- Скажи князю, чтобы не ездил сегодня в Угорское предместье, - шепнул на ухо Асмолду Свенельд.
Асмолд прищурил в сторону молодого боярина рысьи глаза:
- Все сказал?
- Что мог, то и сказал, - буркнул Свенельд.
На этом и закончился разговор воеводы с боярином. А князь Ингер в Угорское все-таки поехал. И поехал с молодой женой и малой дружиной всего лишь в два десятка мечников, взятых не столько для защиты, сколько для чести. Об этом и сказал Свенельд княжичу Олегасту, который вновь заглянул на его подворье.
- Не нравится мне все это, - поморщился Олегаст. – Лучше уж в чистом поле ратиться, чем вот так по задворкам прятаться, словно тати в ночи.
- Не нравится – не ходи, - криво усмехнулся Свенельд.
- Твои люди готовы? – враз посмурнел ликом княжич.
- С собой возьму только десятерых, - отозвался Свенельд, - из тех, что мне от Рулава достались, а остальные ненадежны.
- Седлай коней, - распорядился Олегаст. – Рулав с Мечидрагом уже на подходе.
Перед Ингеровой усадьбой съехались уже ночью, при лунном свете. Свенельд узнал отца по бороде, а Мечидрага по посадке. С собой кудесник и князь привели не более полусотни мечников. Еще столько же было под рукой Олегаста и Свенельда.
- Не маловато ли будет? – донесся из темноты тихий голос княжича Мала. – Стены усадьбы высоки, не враз перескочишь.
- Сил хватит, - успокоил его Рулав. – А ворота усадьбы нам скоро откроют.
По слухам, дошедшим до Свенельда, именно в этой усадьбе, обнесенной высоким тыном, встретил свой последний час князь Аскольд. И убил его никто иной, как Олег Вещий, за смерть которого они ныне решили отомстить. Ночь выдалась прохладной, но Свенельд почувствовал, как капли пота выступили у него на лбу. Он один знал, что это ночь закончится совсем не так, как мнится кудеснику Рулаву, успевшему сговориться с кем-то из Игоревых челядинов или мечников. Ворота усадьбы действительно откроются, но вот до шеи великого князя Киевского Рулаву вряд ли удастся дотянуться. Свенельда так и подмывало рассказать обо всем отцу и тем, возможно, спасти и его и себя от страшной участи, но пораскинув умом, он пришел к выводу, что, пожалуй, уже запоздал с предостережением. Не настолько глупы Ингер с Асмолдом, чтобы выпустить своих смертельных врагов из ловушки. А откровенность Свенельда приведет лишь к тому, что разъяренный Рулав снесет своему сыну голову.
- Ворота открылись, - жарко прошептал Олегаст в самое ухо молодого боярина. Впрочем, Свенельд и сам услышал скрип и увидел как дрогнули тяжелые створки.
- Вперед, - выдохнул Рулав, и сотня всадников, закованных в броню, сорвалась с места почти беззвучно. Огромный двор усадьбы вместил почти всех. А вот спешиться им не дали. Град стрел обрушился на незваных гостей из темноты, в мгновение ока повергнув на землю едва ли не половину из них.
- Измена! – крикнул княжич Олегаст, вскидывая над головой меч. Свенельд поднял коня на дыбы и попытался развернуть его к воротам, но опоздал. С тыла на мечников кудесника Рулава обрушились гриди князя Ингера, ведомые воеводой Асмолдом. Дрались почти в полной темноте, практически не видя друг друга. Зато стрелять перестали, видимо лучники боялись испятнать своих.
- Факелы! – прозвучал из темноты голос князя Ингера.
Огонь вспыхнул в один миг, осветив небольшое пространство, где смешались в кучу кони и люди. Свенельд искал глазами отца, но увидел лишь князя Мечидрага, уверенной рукой прорубавшего себе путь к воротам. Рядом с ним рубился юный княжич Мал и еще кто-то третий, которого боярину не удалось опознать. Эти трое почти достигли ворот и до спасения им оставалось всего ничего. Но как раз в этот миг Мечидраг обернулся, и этого оказалось достаточно для меткого лучника, который всадил стрелу точно в глаз кривицкому князю. Мечидраг рухнул на землю уже мертвым. Зато княжич Мал и тот, третий, выскочили за ворота.
- Сдавайтесь! – крикнул Асмолд. – Жизнь обещаю всем.
Сопротивление было бессмысленным, а потому Свенельд первым бросил меч под ноги своему коню. Уцелевшие мечники последовали его примеру. Впрочем, уцелевших было совсем немного – не более двух десятков человек.
- Всем спешиться.
Свенельд бросил поводья коня подскочившему Ингерову гридю и тяжело ступил на землю. Взятых в полон подвели к крыльцу, на котором стоял в полном воинском облачении но без шлема великий князь. Ингер глянул в лицо Свенельда и усмехнулся.
- Где Рулав?
- Ищи среди убитых, - передернул плечами боярин.
Однако ни среди убитых, ни среди раненых, ни среди плененных Рулава так и не нашли, к великому огорчению Ингера.
- Так, может, его не было с вами? – спросил князь у боярина.
- Может и не было, - в тон ему ответил Свенельд.
- Двое успели выскользнуть, - сказал князю подошедший Асмолд. – Я послал за ними погоню, но вряд ли их поймают. Темно.
- А где Олегаст?
Княжича извлекли из под убитого коня и с большим трудом привели в чувство. Видимо, Олегаст ударился при падении головой, во всяком случае выглядел он ошалевшим и не сразу понял о чем спрашивает его князь.
- Не было с нами Рулава, - хрипло ответил он на вопрос, заданный в третий раз.
- Почему убить меня хотел – не спрашиваю, Олегаст, - спокойно сказал Ингер. – И без того знаю, что двум князьям в Руси тесно. Но и марать руки кровью родовича, пусть и кругом виноватого, не хочу. Уходи с моей земли, княжич. Уходи навсегда.
- Твоя взяла, князь, - тряхнул слипшимися от крови волосами Олегаст. – Виновным я себя не числю, и оба мы знаем почему. Но и спорить с тобой о великом киевском столе я не буду. В том даю тебе твердое слово. Прощай, Ингер, и пусть твоя вина останется с тобою.
Олегаст круто развернулся на каблуках и пошел со двора. Ингер смотрел ему вслед с сожалением, но без ненависти, чем несказанно удивил Свенельда. Не в привычках великого князя было прощать виноватых. Он и безвинных карал со строгостью, а тут взял да и отпустил самого главного своего врага.
- Коня ему дайте, - приказал князь гридям. – И полоненных мечников отпустите с миром. Пусть уходят из Киева, куда глаза глядят.
Не чаявшие такой участи мечники расхватали из рук челядинов уцелевших в бойне коней и поскакали вслед за Олегастом. Перед крыльцом остался стоять только Свенельд со склоненной головою.
- Знаю, боярин, что в случившемся нет твоей вины, а потому и прощать тебя не за что. А услуги твоей я никогда не забуду.
На этом и закончилась самая жуткая в жизни молодого Свенельда ночь. Закончилась не без крови, но все же не столь страшно, как ему мнилось. А кого благодарить за это, славянских богов или великого киевского князя, он так и не понял.
