Никс стояла у окна. Большой астероид, Фестос, поднимался над горизонтом, оранжевое сияние блестело на ее темных волосах, ниспадающих волнами на спину. Она выглядела моложе и свободнее. Что я здесь делал? Я не мог уговорить ее выбрать мир.
Она махнула Варику, прогоняя его.
Я и не думал, что сердце может так сильно колотиться. Я проследил, как он ушел.
Она смотрела на что-то за мной, а потом взглянула на меня.
— Еще и офицера привел.
Я не знал, какого ответа она ждала, так что промолчал.
— У нас есть свои, — она опустила взгляд и подошла ко мне бесшумно по холодному камню. — Могу дать тебе парочку, если хочешь.
— Я хочу уйти, — заявил я. — И ты это знаешь.
— Почему? — она смотрела на мою грудь, словно видела мою Метку.
— На что надеешься, Никс? — спросил я, поджав губы.
Она оказалась рядом со страстным видом. Она была без короны, но коготь остался. Она обводила Метку под моей рубашкой и жилетом.
Я стиснул зубы и не сдавался.
— Я хочу тебя вернуть, Праймус.
Отвращение и желание боролись во мне. Губы изогнулись, я оттолкнул ее руку.
— Меня зовут Эль-Асим.
— Если хочешь рыцарство и мир, ты примешь мое имя.
Я был Эль-Асимом. Как я мог предать семью и взять ее имя? Она — мой враг. Я стиснул зубы.
Она смотрела на меня с любопытством.
— Как ты сломал мою связь?
Я не ломал. Помогла Айанна, но я все еще боролся с властью королевы.
Густо накрашенные глаза Никс сузились.
— Ты мой, Синн Праймус.
Я разжал кулаки.
— Нет, Никс, не твой.
Она отпрянула и отошла к низкому столу, полному еды.
— Нам стоит поесть.
Я последовал за ней и опустился на мягкие красные и золотые подушки, но не притронулся к еде. Живот урчал, напоминая, что я толком не завтракал, да и на обед лишь перекусил.
Она улыбнулась и взяла с тарелки немного мяса и траву, похожую на красные водоросли. Но они почему-то были зелеными.
— Сестра травила тебя.
— Она взяла пример с тебя.
— Она очень хитра.
— И кого-то мне напоминает.
Она взяла палочки и ела кусочки темного мяса.
— Ты словно пытаешься проверить, не забыла ли я те ошибки, что совершила с тобой.
— Или людей, которых должна была защищать, — видения летаран, корчащейся от боли, щупалец, пытающихся защитить людей, живущей в ней, заполнили сознание. Желудок сжался. — Город Эголда был под защитой Рук, но ты его уничтожила.
Злость исказила ее лицо, но она быстро остыла, раскрыла рот и закрыла. Ее взгляд опустился к миске с лапшой.
— Это была ошибка.
— Ты в это веришь? Или говоришь так, чтобы успокоить меня?
Она улыбнулась, двигая все на тарелке.
— Ты так много узнал, Синн.
Я кивнул. Желудок снова заурчал. Если она ела, то еда безопасна. Или она пожертвует своей силой, чтобы подавить меня? Все возможно.
— Я успокаиваю тебя.
Я удивленно посмотрел на нее.
— Синн, — она отложила палочки и скрестила руки над тарелкой. — Ты не понимаешь, как далеко я зайду, чтобы получить тебя.
— О, думаю, понимаю, — я отодвинулся, качая головой. — Но зачем? Потому что знаешь и хочешь меня, как человека? Или потому что я не подчиняюсь, а тебе в кровать нужно свежее мясо?
Ее губы скривились.
— Или из-за силы моей Метки?
Она взглянула мне в глаза.
Так я и думал.
— Моя Метка, Никс. Моя сила. Я не дам ее тебе. И не отдам себя тебе.
— Я дала тебе эту силу.
Гнев вспыхнул в сердце.
— Ты сожгла заживо моего отца на моих глазах. Я ничего тебе не должен!
— Ты… — она проглотила свои слова, руки напряглись. — Как мне переманить тебя к себе?
Я склонился к столу.
— Ты хочешь только моей силы, а я решил, что мне больше подходит быть по другую сторону.
Ее пылающий взгляд встретился с моим.
— Ты знаешь, сколько умерло из-за этого решения.
— Эта кровь на твоих руках, Никс. И на моих. Я не глуп. Может, я мог бы спрятаться, исчезнуть из виду. Может, людям было бы безопаснее, если бы я погиб. Я должен найти способ.
Ее глаза сузились, она рвала на кусочки зеленый лист.
— Как ты собираешься защитить их всех?
Я не знал. Я смотрел на еду. Желудок просил попробовать.
— Перейдешь ко мне, и я уберегу их всех.
Какие перемены. Она уже начала упрашивать?
— Нет, Никс. Не убережешь.
— Помоги починить Небесный город. Помоги поднять его в небеса.
— Это ты сбросила его.
Она долго молчала, вскинула брови, пока ела.
Если я останусь, то буду утерян для Семей, Эль-Асимам будет еще больнее. А мой город в летаран? Что будет с ним? А заправочная станция, что я захватил? Она вернется Рукам? Она так пригодилась бы Великим семьям. Если я останусь, что случится со всеми, кто поверил в меня?
Если я уйду к Великим семьям и своему племени, мир будет атакован Никс, желающей вернуть меня. Ответ был только один.
— Я буду жить в одиночестве.
Ее рот раскрылся, она опустила голову и закрыла глаза. А когда открыла, отвела взгляд, губы сформировали «о».
Такой реакции я и ожидал.
— Я буду жить один, вдали от Семей, от Рук, ото всех.
— И где же?
Я облизнул губы.
— Не знаю. Может, в Кивидиноке. Я научусь жить на земле.
Она думала, и лицо ее кривилось совсем не как было положено леди.
— Ты предпочитаешь спрятаться, чем остаться со мной и защитить свою Семью?
— Я хочу так защитить всех людей в мире.
Ее губы изогнулись, она покачала головой со стеклянным взглядом.
— Если я останусь, ты моей силой их и уничтожишь, — я склонился вперед. — Так что единственный ответ — изгнание. Ты не оставила мне выбора.
Ее палочки звякнули по тарелке. Одна откатилась и упала со стола.
— Я могу хоть как-то завоевать твое доверие?
Она не понимает? Она убила моего отца. Она приказала разрушить города, чтобы достать меня.
— Перестань убивать людей.
Ее взгляд стал тяжелым.
— Перестань использовать их. Люди под твоей защитой, потому что не могут сами себя защитить. Хватит быть эгоисткой, испорченное дитя.
Ее глаза расширились. Мое сердце колотилось, но я не прекратил:
— Хочешь меня в свои ряды? Покажи, что достойна моей службы, что ты правишь для своих людей и тех, с кем они связаны.
Она облизнула губы.
— Покажи… — я долго смотрел на нее, пытаясь понять, что мне говорит сердце. Она подняла голову и расправила плечи, глядя на меня. — Покажи, что ты готова править людьми в нашем мире, и я хотя бы подумаю, стоит ли быть рядом с тобой.
Ее грудь вздымалась и опадала, она схватилась за край тарелки ладонью, костяшки побелели.
