— Так это… мы же не перечеркиваем все плетение, а добавляем к другим частям, изменяя рунную составляющую.
— А почему тогда нельзя все еще раз перечеркнуть? — гнул я свое. — Почему еще десять линий можно добавить, а одну нельзя? Почему плетение распадается?
— Ммм… точно! Совсем туплю. Так нельзя делать по той простой причине, что, перечеркивая в шестой раз, мы образуем «деструктивные области».
— А деструктивные области, — продолжил я за него, — это означает присутствие совершенно левых рун, из-за которых нарушается движение энергии по линиям и идет полный разнос всего нашего рисунка.
— Другими словами, — заговорил Торл, снова улегшийся на матрас, — мы этой линией попытались создать шестой уровень в пятиуровневой системе. И так со всеми рунными структурами?
— Да — кивнул я. — Однако тут есть свои заморочки. Всего в плетениях Жизни есть двенадцать уровней, но при этом нет шестого, седьмого, десятого и одиннадцатого. Закон Искусства, который пока еще никто не смог объяснить. Просто так получается, что ни одно плетение не может закончиться на этих уровнях, оно просто распадется.
— Так, подождите, — наморщил лоб Шун, заставляя нас замолчать — давайте-ка для меня, дурака, еще как-нибудь попроще, а то что-то мне тяжко воспринимать такую информацию на слух.
— Объяснение специально для тебя, отвечай без вопросов, — терпеливо начал я. — Вот дам я тебе меч, нормально будет?
— Ну… да.
— А если дам второй?
— Вообще хорошо, — послушно ответил Шун, хотя явно не понимал, что я этим добиваюсь.
— То есть один меч хорошо, но слабо, а два меча это уже сила, так?
— И?
— Теперь если я тебе еще дам десяток метательных ножей, кольчугу, шлем, ботинки с набалдашниками, нож на пояс. Станет еще лучше?
— Ну и?
— А если я дам тебе третий меч и скажу сражаться сразу тремя?
— Я скажу тебе, чтобы ты заснул его себе в задницу.
— Вот, — наставительно поднял я палец, — чего и добивались. К двум мечам спокойно можно добавить десяток метательных ножей и это будет в плюс, но стоит попытаться всучить третий меч, как тебя сразу отправят к демонам, да еще придурком обзовут. Дальше объяснять надо или сам поймешь?
— Гм… то есть мечи в данном случае, это уровни. Мы можем создать очень сильное плетение на втором уровне с огромным множеством рун, но при попытке создать самое простенькое плетение третьего уровня все развалится, так как третьего уровня просто нет. Теперь понятно.
— Только в Искусстве нельзя создать шести-семи уровневые плетения и десяти-одиннадцати… ну и все, что выше двенадцати. Вдобавок, не надо все подгонять под пример, руны-плетения все же отличаются от мечей-снаряжения. Я бы объяснил на примере Хирда, да без специфических знаний вы бы не поняли, а жаль, он-то объясняет в десять раз лучше меня. Умный он был, да еще и прожил много.
— Ладо, Хирд не Хирд, но я бы хотел услышать про Искусство Смерти, — снова подал голос Торл.
— Ага, — вернулся я к самому началу разговора. — Так вот, к чему вся эта болтология. Жизнь, как мы разобрались, имеет двенадцатиуровневую структуру, а Смерть обладает двадцатиуровневой структурой. Принцип тот же, что и в Жизни, только, представь себе, сколько нужно знать рун, чтобы пользоваться самыми сильными плетениями Смерти? Вдобавок, в отличие от Жизни, Руническая Таблица Искусства Смерти не заполнена до сих пор, а Демонической, как я уже сказал, и вовсе не существует.
Раздался тяжкий вздох Шуна.
— Мой мозг просто расплавился, — грустно произнес он. — Я уже даже не хочу знать, с чего ты взял, что в этих горах есть Кристаллы Силы?
Сказал, а у самого глаза хитрые-хитрые.
— И все же, — проявил настойчивость Торл, пропустив мимо ушей притворные стенания Шуна, — подводя итог всему сказанному. Плетения Жизни, имея всего двенадцатиуровневое построение, обладают шестнадцатью рунами, а плетения Смерти, имея двадцатиуровневое построение и… сколько рун?
— На данный момент знают о двадцати двух, но, сколько их всего, пока не ясно, хотя… может, уже и ясно. Самая новая книжка по Искусству Смерти, которую я читал, датировалась тысяча пятидесятым годом, больше семисот лет прошло. Думаю, что кто-нибудь уже наверняка знает все руны.
— Вот демон, — вздохнул Шун. — Полсотни лет пользуешься, а основ-то, оказывается, и не знаешь.
— Просто про уровни упоминается лишь в книгах по Смерти, а если она под запретом, больше нигде такой информации и не найдешь.
Я замолчал, но, немного подумав, решил прояснить один момент.
— Скажите, — начал я осторожно, — раз пошли такие разговоры, не могли бы вы ответить мне на один вопрос?
— Какой? — спросил Шун, а Торл слегка приподнял брови, то ли в удивлении, то ли показывая свою заинтересованность.
— Вот мы сейчас говорим и говорили об Искусстве Смерти, так?
— Так.
— И по вашим словам, голосу, мимике и всему прочему нельзя найти и намека на страх или отвращение. Скорее наоборот, вы очень внимательно и с интересом слушали меня, согласны?
— Ну и? — не скрывая своего недоумения, поторопил меня Шун.
— Тогда объясните мне, такому тупому, почему вы до сих пор сами не начали изучать Искусство Смерти?
Шун, почесав затылок, медленно, явно обдумывая каждое слово, начал отвечать:
— Понимаешь, не все так просто. Во-первых, книги по Искусству Смерти найти весьма проблематично.
— И дорого, — вставил Торл.
— И дорого, — согласно кивнул Шун. — Во-вторых, нам это, может, и интересно, но не настолько, чтобы идти против правил. В-третьих, нас больше интересует алхимия, чем Искусство Смерти. В-четвертых, у нас, сравнительно с другими Видящими, есть весьма неплохой багаж знаний и умение постоять за себя не только с помощью Силы. Вот тебе, в принципе, и все причины.
Мне оставалось только непонимающе хлопать глазами.
— То есть, по большей части, вам просто лень?
— Можно и так сказать, — не стал отпираться Шун.
— Но, — я даже вскочил со стула, — как так можно?!
Вместо ответа Видящие дружно рассмеялись!
— Мы вот тоже не понимаем, как так можно? — все еще слегка посмеиваясь, произнес Шун.
— В каком смысле? — нахмурился я.
— Крис, ты просто себя со стороны не видишь, — с улыбкой покачал головой он. — Мы уже обсуждали это с Торлом, и пришли к выводу, что в жизни не встречали человека, который был бы настолько сильно неравнодушен к новым знаниям, и который мог бы усваивать их с такой скоростью. Ты же натуральный маньяк по этой части!
— Ничего я не маньяк! — воскликнул я, прежде чем понял, насколько это по-детски прозвучало.
