— Те, которые напали на дом Хатчинсона? — сказал она. — Безусловно. Но это не значит, что они все такие.
Ему следовало остановиться и не развивать тему дальше. Но он продолжил, и они полночи проспорили об этих бунтовщиках и о том, что они наделали. Каннис, которая считала, что Парламент превысил свои полномочия, в первую очередь приняв Акт о гербовом сборе, обвиняла погромщиков в том, что они зашли слишком далеко и обшарили дом Хатчинсона. Но она категорически отказалась признать, что протесты Эбенезера Макинтоша и его людей были ошибкой.
Итан едва сдерживался.
— То есть ты считаешь, они были правы, нападая на собственность Эндрю Оливера, но не правы, разрушая дом Томаса Хатчинсона.
— Оливер распространял закон Гринвиля, — сказала она так, словно это все объясняло.
— Так вот как ты теперь заговорила!
Каннис вызывающе приподняла подбородок:
— Да!
— Таким образом, ты считаешь приемлемым уничтожать собственность тех, кто с тобой не согласен! И ты была бы не против, если бы те, кто поддерживает Акт о гербовом сборе сравняли Доусер с землей!
— Этого я не говорила! — бросила она. — И ты знаешь это! Оливер соблюдал бы Акт. То, что с ним случилось, было несчастным случаем, но это было справедливо. Сегодня произошло по-другому.
— Нет ничего справедливого в том, чтобы разрушить чей-то дом, — тихо сказал Итан. — Мне без разницы, кто он или что он сделал. Если это та свобода, о которой они глаголят, я ничего не хочу иметь с ними общего.
Итан перевернулся на бок и натянул одеяло до подбородка.
Итан мог бы сказать, что Каннис наблюдала за ним, думая чтобы сказать. Но в итоге она задула единственную свечу, горящую в комнате, и легла рядом с ним. Она легко коснулась его руки, и Итан потянулся к ее руке, быстро ее сжав. Через некоторое время он провалился в сон.
Когда Итан проснулся, Каннис уже встала. В комнате было холодно, хотя то место, где она лежала, было еще теплым. Она надела длинное простое платье и заплетала волосы.
Увидев, что он проснулся, она сказала:
— Доброе утро. Проголодался? — Итан кивнул и постарался растереть заспанные глаза. — Ветчина? Хлеб? Яйца?
— Ага, — сказал он.
Каннис рассмеялась.
— Замечательно. Не валяйся долго в кровати. В отличие от некоторых, мне сегодня надо работать.
— Да, мадам.
Она подошла к кровати, поцеловала его и выскользнула из комнаты.
Итан еще некоторое время повалялся в кровати прежде, чем сел и взял свои штаны, висевшие на стуле рядом. Они почти натянул их, когда опять открылась дверь и вошла Каннис, слегка нахмурившись.
— Все хорошо? — спросил Итан.
— Не уверена, — сказала она. — Там внизу человек, я его никогда раньше не видела. Он говорит, что ищет тебя.
— Вчера меня здесь видели многие. Да и не секрет, что мы с тобой проводим много времени вместе.
— Я знаю, — сказала она все еще встревоженно.
— Как он выглядит? — спросил Итан. — Что на нем надето?
— Он выглядит довольно безобидно. Старше меня, — она помолчала. — Пожалуй, старше тебя. Добротная одежда. Шелковая рубашка, льняной жилет, соответствующие пальто и бриджам. Но он выглядит неотесанным для торговца или владельца магазина.
— Служащий?
— Возможно.
Он потянулся за рубашкой.
— Хорошо. Сейчас спущусь.
Она кивнула и опять вышла из комнаты. Итан закончил одеваться, убедившись, что его клинок закреплен на поясном ремне. Потом он вышел из комнаты и спустился по лестнице в таверну.
Мужчина стоял у двери, его руки спереди теребили края черной треуголки. Как и сказала Каннис, его одежда — белая шелковая сорочка, бледно-голубой пиджак, пальто, жилет и бриджи — все было хорошего качества, и были ему к лицу. Его волосы были седыми, но лицо гладким, так что Итан не стал бы гадать, сколько тому лет. Глаза его были блеклыми, а нос выглядел так, словно его когда-то сломали. Перед тем как тот заговорил, Итан уже знал, что он шотландец по происхождению.
— Вы Кэйлли? — спросил мужчина, когда Итан приблизился. — Охотник на воров?
У него был сильный акцент — определенно шотландец.
— Я — Итан Кэйлли. Вы кто?
— Я представляю человека, который хотел бы Вас нанять, — он указал на ближайший стол ладонью.
Итан поколебался, потом сел. Незнакомец сел напротив него.
— Кого Вы предоставляете?
— Слышали об Абнере Берсоне?
Кто ж не слышал-то? Хотелось спросить Итану. Берсон сколотил состояние на ввозе и торговле аппаратных средств и огнестрельного оружия. Он арендовал верфь и хранилища в Северной оконечности улицы Кораблей. Он был одним из самых богатых людей в Массачусетсе.
— Все слышали о мистере Берсоне.
— Не сомневаюсь. За всем этими неприятностями, Вы, наверное, не слышали о том, что его дочь была убита прошлой ночью.
— Жаль это слышать, — сказал Итан, его взгляд метнулся в сторону Каннис. Она вытирала стойку тряпкой, но он с уверенностью мог сказать, что она слушала. — Я надеюсь, Вы передадите мои соболезнования мистеру Берсону и его жене. — Мужчина кивком дал понять, что его слова приняты. — У них две дочери, не так ли?
— Ага. Это была старшая. Дженнифер.
Итан понимал, зачем мужчина пришел, но, несмотря на то, что он симпатизировал этому торговцу и его семье, ему нужно было расставить все точки над «i», объяснив, что он ничем не может помочь.
— Вы ведь знаете, сэр, что я — охотник за ворами. Я за вознаграждение разыскиваю украденные вещи и имею дела с теми, кто виновен в воровстве. Но я не выслеживаю убийц.
Грустная улыбка тронула лицо незнакомца.
— Конечно, нет, мистер Кэйлли. От этого никакой прибыли.
Итан ощетинился.
— Это не то…
— Я не хотел Вас обидеть. У Вас есть ремесло. Вам нужно зарабатывать на жизнь. Я понимаю. Поскольку это случилось, мистер Берсон нуждается в Вашем мастерстве, как охотника на воров. На его дочери была брошь, когда она была убита. Ее забрали. Семья хочет ее вернуть.
Он достал небольшой мешочек из кармана пальто и положил его на стол. Итан услышал звон монет.
— Здесь десять фунтов. Будет больше, когда вернете брошь.
Глаза Итана остановились на мешочке.
— И если мне удастся обнаружить убийцу Дженнифер во время поисков броши…
— Естественно, мистер Берсон будет рад еще больше.
Десять фунтов. И будет еще больше, когда он найдет брошь. Итан был вынужден признать, что это было соблазнительно. Но лишь прошлой ночью он решил держаться некоторое время в стороне, прожить те деньги, которые он заработал у Эзры Корбетта. Более того, работая все время охотником на воров, он старался избегать брать работу, связанную с убийствами. В них таилось больше опасности, он никогда не мог оправдать вора, который забирал жизнь, что означало бы, что ему тоже возможно пришлось бы забрать чью-то жизнь. Он давно поклялся, никогда этого не делать.
