Ванесса задумалась, вспоминая характеристики каждого из типов. Ей никак не удавалось сделать выбор…
– Ты – лазь, – сжалился Креол. – Тип Марса. Это основы любовной магии, ученица… Вот, кстати. Перечисли-ка мужские планетные типы.
– Ванер, гимит, гирбо, ронберр, сендирбато, турлар и ципунда. Ты ронберр, это уж точно, – без малейших сомнений заявила Вон.
– Верно, – без тени смущения подтвердил Креол. Он знал свои недостатки и ничуть их не стыдился. Более того – он ими гордился. – Отпусти-ка это животное.
Черныш упал на землю и мгновенно припустил наутек. Однако маг шевельнул пальцами, и кот, прижав уши и утробно завывая, поднялся в воздух и плавно двинулся обратно, изо всех сил стараясь дотянуться до столь желанной почвы.
Но когтистые лапки зачерпывали только пустоту.
– Начнем с ритуала Расслабления, – приказал Креол. – Сядь или ляг так, чтобы было удобно.
Вон на миг задумалась, а потом попыталась повторить позу учителя. Однако сидеть в позе лотоса с непривычки оказалось поразительно сложно и некомфортно. К этому нужно сначала притерпеться. Поэтому она просто уселась, опершись на собственные колени.
– Спина должна быть прямой, а руки и ноги не должны перекрещиваться, – строго поправил ее Креол, переставляя ученицу в другую позицию. – Вот так… Положи руки на колени и закрой глаза. Представь золотой шар, наполненный теплым светом… позволь ему подняться по ногам и далее по телу… опусти его на руки к пальцам… подними его по шее и дай войти в голову… Ты чувствуешь тепло?
Ученица медленно кивнула.
– Если где-нибудь в теле обнаружишь волнение, пошли туда золотой шар, и оно исчезнет. Оставайся в состоянии полного расслабления… будь наедине с собой… А теперь потянись мыслью к этому животному… почувствуй его… услышь его мысли и чувства… Это просто, главное – дотянуться, дальше все будет совсем легко. Ты – лазь, твоя планета – Марс, опирайся на это. Но только в положительном направлении – отрицательное ведет к сумасшествию. Думай… работай над собой… совершенствуйся… и никогда не останавливайся на достигнутом… Талант сам по себе не значит ничего, его надо развивать… Без продолжительной учебы и тренировок маг – ничто, помни это. Только постоянная работа над собой дает настоящее могущество. А могущество – самое главное для настоящего мага. Богатство, слава, власть – тлен и прах, они преходящи, их можно лишиться. Сила же всегда пребудет с тобой…
– А разве маги не должны служить обществу? – приоткрыла глаза Ванесса.
– Только если это выгодно самому магу. Выгодно спасти человека – спаси. Выгодно убить – убей. Если тебе безразлично его существование – поступай так, как больше захочется. И не останавливайся – у тебя хорошо получается.
– Не боишься, что я тебя превзойду? – аж покраснела от удовольствия ученица.
– Любой нормальный маг желает воспитать ученика, который превзойдет учителя, – сухо усмехнулся Креол. – Я своего учителя превзошел… так что, полагаю, он умер счастливым. Не отвлекайся – продолжай.
Сзади подошел Логмир, дожевывая губную помаду, спертую вчера из косметички Вон. На плече у него сидел Хубаксис, тоже что-то жующий. Эти двое за последнее время преизрядно спелись – общность характеров.
Беспокоить мага и его ученицу не рискнул ни тот, ни другой – Логмир успел усвоить, что Креол приходит в бешеную ярость, если помешать работе. Когда ему на шею навязалась ученица, он первое время изо всех сил пытался избавиться от этой мороки, но раз уж не удалось… Если Креол брался какое-нибудь дело, то всегда выполнял его с максимальным тщанием.
– Однажды я перепутал и принес хозяину измельченный лопух вместо измельченной полыни, – тихо и очень обиженно поделился Хубаксис. – Хозяин стукнул меня жезлом. В другой раз я поджег свечи не в том порядке – сначала белую, потом желтую, а надо было наоборот. Хозяин стукнул меня жезлом. Еще один раз я окрасил талисман Тиферет в синий цвет…
– А надо было в какой? – спросил Логмир.
– В желтый! Тиферет – сефира Солнца, его цвет – золото. А синий – цвет Хезеда, сефиры Юпитера. Хозяин стукнул меня жезлом.
– Интересная у тебя жизнь, – ухмыльнулся Двурукий.
– Не то слово…
К ним подошел Индрак. Он бросил быстрый взгляд на медитирующих и тоже не решился их беспокоить. Только кивнул Логмиру и уселся рядом, внимательно наблюдая за Кругом Костей.
– Хабова мать, сейчас наш бронник вашего коротышку отдубасит! – потер руки Логмир.
– Не знаю, – задумчиво покачал головой Индрак. – Эцумбо – опытный борец, сильный, хитрый, ловкий. Эцумбо маленький, но очень сильный, почти сильнее Индрака. А сильнее Индрака нет почти никого.
– Ну-ну, – хмыкнул Логмир. – Но спорим, Султана Воздуха он бы не завалил! А мы завалили! А если бы командир нам немножко больше помогал, то еще быстрее бы завалили!
– Индрак полагает, что великий шаман испытывал товарищей, чтобы знать – достойны ли товарищи помогать великому шаману, – предположил дэвкаци.
– Нет, – коротко ответил Креол, не оборачиваясь. – Но у меня были причины колдовать как можно меньше. Очень веские.
Логмир открыл было рот, чтобы спросить, какие именно, но Хубаксис предупредительно дернул его за ухо. Джинн-лилипут успел выучить – хозяин терпеть не может, когда у него спрашивают о чем-то, о чем он не желает говорить. Захочет – расскажет сам, не захочет – клещами не вытянешь. И он никогда не раскрывает планы полностью – всегда придерживает что-то в запасе.
Поэтому вместо этого Логмир спросил совсем другое. И не у Креола, а у Индрака:
– Слушай, волосатый, а что б вам на остров Кампы не переехать? Там теперь хорошо, Султан сдох… А что остров геремиадский – так перебьются, там уж лет десять ни одного ихнего не было. Даже вулкан есть – прямо как у вас!
– Нет, плохой остров, – сожалеюще помотал головой Индрак. – Маленький, бедный. Там будет просторно разве только сотне дэвкаци, а всему клану – очень тесно.
– Будете жадничать – совсем без всего останетесь. Жадничать вообще нехорошо!
– Терпение, – снова прервал их разговор Креол. – Сейчас паладин и этот ваш карлик окончат бой, дойдем до вулкана, посмотрим, что там к чему. А после будем думать.
Публика, собравшаяся возле Круга Костей, оживленно загомонила – борцы наконец-то вошли внутрь. Лод Гвэйдеон чувствовал себя очень непривычно без привычного «экзоскелета» – за многие годы он совершенно отвык драться без брони.
– Хуа! Хуа! Ху-хуа! – разминался Эцумбо.
Коротышка-дэвкаци, отличающийся от своих сородичей примерно так, как приземистый комод отличается от шкафов, выжимал каждой рукой по булыжнику центнера в полтора. Причем видно было, что для него это не только не предел, но даже и вес-то несерьезный – средний дэвкаци без особого труда может поднять на плечах полторы-две тонны.
