— А что сделают с ними в Балриле? — спросила девочка. Методичная работа святош ужасала. Освободитель, оказывается, они даже не пытались её всерьёз допрашивать! А она-то думала, что ловко всех обманула!
Аббатиса пожала плечами.
— Кого-то повесят, чтобы неповадно было. Кого-то, глядишь, возьмут охранять город. Кого-то выпорют и прогонят прочь — без денег, оружия и одежды.
Эрна поёжилась.
— Тебя они больше не побеспокоят, — заверила матушка Онория.
Ещё бы! Святоши готовы её на помочах водить. А всё из-за них! Если бы она спокойно поколдовала, кто бы её нашёл-то? Дядюшке Вилю хорошо говорить — без колдовства! Он и без колдовства всяко умеет. А она?! Вот как бы он выкручивался? Небось, соврал бы, что клад ищет, в долю бы взял, а там прирезал исподтишка. Ему б ещё и поверили. Виль — он такой. Паук, одно слово. А у ней так не выйдет. Кто ж поверит, что девочка в лесу клад ищет? Очень смешно, ага.
Что-то, видимо, отразилось на лице девочки, потому что матушка Онория участливо положила руку ей на плечо.
— Что тебя тревожит, дитя моё?
Враг бы драл эту аббатису! Как она умудряется всё видеть?!
— У нас в Тафелоне говорили, что братья-заступники… пытают людей, — осторожно сказала девочка. Ей в самом деле было интересно, с чего святоши так изменились.
— Еретиков и проклятых, дитя моё, — хмыкнула аббатиса. — Тех, кто отказывается принять милосердие Заступника.
— Но матушка, вы же сами сказали, что были те, кто не хотел отвечать! Почему их не пытали? Может, они скрывают… скрывают… может, они знают что-то важное!
— Всех сразу? — усмехнулась аббатиса. — Без причины, без показаний, без доказательств?
— Но они же…
— Разбойники, мародёры и висельники, — подхватила матушка Онория. — Но доказательств того, что они отвергли Заступника, нет. Их будут судить в Балриле.
— А вдруг отвергли? — не унималась Эрна. Ей было непонятно. Когда это святоши упускали возможность покуражиться?!
Аббатиса отвесила девочке несильный подзатыльник.
— Ты должна верить старшим, дочь моя, — сказала она. — Невозможно скрыть правду от внимательного глаза.
Сказав этого, монахиня наградила девочку таким взглядом, что Эрне ещё долго было не по себе.
* * *
Разбирательства были в самом разгаре, когда в лагерь приехал очередной гонец. Эрна даже не пыталась узнать, с чем он приехал: ей такие вещи не сообщали. Каждый день она должна была вычёсывать псов, «учиться» церковному языку, выслушивать наставления матушки Онории об уставе ордена сестёр-созерцательниц и вязать. Лишние вопросы не приветствовались, хотя уточнять непонятное в уставе было можно. Эрна на всякий случай уточняла. Словом, она почти что не интересовалась прибывшим гонцом, но отец Бенлиус неожиданно вызвал девочку к себе.
— Дочь моя, — начал священник и Эрна вдруг заметила, какой у него усталый вид, — замок твоего отца перешёл под покровительство нашего ордена. Ты — единственное признанное им чадо, не осквернённое преступлениями и ересью, поэтому твой долг вступить во владение и замком, и землёй твоего отца, и людьми, которыми он до сих пор управлял.
— Что?! — вытаращилась на него девочка. Потом спохватилась. — Простите, отец, но я же…
— Да, если бы владения твоего отца были бы его личными землями, доставшимися ему от отца, ты не имела бы права на наследство. Но покойный король Клод Пятый даровал замок и окрестные земли лично бабушке твоего отца с тем, чтобы она передала их своей старшей дочери, чьё сходство с его величеством не вызывало ни у кого сомнений.
Эрна оглушённо кивнула. Бабушка рыцаря, старшая дочь бабушки рыцаря… Освободитель, так рыцарь лю Дидье — внук покойного короля. И племянник нынешнего. Потому-то ей и говорили, что в её жилах течёт королевская кровь. И никто ничего не объяснял! Все думали, она и так знает.
— Когда будет коронован король, он подтвердит передачу замка и земель тебе, — продолжил отец Бенлиус.
Когда будет коронован! Да война никогда не кончится! А если победят ютанцы?!
