Мальчишка лег на спину и хрипло простонал. Строение, из которого он вылез было единственным в обозримом пространстве. Метров семь в высоту, неровные черные стены, которые, изгибаясь убегали в линии горизонта. Повсюду из них торчали каменные выступы. Они были причудливых форм и окутывали строение, делая его похожим на лохматого каменного червя: извилистого, скользкого. Кругом пустота и где-то вдали жалостные стоны. Окрестности Стива не заботили, сознание настроилось на главное. Сейчас он мог думать лишь о еде. Голод захватил его, и даже мысли о Харме утонули в зове его истощенного разума, ведь обоняние чуяло — пища! Она где-то здесь!
Вдруг с крыши здания стала подниматься грязно-красная туча. Она пролетела над мальчишкой слишком низко, неуклюже. Внутри нее клокотала жидкость и на фоне мрачного неба, расчерченного неровными серыми и фиолетовыми линиями, она ширилась и раздувалась, но главное — она выглядела так аппетитно! Казалось она вот-вот лопнет. Жаль, но этого не случилось. Туча неспешно поднималась выше и удалялась прочь. Одновременно вой и писки невидимой живности становились громче и отчаянней: вдалеке орали животные.
За тучей Стиву не угнаться, но ведь она появилась прямо тут. Стив знал, что это правда. Эта странным образом рожденная идея захватила его настолько, что он, затратив немало сил, взобрался на крышу здания по неровным каменным выступам.
Наверху Стиву открылся вид на низко висящее солнце, тусклое, словно уставшее светить. Оно болталось на толстом золотом канате. И равнина… Во все стороны убегала эта странная синяя равнина. Всего пару секунд мальчик смотрел на странный феномен солнца, походившего скорей на воздушный шарик на веревочке. Но главным было не оно и не синяя пустота вокруг!
Крыша, на которой стоял Стив, представляла собой ровный черный глянец с невысокими бортиками по периметру, и новая туча зарождалась как раз здесь! Над ней само пространство рвалось и вновь смыкалось, выплевывая некие вещества. Тут и там из шрамов мироздания вылетали компоненты питательной жидкости.
Стив подошел к висящей на уровне его груди туче, бывшей размером с головку капустного кочана. Он зачерпнул из нее. Вкус был не слишком приятным, но инстинкт потребовал добавки. Стив знал — нельзя переедать и потому не торопился. Один раз в Воллдриме он едва не умер, когда наелся вареной картошки после многодневного голодания. Три жмени в нынешних обстоятельствах он посчитал предостаточными.
Вскоре перепачканный в коктейле и уставший он прилег, быстро уснул.
Случился беспокойный сон. В нем братья и сестра, и… мужчина, который следил за их домом.
Тогда, бессчетное количество дней назад Стив сидел у дороги. Без внимания к миру за пределами дома Дриммернов, ни за кем не наблюдал, ничто его не увлекало. Так мальчишка избегал домашних дел, бесконечных поручений, которыми закидывала его мать. Она — чужая, уродливая женщина; отец — тихий и пустой, и шумная малышня… — нет, никто ему не нужен. Единственный человек, который вдруг заинтересовал Стива — это брат Харм. Тот отчего-то начал ходить в школу. А может в том был толк? Однажды Стив чуть было не пошел за ним, но в последний момент не решился. После в полном одиночестве он днями просиживал на разбитом бревне, валявшемся на обочине.
Мужчина, которого Стив видел впервые, несколько часов стоял в тени у соседского забора, постоянно что-то нашептывал, махал руками, будто был не один и вел беспокойную беседу. Стив собирался уже уйти, встал с бревна, но мужчина окрикнул его, попросив задержаться. Незнакомец подошел. У него были странные глаза: абсолютно черная радужка и, как огненная бездна, рыжий, то сужающийся, то расширяющийся зрачок. На худощавом теле был броский темно-зеленый костюм. Он с натугой облегал ноги, грудь и руки, а горловина рубашки едва не душила мужчину. Одежда явно была ему мала. И как он в ней не задыхался? Стив сразу понял — в мужчине есть нечто неуловимо-притягательное, его хотелось потрогать, хотелось прикоснуться к этой великолепной перчатке, что плотно сидела на его правой руке… эта бежевая гладкая ткань…
— Похоже мы не дождемся его… — сказал мужчина и кивнул. — А Виола может понять слишком быстро… Я естественно ее основные места отгородил, но она хитрая старуха… Что ж нам делать-то с тобой? — он смотрел в непонимающее лицо Стива. — Харм… Д-а-а-а-а, он бы мне пригодился… Видишь перчатку? Для него я вот это местечко держу. — Он указал Стиву на кружок, блестящий на внутренней стороне перчатки. Все другие кружочки походили на смоляные стеклышки, а этот оставался прозрачным, как обычное стекло. Мужчина добавил: — Знаешь, что это такое?.. Хочешь себе?.. Не бойся!
