил за взглядом здоровяка и неожиданно для самого себя тоже начал улыбаться. С вершины лестницы открывался отличный вид на крыши города. Широкие поля кварталов с перекинутыми между ними балочными мостиками. Бушующее море дерева и черепицы посреди каменных стен. Со своими волнами на холмах и низинами-омутами между ними. На Северо-Восточной окраине города торчала мрачная глыба Магистрата. Перед ней ущельем простиралось Старое Русло. Рэта была удивительно красива с высоты городских стен, и ужасающе неприглядна на уровне земли.
Ступив на последнюю ступеньку, Дарси ощутил освежающее дыхание ветра на своем лице. Особенно приятным это ощущение становилось после всех тех запахов, которые окружали носильщиков несколько последних часов.
На секунду они все остановились, полной грудью вдыхая чистый воздух. Свежесть, долгожданная свежесть! Дабс заметил, как ближайший стражник усмехается себе под нос. Они столкнулись взглядами, отчего улыбка воина стала просто отвратительно широкой. Он отрывисто бросил что-то своему товарищу, и оба заржали. Конечно, Дарси догадывался в общих чертах, что их так развеселило, но, к великому своему сожалению, не мог поступить со стражей так же, как с работягой внизу. Поэтому просто отвернулся и первым направился к подъемнику.
— Скоты… — Хун не нашел что еще сказать, и прорычал нечто устрашающее.
— Уверен, что ты так же относился к отработке, пока не попал на нее…
Хун мрачно зыркнул на Дариана, но ничего не произнес в ответ.
Городская стена представляла собой основную гордость Рэты. Широкая каменная лента, опоясывающая город, достигала в некоторых местах восьми шагов в поперечнике. С внешней стороны стену венчали мощные зубцы в человеческий рост. Прямо напротив подъемника зубцов не было. На этом участке стены по краю шел лишь невысокий парапет. Где-то по колено. Небольшая выбоина в обороне была сделана преднамеренно.
Дарси поставил ногу на каменный уступ перед пропастью. Грюнер сделал то же самое.
— На счет «раз»?
— Угу.
— И… раз! — «болтушка» тяжело перевалилась через парапет, и содержимое чана выплеснулось наружу, зловонным водопадом низвергаясь вниз со стены.
— Ну и мерзко ж воняет! — стражник-весельчак с глумливой улыбкой заглянул за парапет, — Хорошо шлепнулось! Ну-ка? Чего-то не видно сегодня. Спят, что ли?
Он отклонился назад и с интересом посмотрел на амулет, укрепленный на крайнем зубце. Тот слабо светился желтым.
— Ладно, давай уже, тащи телегу.
Хун подтащил повозку к парапету, откинул один борт и отошел в сторону, освобождая место для Бафа. Здоровяк схватился за ручки и легко накренил телегу. Два свертка в мешковинах соскользнули с деревянного настила и полетели вниз, в облаке разнообразного мусора, который накидали в телегу Хун с Бафом. Амулет слегка заискрился.
Стражник вновь перегнулся через парапет. Дарси тоже взглянул вниз. Под стеной, у основания каменной кладки, за долгие годы образовалась целая куча из хлама, мелких обломков, грязи и камней. В центре этой насыпи, посреди лужи отходов, лежали два свертка. Дарси напрягся, пытаясь уловить движение. Дальний конец кучи зашевелился. Под обломками что-то двигалось к центру. Еще три похожих холмика появились вслед за первым по краям засыпанной мусором площадки и один за другим двинулись к середине проплешины. Первое существо достигло вершины. Мелькнуло извивающееся тело, гладкая серая голова с острыми зубами. Труп исчез под поверхностью мусорной кучи. Еще два холмика одновременно достигли второго свертка. Разгорелось что-то похожее на драку. Взметнулись хвосты, когти — твари визжали и шипели посреди моря отходов. Трупоеды были похожи на рептилий без чешуи. Размером чуть меньше человека, с серой, влажно поблескивающей шкурой и отвратительнейшей мордой. Не вытянутой, как у ящериц, а тупой и широкой. В кривой пасти — частокол из острых зубов. Маленькие злобные глазки без всякого выражения. Черные пятна на верхушке черепа и пара пятен на кончике хвоста. Отвратительные создания, уничтожавшие все, что сбрасывалось со стен.
— Дрянь!
— Это точно, парень. Твари есть твари. — стражник сказал это серьезным тоном, словно что-то объяснил, — На болоте Падальщиков полно.
— Хорошо, что только на болоте.
— Да, иначе мы бы просто сдохли с голоду, — стражник ухмыльнулся, посмотрев на Дарси, затем перевел взгляд на что-то у него за спиной, — Смотри, что делается!
Дабс обернулся. Амулет полыхал ярко-оранжевым цветом.
Куча внизу превратилась в хаос движущихся обломков. Там было не меньше десятка тварей. Они облепили центр свалки, извиваясь и визжа.
— Дрянь, — повторил Дабс, отходя подальше от края стены, — Мерзкая дрянь!
— Такова жизнь там, за стеной. Не стоит отворачиваться от нее только потому, что она не нравится тебе, мусорщик. В конце концов, ты их кормишь.
Дабс покачал головой и отошел от стены. Впереди было еще два обхода, и он не мог позволить себе тратить время на ссору с тупым стражем.
Помывка длилась дольше обычного. Люди устали за день: сказались утренние события и последовавшая за ними нехватка рабочих рук. Измотанные и злые, носильщики впервые за долгое время отказывались слушаться Торчеса, как ни старался он навести порядок. Четверка Дарси, чуть ли не единственная, медленно начала вечерний ритуал. Хун насыпал песка в «болтушку», Грюнер достал швабру и начал отскребать подсохшие помои от стенок чана. Железо было одним из тех материалов, которые ценились в Рэте превыше всего, и позволять ему гнить просто так — было недопустимым расточительством. Дарси работал второй щеткой, счищая грязь с повозки. Баф наклонял телегу на бок, чтобы было удобней. Дерево в Рэте хоть и не было таким дефицитом, но все же ценилось высоко. Песок неплохо отскребал доски. Воды для полноценного мытья, конечно же, не было. Она появлялась только тогда, когда шел дождь, а сегодня он так и не пролился. Запасы воды в городе были очень скудны. Если подумать, в Рэте был избыток лишь одного ресурса — людей.
— Пошевеливайтесь, шарховы тени, пошевеливайтесь, ребяточки вы мои! Ну, давайте, последний рывок на сегодня! Грента уже приготовила вам вкусный ужин. Мне по секрету шепнула повариха, что сегодня будут цыплячьи ножки! Ну! Вы же любите цыплячьи ножки! Что вы? Трудный день? Я понимаю, понимаю вас — действительно трудный! Очень! Очень трудный день! — концерт Торчеса продолжался, коротышка непрерывно бегал вокруг, хлопал по спинам, заглядывал в глаза, тряс за руки, правда, пока без особого результата.
