Услышав про богатырей Исин привстал.
— Ты что нас знаешь?
Мальчишка ухмыльнулся.
— Так на вас написано… Богатыри, поросенок, две курицы и караси в сметане…
— Пива, — сказал Избор.
— Много, — добавил Исин.
— Но сперва хозяина… — сказал свое слово Гаврила. Мальчишка с сомнением оглядел их.
— Он ко всяким не ходит.
— Мы не всякие… Позови. Скажи, что есть для него кое-что…
Поросята к столу поспели все же раньше хозяина.
Наверное потому, что были куда как тоньше него. Исин отрезав свою половину уже почти умял ее, запивая хорошим пивом и теперь глазом косил в сторону сковороды с карасями.
Хозяин подошел и снопом уселся рядом.
Гаврила смерил сидельца недоверчивым взглядом. Выглядел тот не так что бы очень — одежонка старая, хоть и чистая, но латанная. Друзья переглянулись и пожали плечами. Издали он смотрелся побогаче.
— А побогаче тебя тут никого нет?
Сиделец не смутился.
— У нас кто побогаче, тот с голытьбой дел не имеет.
Он уселся по-хозяйски и с брезгливой миной на лице, словно все про них знал, спросил.
— Ну, что у вас?
Они не спешили отвечать, и только хазарин гремел под полой монетами.
— Неужто кто из вас храбрости набрался и у купца мошну растряс?
Гавриле нахальство хозяина почему-то понравилось. Он из-под стола ткнул его в живот твердым как сучок пальцем и тот с болезненным стоном уткнулся в блюдо с остатками поросенка.
— У пузатый какой… Храбрый наверное.
За общим гомоном никто не услышал как корчмарь хрипит, всасывая в себя воздух. Избор наклонился, заглядывая в искаженное болью лицо.
— Одно плохо — вежеству не учен. Все норовит гостей обидеть.
Исин наконец выбрал камешек поменьше и щелчком подкатил его к носу охающего сидельца.
— Ищем хорошего человека, чтобы продать.
Он бросил кряхтеть и широко раскрыл глаза. Не в силах разогнуться он пальцем подкатил к себе камень и затих, рассматривая. Гаврила насмешливо спросил, точно так же, как и он сам только что спрашивал про купеческую мошну.
— Той милостыни, что ты тут сегодня набрал, хватит чтобы такой камешек купить?
Бледный от боли корчмарь откинулся назад и просипел.
— Куплю. Еще есть?
— И одного с тебя хватит.
Корчмарь поднялся, выискивая глазами мальчишку и махнул рукой. Гаврила не успел сосчитать до пяти, как появился отрок с кувшином. Нос у Исина сам собой развернулся к широкому горлу.
— Вы пейте пока, — морщась и потирая брюхо сказал корчмарь. — А я деньги соберу.
— Если денег жалко, то можешь не все деньгами…
— Припасы? — понял корчмарь. Гаврила кивнул.
— Припасы и лошади.
Корчмарь задрал голову вверх, видно подсчитывая барыши.
— Хорошо. Я позову…
Гаврила толкнул дверь рукой и та едва слышно скрипнув отошла в сторону. За спиной засопел Избор, но Гаврила не поспешил переступить через порог. Там, внутри горели две свечи и у стола в дальнем конце комнаты сидел хозяин. Прямо перед ним тусклой кучкой лежало серебро и стояли кожаные мешки. Гаврила еще раз обежал глазами комнату и никого больше не увидел.
«Нас трое, — подумал богатырь, — Не может он тут один быть. Не решится».
Хозяин, видно, почувствовал неладное.
— Что встали? Заходите. Вот деньги, вот мешки… Все честно.
Гаврила сделал шаг, краем глаза следя за дверью. Свет не достигал сюда и он скорее не увидел, а как-то иначе ощутил, что темнота там плотнее. Еще шаг и он увидел как дрогнули веки у корчмаря. Это был знак беды. Гаврила упал вперед и потянул меч из ножен. Корчмарь, похоже, ждал этого. Он вскочил и движение это было слишком быстрым для неожиданного испуга. В то же мгновение Гаврилу потряс удар. Полувыдернутый меч спас его голову — тот кто ударил его в спину хотел отсечь ее, но лезвие Гаврилова меча остановило чужую сталь. Вобрав в себя силу удара Гаврила перевернулся через голову и с размаху ногой достал сидельца в обширное брюхо. Тот охнул, но сказать, что собирался не сказал. Тут же за спиной у Масленникова дважды коротко звякнуло железо и все стихло.
Он оглянулся, прижимая палец к губам. Место тут было тихое и неожиданности могли таиться за каждым углом. Все свои стояли на ногах.
— Сколько их?
— Двое. Мой жив.
Исин помялся и немного конфузливо добавил от себя.
— А мой вот нет…
Гаврила цокнул языком.
— Торопишься. Деньги забери.
— А как же? Он ведь, гад, с потолка спрыгнул. Если б я не поторопился, то он сейчас обо мне бы рассказывал, а не я о нем, — обиженно сказал хазарин. Не обращая на ожесточенно вытиравшегося тряпкой хазарина Гаврила подошел к Избору державшему меч у горла незадачливого покусителя.
— Нас знаешь? — спросил Гаврила. Воин осторожно покачал головой.
— Тогда почему полез?
Стараясь не делать лишних движений тот скосил глаза в сторону корчмаря. Гаврила кивнул. Немногословие проигравшего ему понравилось.
Корчмарь хоть и старался не дышать, но получалось это у него плохо. Увидев блеск глаз сквозь полузакрытые веки, Гаврила наклонился над ним и спросил.
— Почему?
Он молчал, надеясь, что его примут за мертвого. Гаврила взял его за безвольную руку.
— У тебя на руке пять пальцев. Значит, если захочешь, можешь не ответить на пять вопросов. Это, конечно, если ты живой. А если мертвый… Мертвому пальцы ни к чему.
Он достал кинжал и прислонил его к мизинцу.
— Нас знаешь?
— Нет, — быстро ответил корчмарь пытаясь выдернуть ожившую руку. Гаврила отпустил его и тот подполз к стене и оперся на нее спиной.
— Чем мы тебе не понравились?
— Сказали, что вы разбойники и денег у вас видимо-невидимо.
Гаврила удивился настолько, что даже присел рядом с ним на корточки.
— Разбойники?
Он невольно оглянулся на друзей.
— Слышите?
Исин отрицательно покачал головой. Избор пожал плечами.
— Кто сказал?
— Старичок один… Он внизу остался…
Через полураскрытое окно послышалось конское ржание и одинокий человеческий крик.
— Какай старичок?
Корчмарь как мог честно описал Визуария и добавил от себя.
— Они незадолго до вас появились.
— Они?
— Трое их было или четверо… Не помню. Он у них старший.
Исин засмеялся.
— Вот это удача! Хоть одного, да разговорим!
Масленников кивнув быстро поднялся.
— Все ищем старичка. А ты, — он наклонился над сидельцем, — останешься тут и будешь сидеть как мышь.
Гаврила показал корчмарю кулак.
Но тут за спиной у него охнуло и он стремительно обернувшись увидел как Избор опускает на пол их молчаливого пленника.
