— Значит, он действительно что-то сказал! Он обвинил меня, да? И Изолт рассердилась? Они поссорились из-за меня?
— Милая, я не могу тебе рассказать, — растерянно ответил Дайд. — Он мой хозяин. Я не могу повторять то, что он говорит, даже тебе. В особенности тебе.
Изабо была слишком расстроена и рассержена, чтобы заметить в его голосе ласку.
— Вечно он так! — гневно воскликнула она. — Что бы я ни делала, он всегда думает обо мне самое худшее. И почему? Почему? — Она взмахнула изуродованной рукой. — Казалось бы, он должен чувствовать себя виноватым, что меня пытали и искалечили вместо него. Казалось бы, он должен быть ко мне чуть добрее, хотя бы потому, что я сестра его жены, похожая на нее, как две капли воды. Но нет! Он только и делает, что винит меня, называет меня предательницей и шпионкой, обвиняет в убийстве и измене...
Дайд схватил ее за руки.
— Но Бо, ты не понимаешь...
— Вот именно, не понимаю!
— Это все именно из-за этого, как ты не видишь! Это потому, что он винит себя во всем, что случилось с тобой, потому, что ты похожа на Изолт, как ее отражение в зеркале. Он сам сказал это. Если он не будет ненавидеть тебя, что еще ему остается делать?
— Он ненавидит меня... — запинаясь, проговорила она.
Дайд отпустил ее руки и отвернулся.
— Я не должен был ничего говорить, — сказал он сухо. — Я просто хотел объяснить.. пожалуйста, прости, что я тебе все это наговорил. Ни Изолт, ни Лахлан не хотели бы, чтобы ты узнала о том, что было сказано в запале и под таким напряжением. Он вовсе не ненавидит тебя, просто...
— Просто я слишком похожа на Изолт, — буднично сказала Изабо.
— Да, — сказал он, не глядя на нее. — Этого вполне достаточно, чтобы свести человека с ума, постоянно видеть вас рядом, таких похожих и таких непохожих. Ничего удивительного в том, что он иногда задумывается...
— О чем?
— Ни о чем.
— Ну, о чем? Скажи.
Он покачал головой.
— Я и так уже наговорил лишнего. Лучше бы ты не спрашивала меня. Ты неверно это истолкуешь, и потом, Изолт так рассердилась не потому, что он оскорбил тебя. — И снова он заставил себя замолчать, сжав кулаки и зашагав прочь, но внезапно вернулся и опять схватил ее за руки. — Это запрещенный прием, — сказал он внезапно. — Ты же знаешь, что я ни в чем не могу тебе отказать, что я не могу видеть тебя расстроенной, и вот теперь я предал доверие моего хозяина. Иди в постель, Бо, и не смотри на меня такими несчастными глазами. Тебе не о чем горевать.
— Но Дайд...
— Я не скажу тебе больше ни слова, Бо, так что без толку спрашивать. Зря я вообще стал тебе отвечать.
Он быстро пошел прочь, не оглядываясь. Изабо смотрела ему вслед, с обеспокоенным лицом обкусывая ноготь. Если он не будет ненавидеть меня, что еще ему остается делать? — подумала она и против воли слегка улыбнулась.
Лахлан побарабанил по столу и сказал:
— Довольно! Давайте сосредоточимся на неотложных делах. Мы уже три дня сидим взаперти в этой комнате, и не знаю, как вам, а мне уже до смерти это надоело. Давайте выработаем нашу стратегию и отправимся на войну!
Со всех сторон разом заговорили.
— Нужно просто перебить как можно больше фэйргов, пока они не успели добраться до Каррига! — закричал герцог Глениглз.
Герцог Лохслейн принимал участие во многих сражениях с фэйргами. Он наклонился вперед, и его морщинистое лицо было обеспокоенным.
— Дело в том, — сказал он, — что морские демоны увертливые, как угри. Можно сражаться с ними, пытаясь не дать им выйти на сушу, а они просто разворачиваются и уплывают в море, только их и видели. А если пытаться преследовать их на кораблях, их мерзкие морские змеи поджидают в глубине, переворачивая корабли и топя всех.
— А почему нельзя убить морских змеев? — спросил Дункан Железный Кулак.
— А как? — просто спросил герцог. — От стрел нет никакого толку, они просто отскакивают от их шкуры.
— Теперь весь королевских флот вооружен пушками, благодаря Ярким Солдатам, — сказал Лахлан, протирая усталые глаза. — Думаете, их можно использовать против морских змеев?
— По правде говоря, я не знаю, Ваше Высочество, — с сомнением в голосе сказал герцог. — У них страшно прочная шкура. Возможно, пушечные ядра просто отскочат от нее, как и стрелы.
— К тому же, для этого они должны подплыть на расстояние пушечного выстрела, а к тому времени корабль уже окажется в их кольцах, — сказал капитан «Королевского Оленя», назначенный верховным адмиралом флота Ри.
— Вопрос в том, как бы убить морских змеев до того, как они подойдут слишком близко, чтобы перевернуть корабль, — сказал Дункан Железный Кулак, дергая себя за бороду.
— Ну, это совсем нетрудно, — заявил Мак-Бренн, перепугав всех, поскольку все считали, что он задремал. Заметив изумленное выражение их лиц, старик подмигнул, порылся в своем необъятном спорране и извлек оттуда связку измятых бумаг. — Я привез мои чертежи гигантской мангонели. Она очень помогла нам во время Яркой Войны, когда Яркие Солдаты попытались взять Равенскрейг штурмом. Мы метали валуны больше чем на четыреста ярдов!
Послышался удивленный гул, и Мак-Бренн широко улыбнулся.
— Да, думаю, это будет вам очень кстати! С тех пор я работаю над баллистой, которая может метнуть гигантскую стрелу примерно на такое же расстояние. Можно обмакнуть наконечник стрелы в какой-нибудь яд, так что вам понадобится всего лишь поцарапать шкуру змея, чтобы убить его, а поражать жизненные органы не обязательно. Всю работу за вас сделает яд.
— Драконье зелье, — воскликнула Мегэн. — Айен, твоя мать продала Майе драконье зелье, когда та пыталась уничтожить драконов. Как думаешь, оно действует и на морских змеев тоже?
Айен кивнул.
— Полагаю, скорее всего, д-действует, Хранительница. Я сам не знаю, как его д-делать, но среди жителей болот есть те, кто д-должен знать рецепт. Я попробую выяснить.
— У моего отца есть еще одно изобретение, которое, как он думает, может оказаться вам полезным, — в своей ленивой и протяжной манере сказал Дугалл Мак-Бренн. Он полулежал в своем кресле, прикрыв глаза, как будто с трудом удерживался, чтобы не заснуть. — Расскажи им, отец, а то я уже забыл, что это такое.
Мак-Бренн подскочил на своем месте, мигая за стеклами своих очков.
— Ах, да, я совсем запамятовал. Спасибо тебе, сынок, что напомнил. — Он снова порылся в своем спорране и вытащил оттуда небольшой стеклянный пузырек, который поднял к свету. Внутри перетекала какая-то густая и вязкая жидкость. — Я зову ее морским огнем, — сказал он. — Много лет назад я совершенно случайно открыл ее и нацарапал на бумажке формулу, а потом положил в какую-то книгу, чтобы не потерять. И, конечно же, совершенно забыл про нее, пока в прошлом году случайно не нашел снова, когда искал что-то другое. Генеалогическое древо Белль, кажется. Или бабушкин рецепт ежевичного вина.
