— Интересно, почему мы так медленно едем? — спросила я у Лиссы, чуть приотстав от следующих впереди эльфов.
— Из-за ящеров. Они очень медленно двигаются.
— Да? — искренне удивилась я. Мои познания об этом виде рептилий ограничивались курсом зоологии и сериалом ВВС «Прогулки с динозаврами». Но, если я не ошибаюсь, согласно обоим видам данных ящерицы производили впечатление шустрых, активных тварей, в большинстве своем плотоядных. — Тогда зачем брать с собой таких тормозов, если мы едем в место, где на нас в любой момент могут напасть?
Словно в подтверждение моих слов раздался зычный окрик:
— Поберегись! — и мимо нас, вздымая пыль на грунтовой дороге, пронесся серый от дорожной пыли гонец.
Пришлось посторониться, чтобы мистер Торопыга не зацепил Тиграша. Тигр возмутился беспределом, попытался полоснуть нахала когтями, промазал и еще долго ворчал с досады.
— Пусть этот вид не может бежать со скоростью ветра, зато эти ящеры лучше всех подходят для пустыни. Они могут перевозить грузы больше собственного веса и долгое время обходиться без еды и питья, — вступилась за массивных тихоходов Лисса. — К тому же у них мало природных врагов. Чтобы напасть на взрослого ящера, нужно быть очень сильным.
— Ага. Или очень голодным, — вздохнула я.
Похоже, нам предстояло длинное утомительное путешествие, грозившее растянуться на неделю, а может, и на месяцы… Я слегка тронула мохнатые бока пятками, и Тиграш с плавной грацией хищника вернулся на свое место в строю. Пока я предавалась тихой грусти и честно пыталась любоваться окружающим живописным, но несколько однообразным ландшафтом, веки как-то незаметно смежились, и я благополучно задремала.
Проснулась я от того, что Тиграш остановился. Я широко зевнула, со смаком потянулась, вызвав острый приступ зависти у спутниц, и с удивлением обнаружила, что караван остановился перед высокой крепостной стеной из внушительного вида каменных блоков: по величине они не уступали тем, из которых построили великие пирамиды, и выглядели так, словно переживут века, ничуть не изменившись. Величественное зрелище, особенно если ты находишься у подножия стены и не уверен, что тебя удосужатся впустить внутрь. Ночные сумерки темным покрывалом окутывали землю.
— Что? Мы уже приехали? — не удержавшись от очередного зевка, уточнила я. — И стоило так пугать нас ужасами пустоши, если мы даже не заметили, как ее миновали!
— Не хотелось бы тебя разочаровывать, — откликнулась Лисса, — но мы не только не миновали пустошь, но даже в нее не въехали.
— Как так? — изумилась я. — Мы ехали целый день, но, по сути, даже не начали путешествие?
— Выходит, так, — пожала плечами Лисса.
Принцесса выразила свое согласие зевком. Надо же, какая солидарность.
— Вот блин! — с чувством заметила я. — А чего стоим? Кого ждем?
— Почтенный Джумхад договаривается с местными о ночлеге, — пояснила Лисса.
— Могут не впустить? — немедленно заинтересовалась я.
— Запросто. Ты бы пустила на ночь глядя такую толпу народу?
Я задумалась. В караване подобрался народ разный, и не все смотрелись мирными гражданами. Ате, которые могли сойти за безобидных, наводили на мысль: «А что это им дома не сидится?» Подозрительно мы смотрелись, с какой стороны ни разглядывай. Неудивительно, что местная стража заинтересовалась, откуда мы в таком количестве. Положа руку на сердце признаюсь: я бы тоже не пустила нас внутрь из элементарной осторожности. Мало ли кто шляется по ночам: попросят попить, а потом хватишься — пианино сперли.
К моему большому удивлению, караванщик пришел-таки к консенсусу с местными и нас пустили внутрь. Доверчивый люд тут проживает. Хотя, глядя на высокие каменные стены, словно подпирающие ночной небосвод, в легковерность местных жителей как-то не верилось. Пропускная способность подвесного моста была рассчитана либо на одного ящера, либо на двух всадников, едущих бок о бок, либо на телегу. Был ли тут тонкий умысел или это банальная экономия материалов? Кто знает. Может, так проще оборонять крепость. Тиграш белой и очень опасной тенью скользнул мимо застывших возле ворот стражников. Тигр окинул облаченных в железо людей подозрительным взглядом и на всякий случай продемонстрировал наличие клыков в смачном зевке. Стражники действительно впечатлились и как бы невзначай положили руки в латных рукавицах на рукояти мечей.
Нас поселили в трактире, где было слишком мало комнат для постояльцев, зато имелись большие загоны для животных. Пришлось ютиться в комнате с одной кроватью на троих, тонкими перегородками, окном, напоминавшим щель, полным отсутствием ванной и робкой надеждой на ужин.
— А можно попросить еще пару кроватей? — осторожно спросила Норандириэль.
— Нет, — категорично отрезала местная служанка. Она всучила нам постельное белье и удалилась с достоинством высокородной особы.
— Странный трактир, — высказала свое мнение Лисса, когда дверь за служанкой захлопнулась.
— Нам всем придется спать на одной кровати, — потрясенно констатировала принцесса.
И я ее понимала. Обычная раскладушка и то шире этого прокрустова ложа. А продавленный тюфяк вообще наводит на мысль о рассаднике клопов.
— Нам вовсе не обязательно ютиться всем в одной постели, — заявила Лисса. Мне бы ее уверенность. — Предлагаю уступить кровать нашей принцессе.
— Ура! — Норандириэль захлопала в ладоши и тут же бухнулась на ложе, чтобы уж точно не отобрали.
Старые пружины отозвались душераздирающим скрипом, и одна из них мстительно впилась в пятую точку эльфийки.
— Ой! — вскрикнула та.
— Здорово, — уныло изрекла я. — Будем спать на полу, согревая друг друга теплом и отгоняя тараканов.
— Зачем такие крайности? — фыркнула Лисса. — Мы сейчас сходим за седлами. В наших седельных сумках есть отличные спальники и шерстяные одеяла. Так что устроимся на полу с максимальным комфортом.
Это утешало. Когда мы спустились вниз, то обнаружили, что наши животные устроились с гораздо большим комфортом, чем мы. По крайней мере каждому из них выделили отдельное стойло и задали корм в зависимости от вида самой зверюшки. Тиграшу достался изрядный кусок мяса, и тигр с урчанием запустил в него когти и рвал на части, прежде чем проглотить. М-да. Клыки у котика что надо, да и когти не хуже. Поперек дороги такого пушистика встанет только дебил с ярко выраженными суицидными наклонностями. Бродяга рассматривал свою порцию овса с таким мрачным выражением морды, словно втайне мечтал взять молоток и расплющить каждое отдельно взятое зерно. Положительно, мне не нравилось настроение левбая. Что творится с этим зверем?
