Шелк с кислой физиономией взглянул на юношу, поглубже надвинул на голову свой видавший виды головной убор и поплотнее закутался в старую накидку. Потом посмотрел на Белгарата.
— Ты ничем не мог бы помочь нам в такой ситуации, как-нибудь приостановить это дело?
— Ни к чему это.
— Иногда ты меня сильно разочаровываешь, Белгарат, — сказал Шелк, еще плотнее закутываясь в накидку.
Снегопад усилился, за снежной пеленой очертания деревьев сделались неразличимыми. Преодолев около мили, путники выехали из березовой рощи и оказались в бору, среди высоченных елей и пихт. Толстые громадные деревья лишали ветер силы, снег садился на раскидистые лапы, почти не долетая до земли, покрытой многолетней сухой хвоей. Белгарат отряхнул с себя снег и огляделся вокруг, выбирая дорогу.
— Опять заблудился? — тут же подал голос Шелк.
— Нет, не совсем. — Старик обернулся к Дарнику. — Скажи, как по-твоему, сколько нам еще спускаться, чтобы выйти из зоны снегов?
Дарник почесал подбородок.
— Трудновато с ходу сказать. — Он обернулся к Тофу. — А ты что думаешь, Тоф?
Гигант задрал голову и принюхался к воздуху, а потом сделал непонятные жесты одной рукой.
— Скорее всего ты прав, — согласился Дарник и обратился к Белгарату:
— Если склон будет такой же крутизны, то, пожалуй, во второй половине дня мы распрощаемся со снегами, при условии, что не будем останавливаться.
— Тогда поехали, — сказал Белгарат и быстро поскакал вниз.
Снег все не прекращался, земля все больше покрывалась белизной, и тьма, царившая прежде под раскидистыми елями, стала уступать место странноватому рассеянному свету, возникающему ниоткуда.
Около полудня путники остановились, наскоро отобедали сыром с хлебом и снова пустились в дорогу через лес, по направлению к Арендии. Через некоторое время, как и предсказывали Дарник с Тофом, снег стал реже, но к нему примешался холодный дождь, а скоро перестали падать и отдельные тяжелые мокрые снежинки, и дальше путники ехали под непрерывным мелким дождем. Капли оседали на еловых лапах, а затем скатывались вниз. Ближе к вечеру поднялся ветер, дождь перестал, но было холодно и промозгло. Дарник огляделся по сторонам.
— По-моему, пора искать место для ночлега, — произнес он. — Я думаю, найти укрытие от ветра и набрать сухих дров нам будет непросто.
Гигант Тоф, чьи ноги свисали с лошади чуть ли не до земли, покрутил головой и затем показал рукой на густую молодую зеленую поросль в дальнем краю поляны, на которую они только что въехали. Он снова принялся жестикулировать, а Дарник некоторое время следил за его знаками, потом кивнул, и оба они поскакали в сторону густой зелени, где, спешившись, взялись за работу.
Для стоянки они выбрали полянку, огороженную молодой порослью, через которую почти не проникал ветер, а сверху защищенную кронами раскидистых елей, словно соломенной крышей. Вдобавок они согнули несколько молодых деревьев и связали их верхушки, так что получилось нечто вроде солидного купола. Потом это сооружение покрыли холстом, прочно привязали его, и вышел хороший просторный шатер. С противоположной от выхода стороны раскопали землю и обложили будущее кострище камнями.
После такого дождя трудно было найти сухие дрова в лесу, но Гарион использовал приобретенный в походе за Шаром опыт и принялся отыскивать топливо под поваленными деревьями, с подветренной стороны стволов, под камнями. К вечеру они с Эриондом собрали внушительную кучу дров и хвороста, пока Полгара и Сенедра готовились к ужину.
В нескольких сотнях ярдов вниз по склону нашли маленький родник, и Гарион с двумя кожаными ведрами пошел за водой, то и дело оскальзываясь на мокрой земле. Свет в чаще угасал быстро, и вскоре красноватый свет костра весело заплясал на ветвях елок. Пришел Гарион с двумя полными ведрами воды, раскачивающимися у него в руках.
Полгара повесила на сук свою мокрую накидку и, напевая что-то себе под нос, принялась вместе с Сенедрой колдовать над очагом.
— О, спасибо, ваше величество, — сказала Сенедра, принимая ведра у Гариона.
Улыбка у нее получилась несколько неестественная — она лишь старалась казаться веселой.
— Я делаю это с превеликим удовольствием, ваше величество, — ответил он, картинно кланяясь Сенедре. — Задача младшего повара — найти и принести воды для помощника главного повара.
Она кротко улыбнулась, чмокнула Гариона в щеку, потом вздохнула и снова принялась за овощи — гарнир к мясу, которое варила Полгара.
После ужина все сели у костра, вялые, полусонные, и некоторое время молча сидели и слушали шум ветра в верхушках деревьев и шелест капель дождя над головой.
— Сколько же мы сегодня проехали? — сонным голосом поинтересовалась Сенедра, устало прислонив голову к плечу Гариона.
— Думаю, семь-восемь лиг, — ответил Дарник. — По бездорожью много не проедешь.
— Мы поедем быстрее, когда выберемся на дорогу из Мургоса на Большую ярмарку, — добавил Шелк, и в глазах его появился блеск от одной этой мысли, а длинный и острый нос задергался.
— Выберемся, выберемся, — успокоил его Белгарат.
— Нам придется пополнить запасы, Белгарат, — сказал Шелк, и глаза его заблестели еще ярче.
— Думаю, мы возложим это на Дарника. Люди, которые вступают в деловые отношения с тобой, Шелк, потом, одумавшись, приходят в такую ярость…
— Белгарат, ты же сам вроде говорил, что торопишься.
— Не вижу связи.
— Когда за тобой кто-то гонится, всегда движешься быстрее, ты разве не замечал?
Белгарат смерил Шелка долгим неприязненным взглядом.
— Ладно, оставим это, — процедил он, а затем обратился к остальным:
— А не пора ли нам поспать? Завтра у нас долгий день.
После полуночи Гарион внезапно проснулся. Он лежал, завернувшись в одеяло, рядом с Сенедрой и слушал ее ровное дыхание и звуки капели над головой. Ветер утих, костер прогорел, лишь угли давали слабый красноватый свет. Сна как не бывало. Гарион попытался понять, в чем дело.
— Не шуми, — тихо произнес Белгарат, лежавший в дальнем углу шатра.
— И тебя что-то разбудило, дедушка?
— Ты осторожно сними с себя одеяло и положи руку на меч, — произнес Белгарат так тихо, что его слова еле достигли ушей Гариона.
— А в чем дело, дедушка?
— Слушай!
Где-то вверху во тьме дождливой ночи раздалось мощное хлопанье больших крыльев, и Белгарат с Гарионом увидели слабую вспышку красноватого огня. Снова захлопали крылья, потом все стихло.
— Шевелись, Гарион, — торопливо произнес Белгарат. — Возьми меч и прикрой чем-нибудь Шар, чтобы она не увидела его огня.
