— Да тоже не очень, — признался Всемил.
— А я с тобой поделюсь.
— Да не надо, сам схожу. Может, отвар под тебя специально сделан или тебе всё надо выпить, чтобы подействовало.
— Мне с запасом сделали, — уверенно сказала Лада. — А тебе некогда, служба же.
— Это точно, служба, — согласился Всемил. — Но я не то чтобы совсем плохо сплю, просто… видать, к дому никак не привыкну.
— Значит, решено, — Лада открыла калитку, пропуская друга во двор.
Пока девушка накрывала на стол, да еду Всемилу подавала, она почти успокоилась, но как дело дошло до отвара, руки снова предательски задрожали.
— Что с тобой, Ладушка? — Всемил забеспокоился. — Ты что‑то тихая совсем.
— Да показалось тебе, — Лада поставила перед Всемилом кружку с отваром. — Кушай. Может ещё что хочешь?
— Да, — вспомнил Всемил и подвинул к себе кружку. — Ты зачем с Любомиром целовалась?
— Должна я ему поцелуй была, — Лада внимательно смотрела на друга, пытаясь понять, действительно ли он её любит или она себе всё выдумала. Смотрела и ничего не видела. И злилась на себя за это. Ну это же Всемил, её Всемил, она же знает его лучше чем кого‑либо. Вот сидит он за столом и так это естественно, как будто так и надо. Он ест, она за ним ухаживает. Он её защищает, она о нём заботится. Они же просто созданы друг для друга. И никакое зелье этого изменить не сможет, — Лада выбила кружку из рук Всемила, когда тот уже почти отпил из неё.
— Ты чего? — Всемил вскочил, отряхивая рубаху и штаны от разлившегося отвара.
Лада не ответила, а только отошла к окну, сжалась и заплакала.
— Лада, да что с тобой? Это не от бессонницы отвар был?
Девушка отрицательно покачала головой и закусила конец косы, чтобы в голос не завыть.
— А что это? — спросил Всемил. — Лада, я спросил что это было? — настойчиво потребовал он.
— Зелье приворотное, — прошептала девушка.
— Ты что спятила? — Всемил резко развернул её к себе лицом. — Лада, ты что?
— Это ты что? — закричала Лада. — Чем я тебе не хороша? Я так тебя ждала, а ты… ты всё на других смотришь, да ещё и меня же о них выспрашиваешь.
— Лада, да я…
— Ты, — не дала ему закончить девушка. — Кабы ты приехал и сказал, «прости не люблю я тебя больше», мне бы больно было, но я б поняла. А ты? Ты обнимал, говорил что скучал. Зачем? Зачем, если не любишь ты меня?
— Лада, я тебя очень люблю, но как сестру.
— Как сестру? — Ладу будто ударили, она даже кричать перестала.
— Конечно, как сестру, — кивнул Всемил. — Мы же с тобой всегда вместе были, как брат и сестра.
— Я не хочу чтобы ты меня как сестру любил, — Лада снова сорвалась на крик. — Ты мне не брат и любовь у меня к тебе не сестринская.
— Что тут происходит? — в трапезную ворвался Никита, который крики в мастерской своей услышал. — Всемил? Лада?
— Я тебе не сестра, — продолжала кричать девушка. — Слышишь?
Всемил стоял совершенно ошарашенный, он только теперь понял во что влип и о чём говорил Ратибор.
— Ну что ты молчишь?
— Лада, я не знаю что тебе сказать, — голос Всемила не слушался. — Прости, я не знал что ты… что так…
— Убирайся, — Лада кинула в друга кувшином с остатками зелья. — Видеть тебя не хочу. Вон отсюда, — она хотела ударить Всемила, но её перехватил отец.
— Уходи, — приказал он парню и Всемил будто проснулся. Бросив на Ладу виноватый взгляд, он поспешно ушёл.
— Ненавижу его. Я же не сестра…, — рыдала девушка у отца на груди. — Почему он любит меня как сестру? Почему?
Никита не знал что ответить дочери. То, что Всемил любит Ладу по–братски, всё объясняло, но легче от этого понимания не становилось никому, а уж Ладе и подавно.
— Так, что у вас происходит? — спросил вечером третьего дня Слав у двоих младших сыновей. — Выкладывайте что натворили?
— Ты вообще о чём, батя? — уточнил Любомир, очнувшись от своих мыслей.
— О том, — сердито отрезал дядька Слав. — Или ты считаешь у меня глаз нет? И я не вижу что ты последние дни сам не свой? И Всемил тоже тихий не в меру? Выкладывайте.
— Да всё в порядке, — Всемил поднялся. — Спасибо, Дара, — поблагодарил он мачеху, — вкусно всё было.
— Сядь, — строго велел Слав. — Рассказывай.
— Да нечего рассказывать, — буркнул Всемил и опустил голову.
— Угу, я вижу что нечего. Что случилось?
— Да я подумать не мог что Лада меня не как брата любит, — не выдержал парень. — Я же к ней как к сестре. И я люблю её, ближе чем она у меня нет никого, я её даже больше чем Любомира с Ратибором люблю. Но как сестру. Я как о женщине о ней и думать не могу. Это ж Лада. А она?
— А что она? — нахмурился Любомир, который последние три дня именно Ладу из головы выкинуть не мог. Он возвратить ему долг потребовал чтобы брата к девушке подтолкнуть, а вот поцеловал и сам пропал. Часа не проходило чтобы он о ней не думал, а уж ночами…
— А она кричала, — голос у Всемила задрожал. — Велела мне убираться и на глаза ей не показываться. Но я же не виноват, я же как сестру…
Тут дверь дома с грохотом отварилась и в неё вошёл Ратибор.
— Всемил, ты что делаешь? — не здороваясь, спросил он.
— А что я делаю? — Всемил на всякий случай встал и отступил назад, спиной к стене.
— Ты что Ладе такого наговорил, что она топиться собралась?
— Что? — Любомир подскочил, а следом за ним встал из‑за стола и Слав.
— А то, я её у самого озера поймал, она топиться хотела. Даренка её оттаскивала, я помогал.
— А Лада? — холодея от ужаса, спросил Любомир.
— А она кричала, что Всемил говорил когда‑то, что как взрослым станет, будет приходить с русалками любиться, вот она утопнет и хоть так он её любить будет.
— Господи, — жена Слава Дара прижала ладони к сердцу. — Да что же это она?
— Это хорошо Дарена неладное почуяла, когда Лада из дома ушла, хорошо я мимо озера проезжал, а не то утопилась бы твоя Лада.
На Всемила было жалко смотреть, он стоял опершись на стену с широко раскрытыми глазами, в которых были и боль, и ужас, и полное отчаяние. Он не знал как оправдаться и что делать. С одной стороны хотелось бежать к Ладе и надавать ей оплеух, да так чтобы ей в голову больше никогда ничего подобного не пришлось, а с другой… Она же велела на глаза ей не показываться. Неужто она и правда так сильно его любит? А он что же? Он ведь жить не сможет спокойно, если с ней что случится.
— Значит так, — Слав стукнул кулаком по столу. — Лада тебе не сестра, лучше девки тебе не сыскать. В следующее воскресенье день матери Земли, самый что ни на есть подходящий день для сватовства. Поняли меня? — повысил он голос.
— Понял, — кивнул Всемил и решил что так действительно будет правильно. Он же Ладу любит. И просто время надо. Она ведь действительно самая лучшая, а там глядишь и полюбит как надо.