Он метнул взгляд направо, налево. Он нервничал и торопился, а Стив не знал, что сказать, да и не привык разговаривать. Мужчина говорил совершенно непонятные ему вещи. Он искал Харма? Возможно это был его школьный учитель.
— Эх, на Изнанку бы еще заглянуть… — сокрушался тот. — Ты слышал? В школьном огороде оказывается есть проход! Одна дура-мечтательница мне подсказала, но ты не волнуйся. Она уже сдохла. Все тут какие-то хилые. Не готовы… Не готовы… Слабаки… Глупые слабаки… Нерешительные и глупые…
Стив попятился и уперся в перекладины забора, а мужчина склонился над ним. Он улыбался. Почему он рассказывал все это Стиву? Он точно знал — Стив никому не расскажет о том, что услышал. К тому же за столетия одиночества Галахан привык размышлять вслух. Он перестал разделять слова и мысли. Его единственным собеседником многие столетия был лишь он сам.
Под землей что-то взорвалось, и почва под ногами Стива задрожала. Старший из детей Дриммернов повернул голову и увидел: дом его семьи затрясло. Стив рванул было к дому, но незнакомец схватил его за руку:
— О! уже началось! — он взглянул на небо и кивнул. — Ладно. Может встретим нашего Харма где-нибудь по дороге. Тогда… Тогда выкину того, первого. Не люблю я слюнявых… А ты любишь? — он широко улыбнулся, выставив белоснежные зубы.
Стив отпрянул, но мужчина коснулся пальцем его лба, и мальчика, словно дым, засосало в последнее оставшееся отверстие собирательной перчатки.
Мальчишка не помнил, как попал в этот мир, как Галахан принес его сюда. Долгое время Стив был пленником перчатки. В реальности этого он помнить не мог. Пару месяцев назад Галахан поместил его в черную комнату, для проверки его способностей. Но об этом много позже.
Сам же господин Галахарии долгое время был пленником собственного мира, отчего же в связи с этим не помучить детей? Однажды, за много месяцев до своего появления в Воллдриме, он словил крохотное воспоминание своего брата Ветхона. Тогда Галахан наконец воплотил орейфус, позволивший ему попасть в обитаемые миры, отыскать сначала Зеландер, а потом саму Землю!..
Стив проснулся и заплакал. Тринадцатилетний мальчишка, исхудалый и неграмотный, никогда не знавший любви и не видевший заботы. Его никто не замечал, он не был нужен в целом мире никому. Сон о брате не исчез, но Стив осознал, что единственным человеком, который обратил на него внимание, был чужак со странными глазами. Чуть страшными, но скорее добрыми… нет, не добрыми — понимающими глазами. Стив увидел в Галахане знакомое ему одиночество. Этот человек показался почти родным… Это был почти он сам…
— Как я оказался здесь? Это другая страна или другая жизнь? — Стив вдохнул смрад Галахирии и прошептал: — Харм, я найду тебя… Я найду тебя, брат. Ты не будешь один, мы станем все делать вместе…
Стив перестал бояться. Он вернулся в комнату своего заточения и вышел в темный коридор, в который еще недавно не решался войти. Теперь коридор казался не таким уж темным. Мальчик обошел десятки комнат, открывал двери, одну за другой. Удивительно, но те оказались незапертые. Большинство комнат пустовало, в трех он нашел трупы мальчишек. Смердящие или высушенные. Он не испугался, нет. Он не ведал что есть смерть. В одной из комнат сидел мальчишка, намного младше Стива. Увидав Стива, малыш обнял его и долго навзрыд плакал. Вскоре уже вдвоем они изучали здание дальше. Жаль, но Харма они не нашли. Лишь еще один труп и комнату, вымощенную усохшими лоскутами чьей-то плоти.
