Ева Никольская - Пять «разбитых» сердец

— Господин жрец? — позвала скучающего служителя Кассандра и… церемония началась.

— Дин Эльт-Ма-Грэниус, согласен ли ты развестись с этой женщиной и отказаться от любых притязаний на ее движимое и недвижимое имущество отныне и навсегда?

— Согласен.

— Кассандра Эльт… Эээ… — жрец на миг умолк, уставившись на длинный перечень имен, высветившийся перед ним на алтарной плите.

— Без фамилий пожалуйста! — попросила девушка.

— Кассандра, здесь присутствующая, согласна ли ты развестись с этим мужчиной и отказаться от любых притязаний на его движимое и недвижимое имущество отныне и навсегда?

— Согласна.

— Дайте сюда ваши руки! — потребовал служитель храма.

Оба супруга выполнили его требование, и все трое замерли напротив каменного алтаря в ожидании. Спустя пару секунд на гладкой поверхности вспыхнул яркий символ Эраша, одобряя принятое парой решение.

— Объявляю узы брака разорванными! — торжественно провозгласил жрец и более обыденным тоном добавил: — Можете снять браслеты.

Дин молча протянул бывшей жене левую руку с проступившим на ней браслетом. Под пальцами Кэс цельный металлический обруч распался на две половинки. Второй брачный атрибут некромант тут же снял сам и ожидающе уставился на ведьму.

— Сейчас! — она закатала длинные широкие рукава. На левом запястье одиноко поблескивал единственный браслет, правая же была унизана похожего вида обручами по самый локоть. Дин издевательски вздернул бровь.

— Это коллекция на память! — смущенно улыбнулась Кассандра.

— И как ты только со всем этим богатством мужиков по храмам водила? — не скрывая сарказма, поинтересовался он.

— Сам знаешь, вдовьи можно снять в любой момент или просто в кожу втянуть — они в храме не проявятся. А твои снять нельзя, зато можно растянуть, передвинуть по рукам выше локтей и прикрыть платьем, — с гордостью пояснила брачная аферистка. Жрец возмущенно прокашлялся, напоминая о своем присутствии. — Ну, и взносов "на храм" никто не отменял, — добавила она, с сожалением расстегивая пятый от запястья браслет на правой руке — парный к тому, что уже лежал половинками на алтаре. — Пожалуй, я буду по ним скучать!

— Ничего! Думаю, ты найдешь, чем восполнить утраченное.

— А ты? Ты тоже найдешь? — со странным чувством спросила Кэс.

— А я… подумаю, — мило улыбнулся ей бывший муж и, не прощаясь, направился к выходу.

Ведьма смотрела ему вслед с опаской и некоторой грустью. Что бы ни происходило дальше в ее жизни, а этот мужчина всегда останется единственным. Единственная ошибка, единственное поражение, отец единственного ребенка, а теперь вот… и единственный развод среди десятка похорон!

Эпилог

День спустя.

— Ты уверена, что хочешь уехать? — спросила подругу Жозефина, идя по коридору университета. Вокруг стояла непривычная тишина, так как практически весь народ разошелся на пары. У девушек же именно на это время выпало "окно"*.

— Да, преподавание — не моя стезя, — с легкой улыбкой ответила Адель. — Никакой успокоительной настойки не хватит, чтоб восстановить нервы после шуточек местных студентов. Соревнование у них, что ли? Кто первым новенькую преподавательницу до сердечного приступа доведет — тот герой дня? — девушка вздохнула. — Они ведь нас с тобой совсем не воспринимают серьезно. И еще долго не будут…

— За себя говори, — фыркнула рыжеволосая ведьма, поправляя шнуровку на кожаном жилете, надетом поверх белой рубашки. На ногах ее красовались штаны из того же материала, а вместо туфель были обуты короткие полусапожки со шпорами. Женщины в их стране в основном предпочитали платья с удобными корсетами и лишь некоторые, отправляясь в дорогу, облачались в брючный костюм, но Жози мало заботила привычная мода. И пусть выглядела она несколько вызывающе на фоне своей белокурой спутницы, одетой в строгое платье с кружевным воротничком, зато скакать через парты, чтобы приложить указкой зарвавшихся учеников, было очень и очень удобно. Еще удобней было б, конечно, запустить в них огненным заклинанием. Но правила ОМУТТА такого рода методы запрещали.

Фея хмыкнула, покосившись на ведьму, но спорить не стала.

— Кроме того, — задумчиво проговорила она. — Нир не горит желанием иметь с этим учебным заведением что-либо общее. А одного я его оставлять боюсь — за ним присматривать надо!

"Это еще за кем из вас присматривать надо" — подумала Жозефина, насмешливо взглянув на подругу, а вслух сказала:

— Ну, это он зря! Тут столько оригиналов, начиная от преподавателей и заканчивая студентами. Просто цирк на выезде, а не главный ВУЗ страны. Хотя… самые гениальные маги Тикки-Терри и соседних государств именно отсюда, как водится, и выпускаются. Хм… обстановка располагает, что ли? — рыжая задумалась. — К развитию таланта, — а потом рассмеялась и, возвращаясь к прежней теме, сказала: — А Нир мог бы тут и статус магистра защитить, кстати. Хотя это в любой магической академии можно сделать. Странно, что он до сих пор не озаботился данным вопросом.

— Вот и мне было странно. С его-то уровнем силы и знаниями. Я даже спросила вчера, почему?

— И? Что он ответил? — заинтересовалась Жози.

— Да как обычно в своем репертуаре, — отмахнулась Ада. — Сказал, что с его фамилией ни "Ма" ни "Эльт" не сочетаются!

Ведьма хихикнула, а фея устало улыбнулась. Вчерашний день у нее выдался тяжелым. А ночь — богатой на разного рода разговоры. Впрочем… не только на них.

— Ну, как знаете, — вздохнула Жозефина. У нее, к слову, тоже ночь оказалась бурной. Правда, совсем по другим причинам: больно уж расстроилась ведьма, имеющая взрывной характер и дополнительную специализацию боевого мага, что один раненый прохвост умудрился усыпить ее простеньким заклинанием прямо в кресле возле его кровати. Зато когда девушка проснулась… хорошо, что эльф с зор-зарой вовремя подоспели. А то пришлось бы рыжей ведьме покупать леснику новый дом. А так… все утряслось само собой, и троица благополучно вернулась в гостиницу. Откуда утром Жози и отправилась на занятия.

В отличие от Аделаиды, ей нравилось учить одаренных "деток" уму-разуму… в смысле, зельеварению и теории заговоров. И потому ведьма твердо решила доработать до конца испытательного срока, а потом приложить все силы, чтоб задержаться в ОМУТТе подольше. Под это дело она даже квартиру хотела себе присмотреть. Возвращаться в свой прежний город, имея тридцать сундуков золота, девушка не спешила. Ибо не горела желанием видеть довольную рожу Итана Эльт-Ма-Грогана, мстительные чувства к которому хоть и утихли на расстоянии, но пока что не до конца.