Екатерина Белецкая - Настоящие

— Пойдём, — согласился Тёмный. — Проверим, как там. Может, попробуем прекратить дождь?

— Надо бы, — покивал Каин.

Домик представлял собой четыре кирпичные стены с грубыми проёмами, долженствовавшими означать дверь и окна. Строение, судя по всему, было неимоверно старым. Пола и крыши в домике не было, лишь стены, сложенные из красного, потемневшего от времени кирпича. Ни Тёмный, ни Каин не знали, для чего изначально предназначалось это строение. Оно стояло в лесу, на берегу реки, в которую впадал ручей.

Это место отличалось прежде всего изысканной мрачностью. Старые мшистые деревья окружали домик, ни одной тропинки к нему не вело, полянка неподалёку заросла густым кустарником с мелкой, красноватой листвой. Река в этом месте делала плавный изгиб, на её другом берегу стоял всё тот же мрачный, тёмный лес.

И ещё — там непрерывно шёл дождь. Даже не дождь, а так, постоянная морось.

Рубашка Каина быстро отсырела, ему стало холодно и неуютно. Тёмный, судя по всему, чувствовал то же самое, потому что досадливо, с неприязнью морщился. Они вошли в домик, Тёмный приложил руку к стене.

— Знаешь, — задумчиво начал он, — мне почему-то кажется, что там…

— Там вода, — уверенно закончил Каин, положив свою ладонь рядом. — Я её даже слышу. Она плещется.

— И это не река, — закончил Тёмный. Постоял ещё немного, убрал руку. — Странно, правда?

— Странно, — согласился Каин. — Если заглянуть за стену, там ничего нет.

— Может быть, мы просто смотрим неправильно, сделал вывод Тёмный.

— Может быть.

Они ещё немножко постояли, послушали невидимую воду за стенами домика. Потом оба почувствовали, что пора возвращаться.

По ручью они шли молча, вскоре дождь остался позади.

— Пробежимся? — предложил Каин.

— Давай. Согреемся, — улыбнулся Тёмный. Впрочем, бежать было недалеко. Минут через десять они уже стояли на привычном месте неподалёку от мостков через ручей, где обычно встречались.

— Хорошо в этот раз было, — заключил Каин, когда они немного отдышались.

— Почему? — с интересом спросил Тёмный.

— А этих… — на слове «этих» Каин понизил голос, словно кто-то невидимый мог его услышать, — этих не было. Заметил?

Тёмный кивнул, задумчиво посмотрел на лес.

— Пусто совсем, — пробормотал он через минуту. — Ой, смотри! Опять!

По ручью плыл бумажный кораблик. Маленький, невзрачный. Его крутило невидимое течение, пару раз он едва не перевернулся, но затем выскочил на стремнину и быстро скрылся с глаз.

— Интересно, откуда они тут берутся? — спросил Тёмный.

— Не знаю, — ответил Каин, — Мне больше интересно, откуда тут берёмся мы.

Под одеялом было темно, пахло прелью и сыростью. Каин выглянул наружу, в рассветную муть. От реки к городу полз туман, неторопливо, неспешно. Каин зябко поёжился, затем решительно встал, вытащил из-под одеяла сумку с книгами, затем накрыл лёжку листом железа и набросал сверху травы и веток. Отряхнул ладони, повесил на плечо сумку. Подошёл к сфере. Положил на неё ладонь, постоял так с минуту.

А затем решительным шагом направился в сторону кварты. Надо было перед школой посмотреть, как там Рура. И крайне желательно проскочить пару опасных мест, до того как на улицу выйдет тройка. Встречаться лишний раз с врагами Каину совершенно не хотелось.

Он быстро шёл по гравийной дорожке вниз, движение согревало, как и во сне. Каин подумал, что, вот если бы Тёмный был тут, ему самому, Каину, было бы не так страшно и тоскливо.

К сожалению, следовало признать, что никакого Тёмного в этом мире не было. Тёмный — просто сон, увы. Не более чем.

А есть только он, Каин Герка. Светловолосый, худой, в дешёвых тряпках с чужого плеча, ничего слаще репы в этой жизни не видавший. Да и впоследствии жизнь, скорее всего, не подкинет ему ничего стоящего.

… От моста разнёсся над тёмной водой Вирбира длинный тоскливый гудок. Он означал, что центральная раздвижная часть моста сведена, движение открыто. Следовало поспешить.

И он снова побежал.

Домой. Собственно, не домой, а к Ренни, но это не имеет принципиального значения. По сути разобраться — это дом и есть, потому что оставшийся от учителей дом для житья давно непригоден. Когда-нибудь его можно будет восстановить, но сейчас незачем. Некогда там бывать, разве что изредка.

Пятый сидел в кресле рядом с Ренни и думал только об одном — ему страшно хотелось переодеться. После сброса посещали всякие желания, и в данный момент ему требовалось вылезти из формы и надеть что-то настоящее, из простой ткани, ощутить прикосновение честной материи к коже, понять, что жив, что ещё не разучился чувствовать. В нише под кроватью в его комнате лежала пара джинсов, несколько рубашек, тёплая зимняя куртка с шарфом и несколько комплектов обычных оринских костюмов — свободные широкие штаны, четыре джемпера разного цвета, жилеты. Подумав, он решил пока не влезать в джинсы, вполне можно ограничиться местной одеждой.

— Пятый, вы с гостями сегодня встретитесь? — спросил Ренни.

— Не знаю, — рассеянно ответил Пятый, с трудом оторвавшись от мыслей о рубашках. — Надо?

— На ваше с Рыжим усмотрение, — рассудительно ответил Ренни. — Как сам решишь. Они очень хорошие люди, кстати.

— Сарин-то? — прищурился Лин. — Ещё бы. Сказал тоже, «очень хорошие». Тут и судить не о чём, Реджинальд. А вот ты мне скажи, в бассейне вода есть?

— Есть, — отозвался Ренни. — Не увлекайся только.

— Постараюсь, — неопределённо ответил Лин. Ему хотелось поплавать. Дни после сброса он мучился несказанно, — конечно, в реакционной зоне помыться можно было когда угодно, но это было совсем не то. Лин накрутил прядку волос на палец. Плавать!.. Счастливые, ничего они не понимают.

— Можно мы с Моникой пойдём с тобой? — спросила его Тон.

— Можно, — немного удивлённо ответил Лин. — Глупости ты какие-то спрашиваешь.

— В прошлый раз ты не позволил, — возразила Встречающая. — И если будешь брызгать в ребёнка водой, я тебе плавать не дам.

Лин скорчил постную мину и с независимым видом отвернулся. Мол, конечно, буду, а все твои угрозы…