Таковы были дары, преподнесенные ей в ту ночь, однако даже Боги не могут порой точно выразить свои пожелания, и, согласно преданиям, данная истина и лежит в основе всей этой длинной истории. Итак, утром после всего того, что пришлось пережить в течение ночи Амаргину, Лизен пришла к нему, чтобы сломить его своей красотой, а потом и убить, как то было решено лесными божествами. Но, как говорится в песни Ра-Термаина, как раз в то утро Амаргин был особенно прекрасен и полон сил и ощущал в сердце своем Небесную премудрость и присутствие великого Морнира. И все божественные планы в итоге были спутаны, ибо, явившись к Амаргину в сиянии всей своей красы, подобная яркой звезде Лизен влюбилась в поэта, и он тоже полюбил ее, и жизненные нити их переплелись в то утро в Священной роще, и была соткана их общая Судьба.
Она стала его Источником. И в тот же день, еще до захода солнца, он научил ее магическим рунам. И священный обряд навсегда связал их, и было положено начало новой небесной магии. А ночью они легли вместе, и, как говорится у Ра-Термаина, всю ночь до утра Амаргин спокойно спал, укрытый прекрасными длинными волосами Лизен, точно теплым плащом. А утром они вместе ушли из Пендарана, связанные отныне такими крепкими узами, каких до сих пор не знал ни один народ на свете. Но, будучи первым советником Конари, а также желая и другим передать ту Небесную премудрость, Амаргин вернулся в Парас-Дерваль и создал там Совет магов. А Лизен отправилась вместе с ним и навсегда покинула свое убежище в Священной роще.
Ливон замолчал. Довольно долго все трое хранили молчание, потом он заговорил снова:
— Теперь эта история стала, пожалуй, чересчур сложной, вобрав в себя множество других преданий, связанных с Великой Эпохой. Тогда же и тот, кого мы называем Расплетающим Основу, построил в вечных льдах крепость Старкадх и пошел войной на все прочие народы. О тех временах и совершенных тогда подвигах сложено очень много сказаний и песен. Например, дальри часто поют о подвиге Ревора, но это далеко не единственное в череде тогдашних великих деяний, хотя и не самое малое из них. Но всегда Амаргин Белая Ветвь — так его впоследствии стали называть из-за того посоха, который Лизен выбрала для него в Пендаранском лесу, — был в самом центре тех событий. И Лизен всегда была с ним рядом — Источник, питающий не только его могущество, но и его душу.
Да, Дейвор, об этом времени существует очень много преданий!.. Короче говоря, вскоре Амаргину, благодаря обретенной им мудрости, стало известно, что Могрим удалился в одно место, обладающее невероятным запасом магического могущества, и там, далеко за морем, копит силы для возобновления войны.
И Амаргин решил, что этот далекий таинственный остров необходимо отыскать и освободить от власти Зла и Тьмы. И он собрал большой отряд — сотню светлых альвов и людей, среди которых было три мага, — и отправился под парусами на запад, желая отыскать остров Кадер Седат. А Лизен осталась одна.
— Как это? Почему? — вырвалось у потрясенного рассказом Дейва.
Ответил ему Торк.
— Она же была лесным духом, — сказал он, тоже явно взволнованный. — А лесные духи в море неизбежно погибают. Бессмертие, дарованное Лизен Богами, оказалось слабее ее собственной природы.
— Да, это так, — тихо подтвердил Ливон. — И когда Амаргин отправился в этот опасный поход, для Лизен в самой западной части Пендарана была построена башня Анор Лизен — даже жестокая война не помешала людям, альвам и лесным божествам, объединенным любовью к прекрасной Лизен, построить для нее это убежище! И она надела свой знаменитый Венец, прощальный дар Амаргина — «Свет, сражающийся с Тьмой», так его еще называли, — и в этом светящемся Венце стала еще прекраснее, такой красоты не знал больше ни один из миров! А потом она как бы повернулась спиной к войне, к лесу и к народам Фьонавара, взобралась на самую высокую башню и обратила свой лик на запад, чтобы тот свет, что сиял у нее надо лбом, мог указать кораблю Амаргина путь домой.
Никто не знает, что в действительности случилось с самим Амаргином или с теми, кто управлял его кораблем, только однажды ночью Лизен, стоя на башне, увидела, как увидели это и те, кто был с нею рядом, что некий темный корабль медленно проплывает вдоль берега. И, согласно преданию, луна, спускавшаяся в тот миг к западному краю неба, призрачным светом своим озарила этот корабль и его порванные в клочья паруса, и всем стало ясно, что это корабль Амаргина и на нем никого нет. А когда луна сошла с небосклона и опустилась в море, корабль тот исчез, точно его и не бывало.
И Лизен сняла с себя сияющий Венец, положила его на камень, распустила свои длинные волосы, как тогда, в их первую ночь в Священной роще, и бросилась с башни в темные волны морские. Так погибла прекрасная Лизен.
Ливон умолк, и Дейв заметил, что солнце уже высоко. Но почему-то ему казалось, что так быть не должно, это неправильно, не должно солнце светить так ярко, и день не должен быть таким светлым…
— Я, пожалуй, немного проедусь вперед, — еле слышно сказал Ливон и пришпорил коня. Дейв и Торк посмотрели друг на друга, но не произнесли ни слова. Все вроде бы было как прежде: на востоке раскинулась бескрайняя Равнина, с запада от них тянулся священный Пендаранский лес, а высоко в небе светило солнце.
Ливон уже дважды уезжал вперед с разведчиками, и ближе к вечеру Дейв тоже решил проехаться с очередной тройкой. Ему хотелось немного развеяться. На душе было тяжело. А на закате они увидели прямо над собой огромного черного лебедя, летевшего очень высоко и точно на север. И отчего-то вид этой птицы наполнил их сердца неясной, необъяснимой тревогой. И, не говоря друг другу ни слова, все дружно пришпорили коней.
Они упорно продолжали ехать на юг, и Пендаранский лес начал отступать на запад. То есть чувствовалось, что лес по-прежнему недалеко от них, но к вечеру его уже почти невозможно было разглядеть невооруженным глазом. Когда они решили наконец остановиться на ночлег, вокруг расстилались лишь травянистые просторы под щедрой россыпью ярких летних звезд, свет которых лишь чуть-чуть затмевало сияние тоненького месяца.
Той же ночью, но немного позднее в лесу Морнира должны были драться пес и волк; а потом кинжал Колана был вынут из ножен со звуком, напоминающим пение арфы, и случилось это в маленькой подземной комнатке с каменными стенами на берегу озера Эйлатина.
Утром встало багровое солнце, дыша сухим, колючим жаром, и они сразу погнали коней еще быстрее, чем прежде. Ливон увеличил количество разведчиков до четырех, а остальным велел ехать ближе к ним, чтобы в случае необходимости можно было увидеть друг друга.
