Он услышал, как возница плюхнулся на телегу. Бутыль в сено он закапывать не стал, а небрежно бросил рядом с собой. Стало быть, она была пуста. В этом Хару окончательно убедился, потому что, отъехав от ворот, возница едва слышно пробормотал:
— Жадные морды.
«Это его проблемы», — подумал Хару.
До них ему не было совершенно никакого дела. Он хотел лишь перебраться во второй мир, а там этот возница пусть катится на все четыре стороны. Собственно говоря, можно уже считать, что он перебрался, поскольку первые ворота остались позади, а на вторых, как правило, совершенно не проверяют.
Между тем телега ехала по перемычке между двумя мирами. Она по-прежнему немилосердно скрипела, но Хару, уже притерпевшись, перестал обращать на это внимание. Неожиданно телега остановилась.
Хару подумал, что это очень странно, поскольку перемычка должна быть гораздо длиннее. А так выходило, что они остановились где-то на ее середине.
Возница слез с телеги и, сделав вид, что поправляет разворошенное сено, спросил:
— Ну, ты, ты кто?
— А тот самый, — ответил Хару. — Непонятно разве?
— Понятно, — сказал возница. — Когда же ты успел ко мне в телегу залезть?
— А когда ты кабачок «Гнилая лощина» навещал, за пойлом для этих...
Несколько секунд возница молча уминал сено, очевидно, размышляя, потом не очень уверенно сказал:
— Значит, так. Либо ты сейчас уберешься из моей телеги, либо я на вторых воротах мигну стражникам.
Вместо ответа Хару высунул из сена лапу и продемонстрировал вознице поблескивающее на ее конце длинное серпообразное лезвие.
— Ого! — ошарашенно произнес возница.
— Прежде чем меня схватят, я тебя на кусочки порежу, и даже пикнуть не успеешь. Понял?
— Понял, — упавшим голосом сказал возница.
— Хорошо понял?
— Хорошо.
— Ну то-то...
Хару услышал, как возница, вернувшись к передку телеги, вскарабкался на него. Потом телега тронулась, и снова заскрипели колеса.
Вообще же то, что произошло, было плохо. Теперь возница знает, что в его телеге едет кто-то, кого ищут, и будет бояться. Опытный дэв это заметит обязательно. Правда, есть надежда на то, что вторые ворота миновать легче. Хотя, если честно сказать, каких только неожиданностей не бывает на свете!
Лишь бы возница чего-нибудь не выкинул. Впрочем, насчет этого стерх волновался не сильно. То, что он сказал вознице, было отнюдь не пустой угрозой. В случае предательства...
Телега подъехала к воротам. Тут история с бутылкой повторилась. Здесь тоже было два дэва, и они, как и предыдущие, любили пойло. Когда телега тронулась дальше и дэвы закричали вслед, чтобы возница почаще проезжал мимо, Хару расслабился окончательно. Правда, как оказалось — преждевременно.
Не успела телега отъехать и пяти метров от ворот, как у нее отвалилось колесо. Она накренилась, и Хару вместе с сеном вывалился на дорогу.
Вскочив, он увидел, что во втором мире уже наступил вечер. До темноты оставалось полчаса, не больше. Потом он увидел двух дэвов, ржавших над извозчиком, который ошарашенно сидел возле перевернувшейся телеги.
Быстро оглянувшись, Хару прикинул, что до ближайших домов, за которыми можно укрыться, не менее ста шагов, и рванул к ним на максимальной скорости. Счет теперь шел на секунды. Хару хорошо понимал это, поскольку успел заметить, что хотя один из дэвов и вооружен всего лишь электрическим хлыстовником, который, повернув свою изящную головку, с удивлением рассматривал происшествие на дороге, зато у другого на боку висело гнездо смертоносных пчел.
Пробежав половину расстояния до домов, Хару оглянулся и увидел, что тот дэв, у которого было гнездо, уже вытаскивает из него затычку. Теперь только бы угадать нужный момент...
Ага, вот он вытащил затычку. Сейчас же из отверстия гнезда вырвались смертоносные пчелы. Вот они уже полетели к нему. Самое главное было так рассчитать свои действия, чтобы пчелы не успели изменить траекторию полета и пронеслись мимо.
Хару вовремя упал на землю, откатился в сторону и, снова вскакивая, успел заметить, как стена дома, к которому он бежал, вдруг покрылась десятками сквозных дыр и, дрогнув, рухнула.
Впрочем, игра была еще не сыграна. Он находился как раз на середине пути к спасительным домам, и надо было суметь угадать, когда дэв выпустит второй рой. Правда, был еще шанс достичь домов раньше, чем это случится.
Хару отчаянно понесся к домам.
Сзади ему что-то кричал возничий, но что именно, Хару не слышал. И все же дэв успел выпустить второй рой быстрее. Правда, Хару повезло и тут.
До домов оставалось шагов десять, когда он запнулся о валявшийся на его пути обломок доски и со всего маху покатился по земле, подняв тучу пыли. В этот момент у него над головой пронесся второй рой пчел, и другая стена все того же дома, развалившись на куски, рухнула.
Не обратив на это внимания, Хару мгновенно вскочил и, метнувшись к домам, до которых было уже рукой подать, с размаху влетел в переулок. Миновав его, он пробежал через полуразрушенный дворец, и только выскочив из него через широкий пролом в стене, сообразил, что все уже кончено. Он прорвался.
Тогда, остановившись, Хару прислонился к полуразрушенной стене дворца и, отдышавшись, стал оглядываться, вдруг осознав, что место, в которое он попал, было очень странное. Судя по всему, тот кусок города, в котором он оказался, был нежилой.
Хотя...
Неподалеку треснула под чьей-то ногой доска. Напружинившись, Хару приготовился, судя по обстоятельствам, либо задать стрекача, либо вступить в бой.
Шаги слышались все ближе... Что-то зашуршало, вроде бы битая черепица. Потом из-за угла вышел и неторопливо направился к Хару самый настоящий скелет в мушкетерской шляпе. Метрах в пяти от Хару он остановился и, лязгнув нижней челюстью, крикнул:
— Добро пожаловать во второй мир, о чужеземец!
Огни святого Эльма плясали на верхушках мачт «Летучего голландца». Сквозь дырявые паруса виднелись кровавый глаз кометы и усеянное точками звезд ночное небо. Оркестр состоял из медведя панды, игравшего на гитаре, горбатого гномика, прилежно дувшего в флейту, двух балабошек, вовсю наяривавших на старом разбитом пианино, а также большой морской черепахи, без устали колотившей по панцирям других черепах, поменьше.
Крысиный король и Эрик стояли неподалеку от оркестра. Крысиный король потягивал коктейль зеленого цвета, в который для вкуса была кинута живая пиявка, и меланхолично следил за тем, как нос корабля с сухим шелестом режет дюны, взметая в небо целые тучи песка. Повернувшись к нему боком и покуривая палочку флю, Эрик следил за двумя легкими изящными эльфами, танцевавшими какой-то старинный, до невозможности красивый танец.
