— Семейство Спринг, — ответила она таким тоном… каким отвечает на подобный вопрос древний вампир, имея в виду тех, кто его заковал в цепи. — Ключ у них… хотя знаешь… я бы тебе простила вынужденный вандализм. Это же ради благого дела.
Честнат представил себе свой визит к Спрингам.
«— Здравствуйте. Можете дать ключ от вашего семейного склепа?
— А зачем он тебе?
— Ну, я хочу вскрыть крышку гроба вашего прародителя и выпустить из заточения сестру бабушки, которую вы упекли туда несколько десятилетий назад и которая жаждет мщения.
— А, да, конечно. Вот ключ, пожалуйста.»
Бр-р… Парень тряхнул головой. Вежливо просить ключ — не вариант, похитить — это то же самое преступление, да ещё поди ж ты узнай, где они его хранят, и попробуй проникнуть в это место. Выбора у него нет. Так и так придётся нарушить закон. Но тогда уж проще ограничиться вандализмом на кладбище и не прибегать к воровству.
Только вот… ему не понравился тон Адель, которым она назвала имя семейства Спринг. Выпустить из заточения древнего вампира было бы большой и непростительной ошибкой.
Томас огляделся и, убедившись, что вокруг нет людей и его никто не увидит, легко перемахнул через ограду и подобрал с земли подходящий камень.
«— Давай договоримся, — обратился он к голосу. — Я тебя сейчас освобожу, а ты не будешь никому мстить и вообще не станешь делать вред людям. Идёт?»
— Я даже не знаю, что из твоей фразы более умилительно: наивная вера, что можно прожить и ни разу никому не навредить, или наивная вера, что ответ, который я тебе дам, непременно окажется правдивым? — двоюрная бабушка хихикнула. — А что, обо мне ходят именно такие слухи? Ох, тяжко же быть феминисткой.
«— Увиливаешь от ответа? — лёгкость в манере общения Адель действовала на парня как-то успокаивающе, и он уже даже смирился с мыслью, что переговаривается с вероятной покойницей, и даже не вслух. — Но серьёзно, не стоит мстить. Прошло уже много десятков лет и нынешнее поколение Спрингов о тебе вряд ли даже знает. Может, это хорошие люди».
Мысленно всё это произнося, Томас подходил к двери склепа, чувствуя, как всё сильнее бьётся его сердце. Страшно было это делать, и он не понимал, чем руководствуется, поступая таким образом. То ли желанием помочь двоюродной бабке, то ли попыткой убедить себя, что всё это бред или сон. И вот, примерившись, он уже бьёт камнем по навесному замку в месте его крепления к двери так, чтобы сбить его на землю.
Несмотря на то, с каким грохотом камень обрушивался на замок, юноша всё равно слышал шёпот и мог разобрать каждое слово.
— Сейчас я больше хочу горячей ванны, горячего мяса, сладкого вина и красивого молодого сильного мужчину, — ответила она. — Всё это всё равно намного интересней мести.
Томас даже на миг приостановился, прекратив стучать по замку. Ну, мужчину — это точно не про него, даже не будь они родственниками. Всё это слишком уж странно, да и он сюда в общем-то приехал, как раз спасаясь от отношений. А вот остальное можно было устроить, если постараться. Вопрос лишь в том, как к появлению в доме сестры-покойницы отнесётся бабушка. Нет, это определённо какой-то бред.
«— М-м… послушай, мне и отвести-то тебя некуда, я живу у бабушки, — решил сразу же объясниться Томас. — Не уверен, есть ли в деревне гостиница. Хотя, наверное, должна быть, раз сюда приезжают туристы, — вспомнил он о карте в кармане. — Эх, ладно, разберёмся. А почему именно мясо? Овощи там, фрукты, каши, супы разные — этого ты не хочешь? Мне кажется, когда сильно голоден, без разницы, что есть».
Он продолжил с силой стучать по замку, придерживая его одной рукой и дёргая после каждого удара, чтобы расшатать скорей крепление.
— А вот я не знаю… хочу именно мяса. Хорошего. Зажаренного. С лучком. Чтобы корочка была такая жёсткая. И жирок капал. И соуса барбекю, да… или тартар…
Наконец замок поддался. Он жалобно скрипнул и повис на одной дужке. Но дверь открываться не торопилась. Наверное, незнакомка и там, внутри, была ещё чем-то скована.
