— Так ты и вправду тот самый Распутин?
— Нет. Я соврал. К Распутину я не имею никакого отношения. Разве что он тоже был колдуном, но гораздо более слабым. Можешь называть меня Михаэль.
— Странное какое-то имя.
— По-настоящему меня зовут, конечно, иначе, — опять усмехнулся колдун. — Но настоящее имя я назвать не могу. На то у меня есть причины.
— И что ты еще умеешь? — не отставал Андрей.
— О, очень многое. Ты даже не можешь представить, насколько многое.
— Ну а все же?
— Речь сейчас не об этом. Я бы предпочел все-таки поговорить о делах.
— Ну да, ты обещался доказать свою непричастность к убийству, — сказал Андрей, вмиг теряя интерес к персоне колдуна. Зато интерес к смерти дяди вспыхнул с новой силой.
Михаэль отвел взгляд от Андрея, обвел им комнату. Толстые губы вновь скривились в мягкой улыбке, но Андрей еще помнил и властный голос, и улетающую в космос Пугачеву, и страх, что владел им тогда безраздельно.
— Доказать я тебе ничего не обещал, — сказал Михаэль. — Я обещал рассказать, кто убил твоего дядю, и зачем он это сделал. И еще я собирался попросить тебя об одной услуге. Если ты поможешь мне, возможно, я смогу уничтожить того, кто это сделал.
— Ты знаешь его имя?
— Я знаю, как он себя называет. Это примерно, как Михаэль для меня.
— То есть, он тоже колдун?
— Да. И причем, очень сильный.
— И ты хочешь, чтобы я в это поверил. Если ты знаешь его имя, скажи мне, и я расскажу об этом Сивову. Его возьмут.
— Пойми, мы далеко не продвинемся, если ты не поверишь, что колдуны существуют. И еще как существуют. Послушай, я затащил тебя в Лимб, уронил на голову люстру, распустил большую часть твоей одежды. Что за доказательства тебе еще нужны?
— Ну, не знаю. Полетай по комнате что ли.
— Прости, не умею, — картинно развел руки Михаэль. — И вообще, колдовство — это не летание на метлах и швыряние молниями. Это гораздо проще и в тысячу раз эффективнее, чем ты себе представляешь.
— И что же такое колдовство?
— Колдовство, это, по большей части, управление событиями.
— Это как? — спросил Андрей.
— А вот так. Например, если я захочу, смогу тысячу раз из тысячи выкинуть решку монеткой. Или ты можешь в меня стрелять хоть сто раз, но так и не попадешь. Тут очень много всяких нюансов. Это невероятно трудно описать словами, но поверь, если бы я хотел убить тебя, для меня это не составило бы ни малейшего труда.
— Ты не пугай. Уже напугал, да что-то я живой.
— Только потому, что я тобой еще всерьез не занимался. Но тому, что ты выжил, есть еще одно объяснение. Видишь ли ты — разрушитель вероятностей. Любой колдун живет именно тем, что управляет вероятностями развития событий. А ты настолько сильно веришь, что твой мир именно такой, как ты решил, что интуитивно исправляешь все нежелательное для своего разума. В обычной жизни такая закостенелость только вредит, но, при встрече с колдуном, может и помочь. Ты инстинктивно противишься колдовству. Однако если против тебя применить чары попроще, ты просто не успеешь им противостоять. Вот как я скинул на тебя люстру, например. Или если я применю что-нибудь помощнее, ты тоже ничего не сможешь сделать.
— То есть, ты заставил голубя врезаться люстру, и она упала на меня? — спросил Андрей удивленно.
— Нет, я заставил люстру упасть, а голубь врезался в нее, и скорректировал падение. Но на самом деле, все гораздо сложнее, да и не об этом речь. А речь о том, что твоего дядю убил колдун и я могу это доказать.
— И как?
Михаэль встал и подошел к небольшому книжному шкафу, стоявшему в углу комнаты. Простой шкаф еще советских времен, фактически, двухдверная тумбочка, в три полки с книгами. Из чтива, в основном, беллетристика: детективы, ужастики, фантастика. Есть пара книг посложнее, та же "Мастер и Маргарита", например.
— Ты примерно представляешь себе, какие книги стоят у тебя на полках? — спросил Михаэль.
— Ну, я все прочитал. А какое это имеет отношение к убийству?
— Выбери какую-нибудь книгу наугад.
— Зачем?
— Просто делай, что тебе говорят, потом все поймешь.
— Хорошо, — Андрей задумался на мгновение. — "Мастер и Маргарита", — сказал он, вспомнив, с чего началась их встреча в кафе.
— Хороший выбор, — хмыкнул Михаэль и перевернул шкаф.
Андрей уже хотел возмутиться, но обратил внимание, как упали книги. Все они лежали отдельно друг от друга, названием вниз и лишь одна, в черном переплете с белой надписью посередине, упала названием вверх. На книге чуть не сияет надпись: "Мастер и Маргарита".
— Он искал книгу, — пробормотал Андрей. — Этот сукин сын искал книгу!
— Да, он искал книгу. Весьма необычную книгу.
— Но мне сказали, все ценные и редкие книги давно вывезли из библиотеки.
— Та книга, которую мы ищем, имеет ценность только для узкого числа людей, вроде нас.
— Вроде вас?
— Да. Я приехал в Воронцово, чтобы заполучить ее.
Андрей опустил голову, обдумывая услышанное. И пищи для размышлений у него было о-го-го! Колдуны, убийство, книжные стеллажи в библиотеке. Но главное, конечно, колдуны.
— И чего же ты хочешь теперь? — спросил Андрей после минутного молчания.
— Я хочу убедиться, что книга попала к Бессмертному, — ответил Михаэль.
— К кому?
— К Бессмертному. Так его зовут: Иннокентий Бессмертный.
— Что же это получается, убийцу моего дяди зовут Кеша Бессмертный? Ты издеваешься надо мной? Да я сейчас же звоню в больницу, или еще лучше — в милицию. Всю эту бурду расскажешь Куприянову.
Андрей встал и подошел к телефону. Он подумал, Михаэль попробует его остановить, но тот, не говоря ни слова, просто пошел на кухню. Андрей снял трубку, но гудка не услышал.
— Твоя работа? — спросил он Михаэля, вошедшего с двумя бутылками пива.
— Конечно, моя. Неужели ты думаешь, что сможешь позвонить в милицию? Да ты даже из квартиры выйти не сможешь, пока не выполнишь мою просьбу.
— И чего ты хочешь? — повторил вопрос Андрей, в бессилии садясь на кресло.
— А это уже разговор. На вот, выпей.
— Мне нельзя, у меня сотрясение, — отмахнулся участковый.
— Выпей, это поможет. Я еще и врач хороший, — сказал колдун, чуть ли не силой суя бутылку Андрею прямо в лицо.
Андрей взял бутылку, сделал глоток. В голове слегка прояснилось.
— Хорошо, — сказал Михаэль. — А теперь — к делу. Мне надо точно узнать, что к Бессмертному попала нужная книга.
— Почему такое дурацкое имя и фамилия.
— Его знают под разными и менами по всему Миру, как собственно, и меня. В России он взял такое. Наверное, шутки ради. Я ведь тоже известен здесь, как Григорий Распутин. Это весьма забавно, иметь имена популярных в России колдунов, и потом, это создает вокруг ореол таинственности, что нам только на руку.
