Откинувшись на спину, я прикрыл глаза, но вдруг начавшееся безумное головокружение заставило отказаться от этой идеи. Арая подползла еле слышно и, примостившись рядом, тоже откинулась на траву.
— А лес на нас за это не обидится? — спросила она.
— А тебе не все равно? В таком-то положении? — усмехнулся я в ответ.
— Все равно, — теперь засмеялась она.
— Тебе тоже плохо? — в свою очередь поинтересовался, дабы просто не молчать, ведь ее состояние я видел отчетливо и в любом другом случае этот вопрос сразу же был бы снят с обсуждения ввиду его идиотизма.
— Ага… — пробормотала Арая, тяжело дыша. — А ты что, тоже без должного опыта?
— А по мне когда-то было видно, что я опытный? — удивился я.
— Да нет, в общем-то. Я просто так спросила.
— Понятно.
Снова повисла тишина. И снова я слышал тяжелое дыхание наемницы… Да я и сам дышал с трудом, но даже понимая, что ей просто нехорошо, не мог избавиться от ощущения того, что я нахожусь на мягкой постели… и что рядом со мной прекрасная особа женского пола, которая только и ждет, как бы скрыться в моих объятиях…
Может быть, мне этого просто хотелось: полежать на удобном матраце, обнимая красивую девушку, обессилев от страсти… Но, увы, подо мной твердая и теплая земля, от которой тошнило еще сильнее, а рядом наемница, в силу своей профессии обделенная нежностью, грацией, ласковостью… Однако, надо заметить, что такой невзрачной я ее уже не считал — сыграло роль большое количество выпитого, наверное.
Проснувшись, признаться не сразу сообразил кто я и где я. Но спустя пару секунд память вернулась, и от этого стало еще хуже. Воспоминания «пришли» не одни, захватив с собой омерзительную головную боль. Слава Высшим, этим я и отделался, а вот остальным пришлось туго. Луч уже сидел у костра с какой-то повязкой на лбу, что-то подогревая в своем котелке (судя по запахам, готовил отвар из каких-то трав), Гром лежал рядом, и если бы не дышал почти в голос, то можно было бы подумать, что он просто спит, Лао вовсю гоняла, нарезая круги над поляной, а вот Арая просто спала. Отчего в глазах у каждого пострадавшего горела черная зависть.
Я попытался вспомнить прошедший вечер и ночь, что, впрочем, далось с огромным трудом. Помню рассказы, байки, песни… стоп! Песни. Так, что там мы вчера пели… Как ни напрягал память, так и не смог вспомнить ни куплета, ни строчки, ни даже мотивчика какой-нибудь песенки. Понятное дело, что все они были не на моем родном языке Темного мира, а на других, но самое удивительное то, что я отчетливо помню, как завывал вместе с остальными эти самые незнакомые песенки почти наизусть! Что делает выпивка с нормальными людьми… тьфу, вампирами! Да и с людьми тоже, и велшанами…
Ривент лежал рядом, тихо сопя, но не спал.
— Что вы там делали? — тихо загадочно спросил он, воспользовавшись случаем, что нас никто не слышит.
— Где? — не понял я, обернувшись к другу.
— Ну там, под тем деревцем, с Араей, — пояснил тот.
— Да ничего, — расслабился я. — Тошнили.
— Чего? — приподнялся Рив.
— Плохо нам было! — сорвался я. Непонятливость друга раздражала.
— И все? — не поверил вампир.
— И все!
— Дурак ты, Мей, — заключил клыкастый.
— Это почему? — моя очередь была поворачиваться в его сторону.
— А потому! «Тошнили»! — передразнил меня Рив. — Будто ничем другим заняться нельзя было.
— Ты на что намекаешь? — начал понимать я.
— Дошло! Наконец-то!
— Ты сам попробуй заняться чем-то другим, кроме как блевать, когда в таком состоянии! — вспылил я. Быстро оглянувшись и убедившись, что никто не обратил на нас внимания, продолжил уже тише. — Умник! Делать нам было нечего! Вот ты бы и занялся!
А вот если бы не она, я бы и занялся! — съязвил он.
— В смысле? Что она? — успокоился я.
— Ты что, совсем слепой?! Ты не видишь, как она на тебя смотрит?! — изумился друг.
— А как она на меня смотрит? — издевательски поинтересовался я. — Убить хочет?
— Ты точно дурак! Да она сохнет по твоим клыкам, как кролик по морковке! — Рив постучал костяшками пальцев по своему лбу, намекая на мои умственные способности.
— Или как кошка по венику, — передразнил я его.
— Мей! Я же серьезно, — обиделся Ривент.
— Я тоже, — я сделал вид, что невозмутимость — мой конек.
— Ты что, издеваешься? Я ему толкую, что девушка от него без ума, а он…
— Да с чего ты взял, что «девушка от него без ума»? Ты вчера случаем не курил? Или может тебе это приснилось?
— Нет, не приснилось! К твоему сведению, я всю ночь не спал! Не смог! — возмутился друг.
— Что, какой-то орган мешал? — все тем же издевательским тоном поинтересовался я.
— Чтоб ты знал, да! Голова! — вспылил Рив, но тут же успокоился. — Но я сейчас не об этом. А ты правда не замечал, что нравишься Арае?
— Да где б я замечал? Я считал, что она меня ненавидит.
— После того случая она давно успокоилась. Она даже вчера обмолвилась, что благодарна тебе за спасение.
— Правда? — удивился я. — Но это ведь вовсе не значит, что я ей стал нравиться.
— Да, ты прав, это не значит. Но я-то вижу, как она на тебя смотрит. Исподтишка… чтоб никто не видел…
— А ты у нас всевидящее око! — пошутил я.
— Нет, — серьезно ответил Рив. — Но пару раз я заставал ее за этим занятием.
— Выбросил бы ты, друг мой, эти мысли из головы, — тихо посоветовал я, не веря его словам.
— Что, Мей, боишься влюбиться? — прищурился он. — Или тебя такие, как она, не интересуют?
— Скорее второе, чем первое. А из нас двоих влюбиться боишься ты, — заключил я.
— С чего ты взял? — надулся товарищ. — И вовсе не боюсь, а просто мне еще рано.
— А чего тянуть, Рив? Влюбиться — не жениться.
— Ты действительно так считаешь или опять меня разыгрываешь? — серьезно спросил он.
— А что? Судя по тебе, так оно и есть.
— Если у меня было много девушек, это вовсе не значит, что я боюсь жениться, — ответил вампир, но мне показалось, что в его голосе прозвучала грусть.
— А что мешает? Неужто считаешь себя еще маленьким? — решил пошутить я, чтобы хоть немного развеять ту тоску, которую только что нагнал мой друг.
— Мей, ты правда не понимаешь? — тихо удивился он.
Вот теперь я забеспокоился на самом деле.
— Что ты имеешь ввиду?
— Мей, я же вампир! — проникновенно ответил на мой вопрос Ривент.
— И что с того? — осторожно продолжил выуживать информацию из клыкастого.
— Как что?! Я же буду жить почти триста лет! Смысл мне жениться? — срывающимся голосом произнес Ривент. — Я же боюсь посмотреть на кого-нибудь, чтобы не полюбить по-настоящему!