Такое вкусное объяснение несколько успокоило парня, к тому же вызвало у него обильное слюновыделение и намёки на голодные позывы желудка. Хотя ведь кормлен он был совсем недавно — бабушка с дороги пирожками накормила. Он понадеялся, что это правда. Ведь Адель могла специально так сказать, чтобы не отпугнуть его своей жаждой до человечины. А может, она и имела в виду человечину? Зажаренную, с лучком и с соусом? М-м, вкуснотища, аж блевать охота.
Замок поддался, и Честнат выдохнул. Ну, вперёд и с песней. Камень он не стал пока выбрасывать, взял его с собой на всякий случай. Освободив дверь от замка, он осторожно принялся её открывать.
Дверь была тяжёлая. Несмазанные петли поддавались неохотно. Со скрипом в прямом и в переносном смысле. Внутри он сумел увидеть бледную девичью ручку.
— Вот он ты… вижу тебя, — услышал он тихий голос уже со стороны одного из саркофагов со слегка отодвинутой в сторону крышкой, на которой лежал огромнейший камень. — И чувствую запах твоего страха… чего ты боишься?
Да ну бред какой-то… блин. Дико не по себе было вламываться в склеп и видеть внутри живую покойницу. Вернее, пока только одну её руку, выглядывающую из приоткрытого саркофага. Томас чувствовал, как тяжело дышит, и ему действительно было страшно.
— Тебя, конечно, — тихо, боясь голосом потревожить покойников, ответил он уже вслух, так и застыв на пороге и разглядывая саркофаг, запечатанный камнем. Хм, хватит ли у него силы его сдвинуть? — Ты ведь должна быть уже давно мертва. А живые мертвецы — это страшно.
Тем не менее он пришёл вроде как её освободить, сам же противореча своим страхам. И это ещё больше выносило мозг. Честнат чувствовал себя сейчас каким-то неадекватом. Только как можно адекватно реагировать на всё это?..
Хм… камень вроде бы большой… но ведь откатить его в сторону у парня-спортсмена сил вполне должно хватить, правда ведь? А там дальше в четыре руки крышку саркофага они как-нибудь откроют.
— Эй, эй, эй… ты ведь мой внучатый племянник. Как я могу тебя обидеть? — услышал он слегка издевательский вопрос. Впрочем, возможно, оно так прозвучало из-за особенностей ситуации, позы, в которой была собеседница, и его собственного страха. — Кроме того, разве это по-мужски — оставлять женщину в беде?
Ну, с камнем проблемы точно не будет. Даже если вдруг у парня-спортсмена не хватит сил его откатить, можно будет найти какой-то рычаг и с его помощью сдвинуть камень. Физику в школе учили. Высказывание Архимеда про точку опоры и рычаг помним.
С крышкой саркофага тоже вряд ли будет много возни. А вот Адель, не отрицавшая того миленького факта, что она живой мертвец, Томаса пугала. И даже очень. Но оставался тот факт, что даже если она мертва, то разумна. А оставлять в беде разумное мыслящее существо, — и да, тем более женщину, — было не по-мужски совсем.
Мысленно пообещав себе лично же упаковать её обратно в этот саркофаг, если она окажется злой ведьмой-маньячкой, парень подошёл к нему, осторожно обходя стороной край, из которого выглядывала бледная рука.
— Да не бойся ты, — успокоил он собеседницу, — раз уж я вернулся, то теперь не оставлю тебя. Лучше скажи: за что тебя так? Если можно, конкретику. В общих чертах я уже знаю.
Обойдя саркофаг и определив самый удобный способ скатить камень, Том приноровился, упёрся ногами в пол и взялся за камень, толкая в нужную сторону. Ведь известно, что толкать легче, чем тянуть.
Рука скользнула обратно в саркофаг. Чтобы не мешать. Если присмотреться, в тёмной щели между крышкой и краем каменного гроба можно было увидеть красный глаз.
— За колдовство… словно бы в средневековье было решено, что если женщина колдует, то она непременно всех кругом проклянёт, мужчин соблазнит, коров телят о двух головах рожать заставит.
Камень подобрался очень близко к краю. Осталось только толкнуть его и отскочить подальше. Чтобы на ногу не рухнуло.
