Я встал.
Она склонила голову.
— Но я не приду к тебе Меткой. Я не приду к тебе игрушкой для твоей кровати. Если это нужно миру, нужно людям, я встану рядом с тобой, как равный. Не как оружие, а как защитник, — я указал на землю, плечи были напряжены. — А пока ты этого не поймешь, я буду жить один.
В комнате стояла тишина.
Решение ранило, но я знал, что так правильно. Я хотел домой, но не мог туда попасть.
Ее щеки впали, пока она думала. Наконец, она встала. Ушла соблазнительность. На ее месте был кто-то другой, и такую ее я еще не видел. Сейчас я видел ее душу, испуганную девочку, хотевшую, чтобы ее любили и принимали.
Я открыто встретил ее взгляд. Мне нечего было предложить.
— Я не заставляю тебя уходить.
Я вернулся на шаг. Что она хочет сделать?
— И люди будут защищены?
— Да. Люди будут в порядке. Семьи, которые защищают Руки, и те, что знаешь ты, тоже.
— Как я могу тебе доверять?
Она опустила взгляд.
— Это станет проверкой, — она сглотнула. — Моей честности.
Я раскрыл рот. Она это сказала?
— Но если они нападут, мне придется ответить.
— Так скажи им, — я покачал головой. — Они не поверят тебе, даже если ты будешь говорить правду.
Она сняла бриллиантовый коготь и погладила его.
— Ты расскажешь им за меня, а потом позволишь моим действиям вернуть себя.
Она казалась… искренней. Она такое умела?
— Никс.
Она отмахнулась, печаль и поражение сквозили в ее темных глазах.
— Уходи.
Ноги были прикованы к месту. Я не верил, что это происходило. У меня получилось? Я победил?
Она облизнула губы.
— Но сделай кое-что для меня.
Я прищурился.
— Что?
— Поцелуй меня.
Нужно отдать ей должное. Она умела хорошо мной играть.
— Нет.
Она закрыла глаза и отвернулась, опустив плечи.
— Можешь идти. Люди этого мира будут спасены от… меня.
Я долго смотрел на нее.
Она прошла к большому окну. Свет пояса астероидов и тусклой планеты Кельмар проникал в комнату.
Где ловушки?
Я уходил с облегчением. Но не мог поддаваться этому. Я должен был помнить, с кем играю.
Нет. Я должен был помнить, кто играет со мной. Мог ли я победить? Или я дал ей то, чего она и добивалась?
Если так, то во что она играет? Я надеялся, что пойму раньше, чем помогу ей с выполнением ее плана. Пока еще мне не удавалось помешать ей.
Кэрилин ждала меня за дверью. Она оторвалась от стены, к которой прислонялась, и моргнула.
— Так быстро? Синн, я разочарована. Я думала, ты хоть пять минут продержишься. Или даже восемь.
Я был не в настроении. Я получил мир между Руками и остальным миром. Наверное.
Я никогда не видел ее такой… честной.
Да. Меня обыграли. Небеса! В какую ловушку я попал?
Было слишком много плохих вариантов. Ради Семей я не могу обмануться снова.
Кэрилин поняла намек и молчала. Она вела меня и своих Мечей по тихому городу во тьме ночи. Фестос пылал, как золотой камень, двигаясь рядом с большой красной планетой Кельмар. Пояс астероидов сиял, от него падал розовый, красный и зеленый свет. На горизонте виднелась буря, она закрывала черным часть звезд.
Мог я надеяться на свободу?
Нет.
Дина встретила нас в главном зале Дома Мечей с куском пергамента в руках. Она все еще была в платье, в котором предстала на совете королев.
Она вскинула брови и подняла пергамент.
— Хорошая работа. Я и не думала, что у тебя получится так хорошо и так быстро.
Я не знал, о чем она говорит, и не хотел знать.
— Мне обещали безопасный путь.
Дина кивнула, не сводя с меня взгляда.
— И каково быть ее рыцарем?
Я отпрянул на пару шагов.
— Я не стал им.
— Судя по этому, стал.
Я забрал у нее листок. Может, я не попал в ловушку Никс. Чтобы это попало в руки Дины до меня, Никс должна была послать это заранее. Так что я мог застигнуть ее врасплох.
— Читай вслух, — шепнула Кэрилин. — Хочу услышать.
Я сглотнул.
— «Исполнить немедленно. Всех, кто был замечен в деятельности против Рук Таро помиловать. Никаких конфликтов с теми, кто не поддерживает политику Рук Таро».
— Впечатляет, — прошептала Кэрилин.
— «Семь Великих семей свободно могут бороздить океаны и небеса. Все порты открыты для торговли, как было договорено с Синном Эль-Асимом Праймусом, рыцарем Прутьев, главой Эль-Асим».
Тут я замолчал, холодок пробежал по спине. Так она этого и хотела. Она знала, что я откажусь. Она хотела, чтобы я оставался главой Семьи. Она все это организовала. А я был лишь куклой. А теперь она хотела в свою власть вторую по силе Великую семью?
Кэрилин почесала щеку.
— Что ты там сделал?
Я не переставал смотреть на листок в руках.
— Я не говорил об этом, как и не становился ее рыцарем.
Королева Дина вздохнула.
— Боюсь, тогда она снова играет.
А Дина не играла?
— Нет, — сказала Никс за моей спиной. Я обернулся.
— Как ты так быстро попала сюда?
— Вы медленно ходите, — Никс остановилась передо мной и забрала пергамент.
— Я разослала объявление по всем нашим частотам. Просто офицер моей сестры это записал, — она взглянула на Дину. — Ты бы с ней поговорила. Пишет она плохо.
Я смотрел на них. А в груди словно был тяжелый камень. Голова гудела из-за ловушки. Если она послала это по частотам, Семьи уже это слушали. Они подумают, что я стал врагом.
Губы Никс изогнулись в улыбке.
— Именно так, мой дорогой Праймус.
Я сглотнул желчь.
— Как это понимать? Мы это даже не обсуждали.
— Я разрешаю тебе… — кончик бриллиантового когтя играл с пуговицей моей рубашки, — вести переговоры самому. Ты обладаешь силой моего Дома, — она отдала мне свиток пергамента. — А еще — моей печатью и подписью.
Глаза королевы Дины загорелись, когда Никс отдала мне бумагу. Ее руки дернулись.
Пергамент мне казался смертным приговором. Я все потерял. Семьи и племена будут считать меня предателем. Да. Я оставался в Небесном городе… но все закончилось так. Я не был рыцарем, я был членом Великих семей. И вдруг я стал ничем и никем.
— Остальные королевы согласны?
Выражение лица Никс смягчилось, она шагнула ко мне. Она коснулась моего подбородка. Ее темные глаза были полны того, что я назвал бы честностью у другого человека.
— Мы обсудим это на совете королев. Я прошу от тебя лишь честности. И тогда ты сможешь получить еще три подписи.
Глаза Дины сузились, но она промолчала.
Никс махнула за спину, Варик вышел с чем-то черным в руках.
