Кейн заглянул в свою пустую кружку и тихо ответил:
— Быть может, немалое. Мы знаем, что Арелларти был крепостью развитой цивилизации. Оружие Крелрана было немыслимо опасным. Представь, что ты получил доступ к подобной силе… что твое войско получило оружие Крелрана!
— Чепуха! — возразил Дрибек, хотя на лице у него мелькнул интерес. — Чем бы ни владел когда-то Крелран, сейчас это всего лишь груды ржавчины и пыли.
— Я в этом сомневаюсь, — сказал Кейн. — Алорри-Зрокрос ссылается на то, что большая часть изобретений Крелрана сохранилась в руинах Арелларти, включая самое могущественное оружие! Расы древних владели непостижимыми секретами и были чрезвычайно сильны. Отсюда следует, что некоторые из их творений могли противостоять дыханию времени. Что если какие-то умные машины до сих пор ждут оживляющего прикосновения разума? Повторяю, лорд Дрибек, я много лет изучал великие работы Карсультьяла и прочих лучших ученых мужей! Я не только убежден, что в Арелларти сохранились некоторые типы оружия Крелрана, но и уверен, что смогу разгадать секреты их действия!
— Шансы на это могут быть, а могут и не быть, — отозвался явно заинтересованный словами Кейна Дрибек.
— Но ставки более чем достаточны, чтобы оправдать попытку. Если я найду какое-либо оружие… если смогу задействовать хоть частицу их древней мощи… подумай о том, как это пригодится твоей армии. Престиж, страх перед неведомой силой! Это упрочит твое положение правителя Селонари и заставит Малхиона крепко задуматься, прежде чем он рискнет бросить свои войска на такого рода силу!
— Сейчас Арелларти хорошо защищен, — заметил Дрибек, обуреваемый вихрем мыслей. Но искушение было слишком сильным.
— Это непростая и опасная затея, верно. Предлагаю повести в Кранор-Рилл маленький отряд отборных воинов, вооруженных для сражения с болотом и риллити. Алорри-Зрокрос упоминает о некой топи. Я уже проводил отряды через неприступные болота раньше и бился с коварными аборигенами, вооруженными отравленными дротиками и предательскими ловушками. Рассуждая логически, эта проблема сходна с прежней и может быть решена, если принять надлежащие меры. Мы войдем в Арелларти и откроем хранимые его руинами тайны. Все находки я доставлю в Селонари, в твоем распоряжении очутится оружие древней Земли.
— А что достанется тебе, Кейн?
Незнакомец рассмеялся:
— Приключения… это наверняка! К тому же я уверен, что твоя благодарность и доверие подскажут достойную награду. Я не буду вечно молод… Надеюсь, что годы ратного труда на чужих войнах оставят мне не только зарубки на мече.
В его смехе слышались иронические нотки, но Дрибек прекрасно понял, что имеет дело с честолюбивым человеком.
— Я должен как следует поразмыслить, — произнес он. — Очевидно, возникнет множество проблем в подготовке и, главное, в эффективности такой экспедиции — поддержка которой вызывает во мне сомнения.
Но оба знали, что предложение захватило воображение лорда. Это был трудноосуществимый замысел, но такого рода замыслы давали крупный выигрыш при ничтожном риске. Оружие и амуниция, как правило, принадлежали наемникам, а смерть наемника ничего не стоила.
С задумчивым вздохом Дрибек скользнул с бочонка, чтобы присоединиться к разбушевавшейся толпе. Но он уже не ощущал прежней беззаботности и бурлящих жизненных сил.
Далеко к югу от Селонари простирался девственный лес. Сине-зеленое море гигантских деревьев, испещренное постепенно увеличивающимися пятнами белизны там, где заросли вплотную подходили к каменистому берегу, — Холодные Леса с их ведущими к Ледяному морю тропами, где почти не ступала нога человека. Кое-где наступление леса встречало противодействие. Немного южнее Селонари росла «опухоль». Гнилой нарыв заразил Южные Земли на десятки миль, поглощал питающие его прозрачные горные реки и засасывал их в себя сквозь «свищ» в Малых горах Окалидад, извергая затем в Западное море. Гниющая земля. Кранор-Рилл.
На границах Кранор-Рилл лес мельчал. Гордые прямые стволы уступали место коротким уродцам, росшим из топкой почвы. Затем лес вдруг исчезал, и начиналось болото. Теперь самым крупным деревом был кипарис, его корни намертво впивались в тепловатую тину, где тонули даже ива и платан. Наверное, почва все еще сохраняла яд древнего соленого моря, поскольку даже плодородный рыхлый перегной не в силах был обеспечить рост обычно встречаемых в болотистой местности растений. Здесь был ядовитый лабиринт искривленных стволов, колючего кустарника и змеящейся лозы. Лоза лучше всего приспособилась к Кранор-Рилл, ее тонкие ползучие стебли подобно колючей проволоке впивались острыми шипами в каждого, кто посмел их задеть. Деревья оплетали гигантские лианы, кое-где разросшиеся так густо, что они удушали своих «хозяев», образуя причудливые переплетения вздымающихся жгутов, в объятиях которых гнили их жертвы. Эти лозы — таящиеся, душащие, отравляющие, паразитические растения являлись душой Кранор-Рилл.
Болото обдавало холодом, но не чистой прохладой Холодных Лесов, с которыми оно граничило. Нездоровое тепло гниения превращало бодрящую прохладу в липкое ощущения озноба, присущее атмосфере упрятанного глубоко под землю склепа. С поверхности болота поднималась густая пелена вездесущего тумана, испарения которого лежали на трясине, поглощая ее хаотичную растительность и маскируя бездонные омуты зыбучих песков. Кранор-Рилл был отравленным лабиринтом, ядовитое дыхание которого таило в себе смертельные опасности и неожиданные ловушки.
Золотоглавый змей с похожей на желтую глину чешуей вырвался из-под зеленой пенистой корки темного пруда и схватил проходящего чересчур близко к воде человека. Клиновидная голова, ужасные челюсти. Два ряда клыков вонзились в бедро солдата. Сбитый с ног в грязь солдат успел лишь испуганно взвыть от боли, прежде чем змей заключил его в объятия из колец, превосходящих толщиной его вздымающуюся грудь. Слишком поздно хвататься за меч — рука наемника была плотно прижата к телу. Свободная рука как-то ухитрилась найти кинжал и принялась судорожно наносить удары по влекущим его под воду тискам колец. Темная вода поглотила вопль ужаса и приглушенный треск костей, погасив блеск желтой чешуи. Зеленая пена положила зрелищу конец, только рябь прошла по поверхности.
Все длилось лишь несколько секунд. Оцепеневшие от ужаса спутники жертвы очнулись и запоздало бросились к берегу пруда. Его гнилостная поверхность лихорадочно бурлила пеной, выдавая смертельную схватку в глубине. Разъяренные наемники поражали мечами и копьями воду, погружаясь по колено в трясину. Кажется, несколько ударов все же достигли цели, но черная вода надежно хранила свои тайны. Когда волнение стихло, на зеленой пене показались узоры из темно-алых нитей. Никто не узнает, чья кровь разбавила болотную тину, — и змей, и добыча исчезли.
