Алекс проглотил последний пельмень и встал.
— Но эти… укрепляющие… все равно пить не буду, — пробурчал он. — Пока еще один такой сон не увижу — не буду.
— Ладно, там посмотрим, — кивнула мать.
— А вот — японские магические печати, — промолвила Вика, протягивая стопку круглых картонок. — Пока они не активированы заклятием, их можно брать совершенно безвредно.
Алекс отставил в сторону кружку с чаем и взял круглые картонки, расписанные причудливыми иероглифами. После школы они вчетвером зашли к Вике поболтать, она зажгла защитную свечу, приготовила чай, а заодно решила продемонстрировать свой магический инвентарь.
— Когда не активированы — брать можно, а когда активированы, тогда что? — спросил Гошка.
— Активируешь соответствующим заклятием и бросаешь, — ответила Вика, поправляя свечу.
— В противника? — уточнила Катька.
— Ну, не в себя же, — хихикнул Гошка. — Ты, Клео, даешь! Конечно, в противника!
— Совершенно не обязательно, — тотчас возразила ему Вика. — Если, допустим, написать укрепляющую печать, то можно ее и в друга бросить, чтобы придать ему сил. А можно — в стену, готовую рухнуть. Если у тебя хватит сил, стена устоит. Они ж не только против врагов сделаны. Вот в самого себя кидать и в самом деле бессмысленно. Это все равно, что пытаться вытащить себя из болота за волосы.
Алекс одну за другой осмотрел печати, после чего передал их Катьке.
— Класс! — восхитилась та. — Вика, ты прям художница, такое нарисовать.
— Ничего особенного, — ответила Вика. — Берешь кисточку, цветную тушь, и рисуешь. Главное, порядок написания и цвета не перепутать.
— А почему они у тебя круглые, эти печати? — спросил Гошка. — Я как-то в анимешке одной видел японского парнишку, который такими же штуками орудовал, так у него бумажки были квадратные, а у тебя круглые все.
— Так анимешку снимали про настоящего онмеджи, а я — так… учусь только, — развела руками Вика. — У меня квадратные не летают. Магических сил недостает. В астральном мире они нормально работают, но запускать-то их здесь приходится. И они летят, куда попало, а не в цель. Вот я их и скруглила. И написала на твердом картоне, чтоб вроде «летающих тарелок» вышло. Теперь их бросать проще простого. А чтоб обычный лист бумаги точно в цель бросить, настоящим онмеджи быть нужно.
— Онмеджи — это кто? — спросила Катька.
— Онмеджи — название японских заклинателей, которые пользуются техникой этих вот печатей, — ответила Вика.
— А иероглифы эти японские или китайские? — спросил Гошка.
— Японские, — сказала Вика. — Но… японцы когда-то переняли их у китайцев и приспособили к своему языку. Так что в какой-то степени можно сказать, что они и китайские тоже.
— Так может, того… стоило бы взять оригиналы? Они наверняка сильней копий будут? — предположил Гошка, в свою очередь разглядывая печати.
— Видишь ли, Оборотень, китайские тоже копией окажутся, — усмехнулась Вика. — А подлинник… людям он вообще вряд ли доступен. Может, когда-то и были столь сильные маги, что могли до подлинника дотягиваться, но… я их себе даже представить не берусь, этих магов, если честно.
— Не понял? — удивился Гошка. — Китайские иероглифы — копия? С чего? Точней, с кого?
— Видишь ли, первыми китайскими императорами, если ты помнишь, были драконы, — промолвила Вика. — Ты никогда не задумывался, почему весь мир пользуется сходными алфавитами и только китайцы, корейцы, японцы и египтяне — какими-то странными значками?
Гошка ошарашено молчал, уставясь на Вику.
— Это драконья письменность, — сказала Вика. — Люди просто приспособили ее для себя, как смогли, как поняли… говорят, драконы владели Истинной Речью, каждое их слово становилось заклинанием. Разумеется, люди, как всегда, все перепутали, писцы постоянно упрощали священные знаки, чтоб им легче было записывать всякие придворные глупости. Но крупицы истинных знаний сохранились в самых древних иероглифах. Вот из таких иероглифов и состоит азбука онмеджи.
Алекс только делал вид, что он разглядывает иероглифы. Куда больше он смотрел на саму Вику. И ничего не мог с этим поделать.
Конечно, смотреть на нее приходилось украдкой. Достаточно и тех глупостей, которые он уже натворил. Еще немного, и в классе их объявят «женихом и невестой». А Вика только переехала и никого еще толком не знает. Ей и без того тяжело, наверное. Она ничем этого не заслужила. Так что, Алекс, сходишь с ума — сходи, но так, чтоб не мешать окружающим. Чтоб твое прогрессирующее безумие никому, кроме тебя, не вредило.
Алекс вздохнул и вновь мысленно увидел себя на байке, а рыжеволосая и зеленоглазая сидела сзади, крепко держась за его кожаную в заклепках куртку.
Алекс, сам не зная зачем, взял лежавшую на столе ручку и почти машинально вывел на каком-то листке… нет, не инициалы так нравящейся ему девчонки, и даже не ее имя… она ведь и без того тут, и он не томится в разлуке, тоске и печали, как какой-нибудь романтический влюбленный из дурацкого сериала… для того, чтобы пригласить ее на прогулку на байке, ему не хватает совсем другого. «Харлей-Дэвидсон-Спротстер-Хаггер» — вывела его рука недостающее.
Все самое важное и опасное начинается с вот таких вот малозаметных и неосмысленных действий, которым никогда не придают значения.
— Алекс, ты что творишь? — удивленно вопросила Катька.
Алекс вздрогнул, возвращаясь в реальный мир.
«Неужто я написал «Вика»?» — испугался он.
Бросил взгляд на бумажку и тотчас успокоился.
«Харлей-Дэвидсон-Спортстер-Хаггер».
«И все».
«Сейчас все посмеются над моей мотоциклетной манией, неприличной для серьезного мага!»
— Ну ты даешь! — Гошка подхватил бумажку.
— Да, мне нравится этот байк, что тут такого? — лениво поинтересовался Алекс.
— Все же не стоило писать его на Викиной японской печати, — заметила Катька.
— На Викиной — что? — Алекс удивленно вытаращился на бумажку в Гошкиных руках. На круглую бумажку в руках приятеля. Гошка перевернул ее к Алексу другой стороной. Иероглифы посмотрели на него глазами дракона.
— А что? Круто! — развеселился Гошка. — Вика, наверняка это повысит ее убойную силу! Прикинь, не просто магия, а магия и еще тяжеленный «Харлей» в придачу. Ни один монстр не устоит!
— Тогда уж лучше танк, — улыбнулась Вика.
— Прости, Вика, я не нарочно… — повинился Алекс. — Просто, знаешь, задумался…
— Вряд ли ее можно теперь использовать, — озабоченно заметила Катька. — Кто знает, как скажется эта надпись? Может, и никак, а может, исказит изначальное заклятие. Одно дело, если б это обычный человек написал, но это написано рукой мага… мага, который настолько одурел от своих любимых мотоциклов, что света белого не видит! Шаман, нельзя быть таким невнимательным! Для мага это непростительно!
