– Да, когда нужно придумать название, фантазия у него отказывает… – согласилась Вон. – Ладно, пусть будет Черепком. Черепок, ты не против?
Конь-мертвец даже не шевельнулся. Ему было совершенно все равно – хоть Черепок, хоть как угодно. Раньше его звали Ольгу Турама[44], но, конечно, этой клички его новые хозяева знать не могли.
О ногу Ванессы потерся Флаффи. Толстый сиам гневно мяукнул, с укоризной глядя на лода Гвэйдеона – до сих пор не простил случайно вывихнутой лапки. Кошки умеют таить злобу очень долго и непременно рано или поздно мстят.
– Что, кисонька? – рассеянно взяла его на руки Ванесса. – Ну-ка, гляди мне в глаза, гляди мне в глаза…
Флаффи только презрительно чихнул – он, как и Черныш, совершенно не собирался становиться фамиллиаром начинающей магессы. Вон немедленно умилилась чихающему котику и начала его тискать. Тот гневно зашипел, попытался вырваться… но потом передумал и сонно замурлыкал.
– О, похоже, начинает получаться! – обрадовалась Вон.
Кошак брезгливо ответил по-котячьи, что он просто притомился после трудов праведных и решил отдохнуть у хозяйки на руках. Ее заслуги в этом нет.
– Ой, котик, ну что ты опять мяучишь? – недовольно спросила хозяйка. – Кушать хочешь?
Флаффи резко оживился. Он только что съел две жирных сардины, миску фарша и кусок сырой зайчатины… но совсем не возражал продолжить легкую вечернюю трапезу.
Архимаги всю ночь проработали над чем-то своим. Никому не удалось выспаться – они ужасно шумели. Стук и звон в кузнице, шипение и взрывы в лаборатории, рев пламени и демонический вой на чердаке, чьи-то озлобленные крики в прозекторской… И, конечно, постоянный речитатив заклинаний – теперь они звучали на два голоса.
– Знаешь, Верховный, а ты подрос, – уважительно кивнул Шамшуддин, когда уродливый одноглазый кадавр встал на ноги и в ужасе закричал, глядя в зеркало. – Сколько тебе еще до Высшего?
– Совсем чуть-чуть, старый друг, совсем немного, – рассеянно ответил Креол, разглядывая обезьянье глазное яблоко. – Это что – катаракта?
– Похоже на то, – согласился Шамшуддин. – Убрать?
– Давай.
Маргул чуть шевельнул бровью, и катаракта начала медленно и плавно растворяться. Креол удовлетворенно оглядел чистый глаз, щелчком пальцев парализовал кадавра и аккуратно вставил в пустую глазницу новое око.
– Совсем другое дело…
– Да, теперь совсем человек, – согласился Шамшуддин. – Ну что, заморозим?
– Пока да. Ну-ка, помоги…
Общими усилиями новорожденный монстр был запихнут в морозильник и бешено завыл, стуча в дверь. Через несколько минут вой начал стихать – покрытый рубцами полутруп замер неподвижно.
– Потом подумаем, куда его приткнуть, – отряхнул руки Креол.
– Ага. А теперь чем займемся? Еще что-нибудь создадим?
– Нет, надо немного отдохнуть. Давай сыграем…
– В шек-трак? – предложил Шамшуддин. – Только я белыми!
– Не-а, – важно поднял палец Креол. – Сейчас я тебе кое-что покажу… Смотри – это называется «Герои Меча и Магии»! И я буду за нежить!
Через час Шамшуддин уже полностью разобрался в том, что такое компьютер, и как им пользоваться. У любого архимага ум размером с дом – иначе он просто не сумел бы стать архимагом. По-настоящему могущественные чародеи порой бывают эксцентричными, даже безумными, но никогда – глупыми. Тем более, что Верховный Маг, хорошо помнивший, что именно в свое время было непонятно ему самому, помог своему «заместителю» освоиться с феноменальной скоростью.
– Кого бы еще в армию зачислить? – задумчиво спросил сам у себя Креол, пока Шамшуддин кропотливо отстраивал свой замок. – Полезные мысли есть?
– Полезные мысли есть всегда… – почесал лысину Шамшуддин. – Это кофе иногда заканчивается, а мысли – нет… Помнишь, как говорил Шурукках – раз уж принял яд, так и блюдце вылижи.
Креол пару минут размышлял, пытаясь понять, как эта пословица соотносится с нынешней ситуацией. Ничего интересного не придумалось.
– А что сейчас на Земле? – перевернул пустую чашку Шамшуддин. – Подходящие войска есть?
– Есть… но их попробуй набери… Там сейчас даже в демонов никто не верит – куда я с такими вояками пойду?
– Это скверно.
– Да уж куда сквернее…
– Да я не об этом. У меня кофе кончился – вот это скверно, так скверно. Сквернее некуда. А ты что, тоже о чем-то говорил?
– Шамшуддин, где субординация?! – обиделся Креол. – Я Верховный Маг!
– Да кто же спорит, брат? – положил ноги на стол маргул. – Слава тебе, Верховный, живи вечно и все такое. А если еще и кофе мне принесешь, я тебе вообще божественные почести согласен оказывать.
– Смотри, чтоб честно было, – недоверчиво посмотрел на него Креол, но все-таки пошел за кофе.
Вернувшись и поставив кофейник на стол, он вспомнил, что на шее висит амулет Слуги. С другой стороны – Слуга понятия не имеет, что такое кофе, так что Кингу его знает, что он там приготовит. С третьей стороны… ну, в общем, какая теперь-то разница? Поздно уже.
Ванесса была разбужена очень рано утром ласковым… скидыванием на пол. Креол попросту сдернул ученицу с постели за ногу и поволок в ванную. За другую ногу тащил Шамшуддин.
– Вы что делаете, фокусники долбаные?!! – взвизгнула девушка, тщетно пытаясь уберечь затылок от ударов.
– Начинается настоящая учеба! – ответил Креол.
– По гильдейским правилам! – поддакнул Шамшуддин. – Как нас учили! В молодости!
– От!… пус!… ти!… те!!!
– Воды сюда! – скомандовал Креол.
– Есть воды! – весело ответил Шамшуддин, включая душ.
– Не в меня, идиот! – заорал Креол, отплевываясь и отмахиваясь от ледяных струй. – В нее!
– Есть!… а где она?!
Ванесса, пока архимаги переругивались и выясняли отношения, уползла за занавеску. Теперь она окончательно поняла, почему Креол на пьяную голову всегда вспоминал Шамшуддина.
– Завтрак подан, сэ-э-эр! – объявился на пороге Хуберт. – Вы пройдете в столовую или подать его прямо сюда?
– Хуберт, беги! – пискнула из-за занавески Ванесса.
Но было уже поздно. Шамшуддин, весело хохоча, пустил пучок струй прямо в домового, а Креол, ринулся на неосторожно поданный голос и схватил ученицу за волосы. Правда, в ответ получил коленом в живот и скорчился, глотая воздух.
– Верховный Маг атакован! – прохрипел он. – Ко мне, Гильдия!
– Уже идем! – откликнулся Шамшуддин, вновь обливая Креола. – Истребить врага!
Примерно через полчаса Хуберт, поджав тонкие губы, вытирал пол в ванной, а Креол и Шамшуддин, мокрые с головы до ног, сидели за столом, уминали яичницу и весело хохотали. Ванесса, тоже мокрая, но очень печальная, сидела рядом и с обидой поглядывала на расшалившихся архимагов.