— Пока же ты доверишь ордену управление владениями твоего отца, который проявил себя столь недостойно, — продолжал отец Бенлиус терпеливым и мягким голосом.
Девочка снова кивнула. Тогда священник взял её за руку и подвёл к столику, где среди прочих документов лежал прижатый камнями свиток.
— Ты должна подписать это письмо, — произнёс отец Бенлиус.
Эрна покорно взяла протянутое перо и вывела «Ninette» в том месте, на которое указал священник. Потом на другом свитке — ещё и ещё. Несколько раз. Отец Бенлиус привычно посыпал все подписи песком и похлопал девочку по плечу.
— Это тяжкая ноша, — сказал он, — но наш орден поможет тебе наставлениями и советами.
Девочка согласно кивнула. Помогут. Они — помогут. Это же надо же! За один день она получила целый замок и отдала его святошам! Ай да святоши! Что будет завтра?!
Так получилось, что провожать её обратно до палатки монахинь должен был брат Озейн, который был среди отправленных в замок рыцаря лю Дидье людей. К Эрне брат Озейн относился с особенной нежностью. Как он признался, дома у него осталась сестрёнка и сейчас ей столько же лет, сколько малышке Нинете. При воспоминании об унижениях и побоях, которым девочка подверглась в лагере своего «отца», у брата-заступника сжимались кулаки.
— Так ему и надо, твоему папаше, — злорадно сообщил Озейн. — Сколько лет разбойничал, пока война шла! Королевский родич! Брат Линдр капитана живо уболтал.
— Какого капитана? — не поняла Эрна.
— Да замка твоего. Гарнизона. Прощение грехов всем и золото ему. Ну и, конечно, жалование за прошедший год каждому. Рыцарь лю Дидье скуповат. Этих он даже грабить не выпускал, только кормил да одевал, а денег — ни-ни. Мы всё уладили. И замок твой. Скоро туда поедем. Заживёшь как принцесса.
Монах с размаху хлопнул девочку по плечу, она чуть не упала. Из палатки монахинь выскочила сестра Дезире.
— Брат Озейн! — зашипела она как рассерженная кошка. Брат-заступник попятился.
— Прости, сестра, — кротко произнёс он. Эрна захлопала глазами. Он, что, перед ней извинялся?!
— Я всё расскажу отцу Бенлиусу, — пригрозила монахиня.
Озейн покраснел, неловко поклонился и поспешил ретироваться.
— Деревенщина! — продолжала ругаться монахиня, вталкивая Эрну в палатку. — Привык за плугом ходить! Забудь, что он тебе говорил, Нинета, слышишь?!
— А что он такого сказал? — захлопала глазами Эрна.
— Ничего! — сильнее прежнего рассердилась Дезире. — Он ничего не сказал! Ты не должна ни о чём думать!
— Оставь её в покое, — вмешалась сестра Арнод. — Отец Бенлиус всё равно не даст её постричь. Ни Онор, ни Эммет никогда не отдадут нам такой замок.
— Замолчи! — рассердилась сестра Дезире.
— А кто такой Эммет? — заинтересовалась девочка. Онор — это же наследник, который никак не может короноваться.
— Ютанский король, — буркнула сестра Дезире, — который прислал к нам своих безбожных солдат. А мы ждали, что он пришлёт своего сына, который бы правил нами вместо пьяницы Ублюдка Онора.
Эрна не сразу сообразила, что «нам» сестры Арнод означало «святошам», а сестры Дезире — «Хларии».
— Дезире… — предостерегающе сказала сестра Арнод.
— Брось. Все знают, что его отец не пропускал ни одной юбки и забросил свою жену. Королева родила Онора от собственного садовника!
— Дезире, — уже решительней произнесла сестра Арнод. — Мы не должны судить мирских владык.
Сестра Дезире осенила себя священным знаком с таким свирепым видом, как будто это уничтожит её врагов.
— Ты не должна слушать мужчин, — сказала она уже мягче. — Не должна с ними разговаривать, улыбаться им, задавать вопросы… Ты слишком молода и неопытна для этого.
— Да, сестра, — покорно кивнула девочка и без напоминаний взяла недовязанный носок.
Сказанное братом Озейном смущало мысли девочки. Святоши подкупили гарнизон?! Вот прямо взяли и подкупили?! Откуда у них столько золота?!
