Пройдя вдоль пустующих запертых комнат для постояльцев, он остановился возле небольшой лестницы, ведущей на чердак, и, воровато осмотревшись по сторонам, забрался наверх. Мало заботясь о пыли и паутине, осторожно подошел к большому чердачному окну, с которого открывался превосходный вид на лежащую внизу улицу. Из-под полы плаща появился на свет короткий гномий арбалет. Редкое оружие, доступное не многим. Гномы не слишком охотно продавали свои арбалеты, способные наделать дырок в их знаменитых доспехах. Некоторые мастера подгорного народа делали их на заказ, но лишь для тех немногих, кто мог себе позволить выложить немало полновесных золотых монет за это прекрасное оружие. Вооружить гномьими арбалетами сколь-нибудь значительный отряд было просто невозможно. Разумеется, если это не отряд Подгорного королевства. На свое вооружение гномы не скупились. Даже набранные второпях ополченцы-гномы зачастую оказывались вооружены лучше знатных человеческих рыцарей.
В королевствах людей навострились производить свои арбалеты. В два раза большие и тяжелее, чем их гномьи братья, но все равно немногим уступающие им в силе и дальности эффективной стрельбы. Если у гномов арбалетом вооружался каждый воин, то людям пришлось создавать отдельные отряды арбалетчиков.
Наемник придирчиво осмотрел оружие. Арбалет выглядел старым и потертым. Много лет прошло с тех пор, когда он снял его с убитого в бою гнома. Но даже сейчас, реши он его продать, нашлось бы немало желающих предложить ему хорошие деньги за это оружие. Повинуясь привычке, он проверил спусковой механизм — несмотря на невзрачный вид, оружие было в превосходном состоянии. Зацепив «козьей ногой» тетиву, он взвел ее в боевое положение. Глухой нарастающий шум многолюдной толпы привлек его внимание, он кинул настороженный взгляд в дальний конец улицы — его добыча еще не появилась. Вновь порывшись в складках плаща, наемник аккуратно вытащил небольшой футляр, обшитый черным шелком. Раскрыл его и замер в восхищении. На мягкой бархатной подкладке покоился единственный арбалетный болт. Отличный от своих обычных собратьев так же, как породистый рыцарский скакун отличается от невзрачной крестьянской лошадки. Наконечником серебряного болта служил настоящий граненый алмаз, хранящий в себе чары для преодоления любой магической защиты и смертоносное заклинание вдобавок. О да! Не зря острословы прозвали этот редкий и безумно дорогой артефакт «убийцей королей». Создание этого малыша в землях империи каралось смертью. И было за что! Алмазный наконечник подобного болта однажды сразил старшего сына Элберта III. Исполнителя так и не нашли. Стоимость артефакта была воистину запредельной. Для его создания требовалось объединить усилия боевого мага и мастера гномов. Не многие гномы и маги решились бы пойти на подобный риск, но перед блеском золота порой так трудно устоять!
Заказ был непростым, но дело того стоило. Он вновь подумал об обещанной награде: на такие деньги можно прикупить какой-нибудь скромный дворянский титул и остаток жизни прожить припеваючи. Ведь человеческий век так краток, а годы неумолимо берут свое. Молодость прошла в безнадежной погоне за богатством и славой. Положение сотника «вольных отрядов» — не то, о чем он мечтал, уходя в наемники. Этот шанс он не упустит!
Гомон толпы стал еще громче — цель близко!
«Убийца королей» занял свой трон в направляющем желобе арбалетного ложа.
* * *
Ненавижу ритуалы!
Но избежать этой глупой церемонии было невозможно. День Единения — древний праздник. По преданию, в этот день Леклис Великий завершил объединение полукровок. И в диких восточных землях подняла головы гордая Химера — символ нового королевства.
Улицы были полны народу. Ветер шествовал, настороженно озираясь по сторонам, по узкому проходу среди этого бушующего моря жителей столицы. С верхних этажей зданий через улицу тянулись яркие флаги. У городской стражи сегодня вечером будет много работы. Сегодня по случаю праздника еда и выпивка в многочисленных тавернах города — за счет королевской казны.
Крики толпы оглушали. Тяжесть короны давила на виски. Длинный черный плащ с вышитой золотом химерой, свисающий с плеч и полностью скрывавший круп Ветра, был тяжелым, будто наковальня. Без привычных доспехов или хотя бы тонкой и незаметной глазу «гномьей рубашки» я чувствовал себя голым. Несмотря на легкий морозец и мою совсем не зимнюю одежду, я сильно вспотел: эти маги-недоучки все-таки что-то напутали с обогревающим артефактом.
Охраны вокруг меня не было. Это традиция. В День Единения король проезжает по главной улице города совершенно один. Как бы пафосно это ни звучало, но считается, что его охраняет собственный народ. Впрочем, что удивительно, за всю историю в этот день не было ни одного случая покушения на короля.
Неявная охрана, конечно, была. Вот, например, тот орк, на голову возвышающийся над окружающей его толпой, — явно из королевской стражи. Цепкий взгляд смотрит не столько на меня, сколько по сторонам. И он тут такой не один, да и королевские маги сейчас вряд ли сидят дома около теплых каминов.
У меня было чувство, что я участвую в громадном безвкусном спектакле. Впрочем, так оно и было. Покровительственная улыбка, не сползающая с моего лица, приветственные крики толпы — все это игра, обычное лицедейство мое и толпы. Я и раньше не любил официоза и многочисленных сборищ народа, а после коронации стал их просто ненавидеть. А эта ликующая толпа вряд ли испытывает ко мне сколь-нибудь теплые чувства, считая меня чуть меньшим злом, нежели эльфов. Как я и предполагал, слухи о таинственном происшествии в том злосчастном селении с мертвыми и сумасшедшими жителями распространились быстрее лесного пожара. Не без помощи моих врагов они обросли нелепыми домыслами и подробностями. В мою невиновность и невиновность моих воинов уже мало кто верил.
К Падшему!
Страх — это тоже оружие.
Мятеж?
Его я не боюсь.
Свергают не жестоких, а бездарных правителей. Проклинаемый при жизни, тиран часто становиться любим народом после смерти. Сейчас мало кто помнит, но ведь Леклиса Великого называли не иначе как Сыном Падшего. Мой предок был далек от того светлого идеала правителя, коим его изображают сейчас. Добродушные романтические идеалисты не создают империй — это удел властолюбивых и жестоких.
Дикий крик ужаса вывел меня из раздумий. Из чердачного окна небольшого двухэтажного здания выпала кричащая и размахивающая руками фигура в неброской темной одежде. Человек упал на дорогу, из его рук выскользнул короткий гномий арбалет, заряженный «убийцей королей».
