Выказывая почтение Защитнику, Сильвит поклонился, приложив одну руку к сердцу.
Защитник тоже поклонился, но не столь глубоко, отдавая дань вежливости должности и положению, занимаемым Сильвитом. Но, возможно, он все-таки поклонился чуть ниже, чем того требовал этикет.
— Слуга сообщил мне, что наш Досточтимый Предок, госпожа Амват, оказала тебе, Младший Страж, большую честь.
— Боюсь, что я недостоин такой чести, Защитник Божественного, — смиренно произнес Сильвит, — но госпожа Амват, ваша уважаемая мать, действительно признала меня и, как мне показалась, была рада искреннему почтению, которое я ей выказал.
— Моя уважаемая мать всегда не преминет взглянуть на привлекательного молодого человека, — слегка рассмеявшись, сказал Защитник.
Сильвита изрядно потрясли такие слова, которые вполне можно было принять за сыновнюю непочтительность, но затем он вспомнил то, что слышал о госпоже Амват. Рано овдовевшая, она отличалась независимым поведением, острым политическим чутьем, чрезмерной амбициозностью и неутолимой страстью к радостям жизни. Своими искусными интригами она сумела добиться того, что ее сын занял высокий пост Защитника Божественного, став, таким образом, вторым по силе и власти лицом в государстве эльфов. Но ни для кого не являлось секретом, что по своему могуществу Защитник фактически был главой империи.
Не зная, как ответить на услышанные слова, Сильвит вновь поклонился, избавив себя от необходимости что-либо сказать. Помимо Защитника, в кедровой роще находился и господин Мабретон, муж Вэлуры.
Защитник провел Сильвита в рощу. Господин Мабретон поднялся со стула. Младший Страж поклонился и ему, получив в ответ уважительный поклон Стража. Сильвит никогда прежде не встречал Мабретона. Тот не являлся властителем Сильвита, а происходил из другой части империи. Властителем молодого эльфа, которому он поклялся хранить верность, был господин Данат. Однако Данат пребывал уже в весьма почтенном возрасте: ему было почти двести семьдесят пять лет. Тело этого хрупкого старика высохло и представляло собой кости, обтянутые мягкой, упругой кожей. Почти все время господин Данат проводил в обществе кисти и чернил, слагая длинные стихотворения о славных днях своей молодости.
Сильвит с любопытством взирал на господина Мабретона. Любопытство это усиливалось недавней встречей с прекрасной женой Стража. У эльфов большинство браков заключалось по расчету и нередко — еще до появления на свет будущих супругов. Во многих случаях у супругов просыпалась любовь друг к другу. Сильвит мгновенно понял, что с четой Мабретонов этого не произошло.
Господин Мабретон был на целую сотню лет старше своей жены. Скорее всего, брак с нею являлся его вторым, а может, и третьим браком. Мабретон оказался высоким и крепко сложенным. Глаза Стража были холодными и тусклыми. Рот его умел смеяться только над несчастьем других. Про таких эльфов говорили: «Телом дуб, головой — чурбан». Неудивительно, что Мабретон до безумия ревновал свою жену, которую считал чем-то вроде боевого трофея. Сильвит сразу же невзлюбил этого эльфа.
Защитник пригласил гостей сесть. Мабретона он усадил по правую руку от себя, а Сильвита — по левую, оставив между молодым эльфом и собой пустой стул. Пустой стул был данью уважения отсутствующему здесь господину Данату.
Слуги подали кувшин белого вина, предварительно охлажденного в ведерке со снегом, принесенным с горной вершины. Вслед за вином появились тарелки с изысканным угощением: фруктами, несколькими сортами хлеба и сахарными вафлями. Все это выглядело весьма аппетитно. Расставив вино и яства на специальном столике, слуги, как того требовали правила, удалились. Сильвит, будучи младшим по возрасту и положению, налил вина Защитнику и Мабретону.
Говорить о делах во время вкушения вина было не принято. Допускались только определенные темы для разговора. Следовало восхвалять дом и предков хозяина, а также с похвалой отзываться о его семье. Хозяин, в свою очередь, говорил похвальные слова о семьях своих гостей. Все это облачалось в форму повествований. Эльфы страстно любят различные истории, особенно те, что говорят о славе их предков. Эти истории они готовы рассказывать при каждом удобном случае. Каждый эльф стремится совершить в своей жизни какой-нибудь храбрый, доблестный, достойный похвалы поступок, о котором его потомки могли бы рассказывать с гордостью.
Господин Мабретон начал с хорошо известной истории о мужестве госпожи Амват, проявленном в сражении с убийцами ее мужа. Сильвит заранее тщательно изучил истории, связанные с семьей Защитника, на случай, если ему придется рассказать одну из них. Поначалу он выбрал именно эту историю, но затем передумал. История была очень уж известной, и Сильвит не сомневался, что кто-нибудь из приглашенных обязательно ее вспомнит.
Сильвит обрадовался тому, что выбрал другую историю, и сейчас мысленно ее повторял. При этом он вполуха слушал господина Мабретона и понимал, какую грубейшую ошибку допускает надменный Страж.
Думая польстить Защитнику, который в момент нападения находился в материнском чреве, Мабретон намекнул, что это именно он придал своей матери мужества для расправы с убийцами. Слабая женщина, говорил он, сама никогда не отважилась бы на столь храбрый поступок.
Защитник почтительно выслушал историю и ответил на нее другой, рассказанной в честь господина Мабретона. Один Сильвит слышал сердитое постукивание обутой в сандалию ноги Защитника, которую скрывали полы его одеяния с вышитой нижней кромкой. Защитник очень гордился своей матерью. Сильвиту подумалось, что рассказанная история обернется для Мабретона дурными последствиями.
Но какими именно? И насколько это окажется благоприятным для него самого?
Теперь настал черед Сильвита рассказывать. Молодой эльф был усерден в поисках. Он выбрал историю, услышанную им от своего предка-наставника — давным-давно умершего деда. Отличавшийся весьма несносным характером, дед Сильвита не удовлетворялся игрой в маджонг. Он завидовал живущим и постоянно вмешивался в их дела, объявляя им «волю богов» по меньшей мере трижды в день. Было похоже, что Отец и Мать проявляют громадный интерес к повседневным мелочам, поскольку предок-наставник всегда говорил только об этом. Однако покойный дед являлся горячим сторонником Защитника и его Дома и потому согласился найти для Сильвита подходящую историю, предварительно с горечью пожаловавшись, что никто и никогда не прислушивается к его советам.
История понравилась Защитнику, хотя судить об этом мог только Сильвит. Да, только он, а уж никак не тупой господин Мабретон. Страж не обратил внимание на рассказ Сильвита. Вино привело его в полусонное состояние. Мабретон развалился на стуле, нетерпеливо ожидая окончания церемониальной части встречи и перехода к обсуждению дел. Но нога Защитника ни разу не ударила по полу. Проницательные глаза остановились на Сильвите. За время рассказа Защитник не отводил от него взгляда.
