Зима и черное колдовство закрыли перевалы хребта. Орки, оборотни, тролли и гоблины вместе с бездушными (так называли людей, перешедших на его сторону) предательски напали на людей, желающих мира и покоя. Они разоряли замки, жгли поселения, не щадя ни женщин, ни стариков, ни детей. Горе и тьма навеки поселилась в некогда цветущем краю. Пепелища вместо городов, разоренный войной край. И всюду страшные создания, пожирающие человеческую плоть. Родители убивали своих детей, чтобы они не достались монстрам в людском обличье. Особенно показательно была осада небольшого села, в котором собрались люди верующие в Единого. И настолько сильна была их вера, что не могли легионы Проклятого короля, войти в это селение. Несколько дней и ночей стояли они, защищаясь, но силы были неравны. И просили они отпустить их детей, но мертвой поступью прошли легионы, истребив всех, невзирая на пол и на возраст. А Черный Властелин, только смеялся, а после и место это велел перепахать, чтобы не осталось памяти о светлых защитниках. Никто не спасся. Темный властелин прошел перевалы и вторгся в королевства стоящие на стороне света. Первыми приняли не себя удар эльфы. На нынешней границе разгорелась величайшая битва. Сотни тысяч людей погибли, защищая Свет. Но не зряшной была их смерть, за каждого убитого, они унесли с собой десятки жизней орков. Обескровленный Властелин запросил мира у Совета Светлых. Для обсуждения мирного договора было заключено перемирие, которое вот уже длится триста с лишним лет. За это время империя зла усилилась, обросла крепостями, но одно из самых главных её преимуществ - Меч, которым можно убить Черного и его Хранитель. Гномы, построили высоченную стену и крепости, отделяющие Светлую сторону, но покуда их братья будут томится в лапах Проклятого, они не смогут спать спокойно, как и их союзники.
Экономный трактирщик давно пригасил большинство факелов. Свет давали красноватые уголья очага, да масляный фонарь (штука у нас дорогая и редкая) над барной стойкой (чтобы не одна монетка не укатилась; а когда сдаешь сдачу, очень удобно перекрывать свет своей тушей, можно монету меньше весом подсунуть или вообще недодать). Кухарки и официантка торчали из приоткрытой двери кухни. Кто-то прерывисто вздохнул и спросил:
- А че ж Черный властелин до сих пор тот же, али сынок его.
Старик негромко сказал:
- Никому сие неведомо. Ведомо только то, что раз в двести лет, закрывается он в черной цитадели, куда предварительно приводят детей. Много детей, а потом оставляют их наедине.
- И что? - жадно поинтересовались из темноты.
- И все! - отрубил старик. - После выходит Властелин тридцатилетним мужиком...
- А..?
- А дети не выходят...- грустно ответил старик. - Только черный пепел сыпется вокруг. Сжигает он чистые детские души в адовом пламени, чтобы омолодится. За год жизни, берет у него Ад одну детскую душу. Щас, правда, стал больше брать. Маловато, вишь, одной души за год жизни.
Все пасмурно молчали.
Старик, освежившись пивком, продолжил:
- Себе берет жизни их молодую, а на темную половину своей души скидывает их проклятия. Поэтому и все чернее Темный лорд, все меньше у него сил. Еще немного и превратится он в страшного демона и воссоединится с Проклятым и станут красными от крови моря, исчезнут птицы и звери, а вместо них будут призраки, злые на весь род людской. И падут царства Повелителей Света. И настанет бой последний, и если победят Светлые Силы, то наступит рай на земле: люди будут благостны, сыты и счастливы, реки будут полны рыбы, а леса зверя. Колосья будут пригинаться к земле под тяжестью золотого зерна, а стада будут тучными. Всяк возлюбит ближнего, как брата своего, и добрый король, ставленник божий на земле будет из века в век править нами.
Голос его дрожал и переливался, скрытые слезы звучали в нем, да и у многих других невольная слезинка скатилась по щеке.
Негромкий голос из темного угла жестко спросил, надрывая восторженную тишину:
- А что будет если победит Проклятый?
Голос старика поменялся. Слезливость и восторженность исчезла из него, смытая волной ненависти:
- Что будет? - переспросил он так же жестко. - Земля станет десятым, самым нижним кругом ада.
Наступила тишина. Один трактирщик, поскрипывая, на автомате протирал глиняные кружки. Все боялись глянуть в стороны, тьма, казалось, подступила вплотную и оттуда вот-вот должны вылезти разные монстры.
Хлопнула дверь и ввалились загулявшие мужички. Страх начал рассасываться. Оживившийся трактирщик, послал пацана зажечь пару факелов. Зазвучали громкие голоса, колдовство момента исчезло. Старик-сказитель, не обращая больше ни на кого внимания, устраивался спать на лавку, ближе к очагу.
Мы с Семеном переглянулись, даже нас, взрослых солидных мужиков, пронял этот рассказ.
- Дааа. - негромко выдохнул Семен. - Не хотел бы я жить в десятом круге ада.
Я же усмехнулся. Адом свою жизнь делаем мы сами и никто нас не переплюнет в этом занятии.
- Пошли ка спать! А то завтра вставать рано, да и к господину барону надо зайти и забрать попутчиков. Он нас ждать не станет, а если что, то мигом шкуру спустит.
Пробравшись через толпу, мы нырнули на улицу. Справив малую нужду, Семен спросил:
- Интересно, а когда сказитель бывает у орков, то что им рассказывает? Орки вообще на Темного молятся.
По голосу чувствовалось, что он улыбается.
- Да то же самое! - не задумываясь ответил я. - Только проклятыми называет другую сторону.
Завершив на этой оптимистичной ноте вечер, мы залезли в конюшню и быстро уснули.
Глава 2.
в которой все больше проклинается собственное скудоумие и возникают первые конфликты.
Восточная сторона гномьего хребта.
Высокая башня Крепости перевала.
С пометкой срочно. Темному Лорду.
Змея - Дайан - Монаху:
Здравствуйте, дорогая моя матушка! Вот мы и добрались почти до самого края земли. Жених мой нареченный относится ко мне очень хорошо, любит меня, никуда без меня не выходит. Он очень хороший у меня: и хозяйственный, и умный, по дороге все дела свои купеческие решает. Говорит мне: Все для тебя любушка моя. И правда, все делает, чтобы мне хорошо было. Советов, правда, моих не слушает, у него других советчиков полно. Да еще отребье всякое привечает мужиков грязных и сиволапых, которые двух слов связать не могут, но их он слушает, а меня нет. Дела наши идут по разному, то бросались из стороны в сторону, а сейчас нашли путь верный, по которому идти надобно. И боязно мне, что пропадем в безвестности, но куда иголка туда нитка, так и я за своим женихом нареченным буду ходить. Говорил он, что пока батюшкино волеизъявление не выполнит, не вернется. Уж я его и уговаривала и на коленях молила, но нет, не согласен он. Правильно ты матушка говорила, что мужчины глухи к мольбам женщины, а слушают только себя. Боюсь я за него, поэтому все сделаю, чтобы поездка эта быстрее закончилась. Надоумь же ты меня матушка, как любимого от других отворотить и к себе повернуть, чтобы глаза его домой глядели, а не в сторону дальнюю, страшную да опасную. Зажили бы мы с ним в таком разе на зависть всем...
