Я протянул письмо лудильщику.
— Его нужно отдать красивой черноволосой женщине по имени Денна. Она живет в «Четырех свечках» в Северене-Нижнем.
— Ах да, совсем забыл! — воскликнул лудильщик, пряча письмо в карман. — Свечки!
Он сунул руку во вьюк и вытащил пучок толстых сальных свечей.
— Свечки-то точно всякому нужны!
Как ни забавно, свечки мне действительно могли пригодиться, хотя и не затем, что он думал.
— А еще у меня есть вакса для сапог, — продолжал он, роясь в тюках. — А то у нас тут знаете какие ливни бывают?
Я рассмеялся и развел руками.
— Я, пожалуй, куплю у вас четыре свечки за бит, но больше я себе ничего позволить не могу. А то, если так дальше пойдет, мне придется купить у вас вашего осла, чтобы увезти все мои покупки!
— Ну, как желаете, — ответил он, легко пожав плечами. — Знаете, молодой господин, иметь с вами дело — одно удовольствие!
На второй день солнце уже садилось, когда мы наконец нашли хорошее место для лагеря. Дедан отправился собирать хворост. Мартен принялся чистить картошку и морковку, а Геспе отправился набрать воды в котелок. Я же взял лопатку Мартена и принялся копать яму под костер.
Темпи, не дожидаясь просьбы, взял сук и мечом настругал сухих стружечек на растопку. Без ножен его меч тоже смотрелся не особенно впечатляюще. Однако, учитывая, как легко он снимал с дерева тонкую, как бумага, стружку, он, должно быть, был острее бритвы.
Я как раз закончил обкладывать кострище камнями. Темпи молча протянул мне горсть растопки.
Я кивнул.
— Может, хочешь взять мой нож? — спросил я, надеясь втянуть его в разговор. За эти два дня я перекинулся с ним едва ли десятком слов.
Светло-серые глаза Темпи взглянули на нож у меня на поясе, потом на его меч… Он покачал головой и нервно передернулся.
— А разве это заточку не портит? — спросил я.
Наемник пожал плечами, избегая смотреть мне в глаза.
Я принялся раскладывать костер, и тут-то я допустил свою первую ошибку.
Надо сказать, вечер был холодный, а все мы устали. Так что вместо того, чтобы в течение получаса заботливо колдовать над костром, раздувая из крохотной искры большое пламя, я обложил наструганную Темпи растопку прутиками, потом расставил вокруг чурочки побольше, соорудив плотный дровяной шалашик.
Как раз когда я заканчивал, вернулся Дедан с очередной охапкой дров.
— Чудесно! — буркнул он себе под нос, достаточно тихо, чтобы при случае сделать вид, будто разговаривал сам с собой, однако достаточно громко, чтобы слышали все. — И это наш старшой! Замечательно!
— Что тебе теперь-то не по нраву? — устало осведомился Мартен.
— Нам костер нужен, а мальчик тут деревянную крепость строит!
Дедан театрально вздохнул, а потом обратился ко мне — он, вероятно, думал, что наставительно, а как по мне, то свысока:
— Слушай, давай помогу, а? Так тебе костер нипочем не разжечь. У тебя есть кремень и огниво? Давай я научу тебя, как ими пользоваться.
Никто не любит, когда с ним разговаривают таким тоном, но я этого просто не выношу. А Дедан уже два дня всячески пытался показать, что считает меня дураком.
Я испустил усталый вздох — самый стариковский, самый усталый от жизни вздох, какой только мог изобразить. Нужно было разыграть все как по нотам. Он считает меня бестолковым сопляком. Надо ему показать, как он ошибается.
— Дедан, — спросил я, — что ты обо мне знаешь?
Он растерянно уставился на меня.
— Ты знаешь обо мне только одно, — спокойно продолжал я. — Ты знаешь, что маэр назначил меня главным.
Я посмотрел ему в глаза.
— Как ты думаешь, маэр — он дурак?
Дедан замахал руками.
— Да нет, конечно, я просто…
Я встал — и тут же пожалел об этом: так куда сильнее бросалась в глаза наша разница в росте.
— Как ты думаешь, стал бы маэр назначать меня главным, будь я дураком?
Дедан неискренне улыбнулся, пытаясь свести на нет два дня пренебрежительных замечаний в мою сторону.
— Да нет, ты неправильно понял…
Я поднял руку.
— Это не твоя вина. Ты обо мне просто ничего не знаешь. Но давай не станем тратить на это время нынче вечером. Все мы устали. Просто прими к сведению, что я не сынок какого-нибудь богатея, отправившийся на прогулку.
Я зажал между пальцами вытащенную из костра стружку и сосредоточился. Я вложил в это больше теплоты, чем требовалось, и почувствовал, как моя рука похолодела до самого плеча.
— И можешь быть уверен — я умею разжигать огонь!
Растопка воспламенилась, жаркое пламя взметнулось вверх, мгновенно охватив сложенные шалашиком дрова.
Я просто хотел произвести впечатление, чтобы Дедан перестал считать меня бестолковым мальчишкой. Однако за время, проведенное в Университете, я несколько отвык общаться с обычными людьми. Развести костер таким образом для любого члена арканума было так же просто, как натянуть сапоги.
А Дедан отродясь не встречал живого арканиста и, по всей вероятности, вообще не приближался к Университету ближе чем на тысячу километров. И все, что он знал о магии, сводилось к байкам, которых он наслушался у походных костров.
Поэтому, когда костер вспыхнул, он побелел как простыня, и шарахнулся на несколько шагов назад. У него был такой вид, словно я внезапно вызвал стену бушующего пламени, подобно Таборлину Великому.
Потом я увидел, что и у Мартена с Геспе точно такие же лица — на них было отчетливо написано природное винтийское суеверие. Они взглянули на костер, потом снова на меня… Я оказался одним из «этих». Я путаюсь с темными силами. Я призываю демонов. Я жру сырки вместе с корочкой.
Глядя на их ошеломленные лица, я осознал, что не смогу сказать ничего такого, что бы их успокоило. По крайней мере, сейчас. Поэтому я только вздохнул и принялся раскатывать свой спальник на ночь.
Надо сказать, что в тот вечер у костра не было слышно веселой болтовни — но зато и ворчания Дедана слышно не было. Мне нравится, когда меня уважают, но, за отсутствием уважения, немного здорового страха тоже сгодится для того, чтобы уладить определенные недоразумения.
* * *
Через два дня, видя, что я не собираюсь больше выкидывать ничего «эдакого», все мало-помалу расслабились. Дедан по-прежнему хвастался и важничал, однако же прекратил называть меня «мальчиком» и ныл теперь вдвое меньше прежнего, так что я считал это своей победой.
Вдохновленный этим сомнительным успехом, я твердо решил разговорить наконец Темпи. Если уж я командир этого маленького отряда, мне нужно знать о своем подчиненном побольше! А главное, мне требовалось выяснить, способен ли он произнести больше пяти слов кряду.
