После долгого молчания Вэйнар заговорил первым:
— Инга, зачем ты это сделала?
— Я обо всем написала в письме. Мне просто нужно было обо всем подумать.
— Но почему здесь?
— А где? В поселке меня не оставят в покое — постоянно ходят, спрашивают: "ну как? ну когда?"
— Я бы тоже хотел знать — когда, — сказал Вэйнар.
Я еще не готова была обсуждать этот вопрос и тянула время, как могла.
— Давай поговорим об этом, когда вернемся.
— Инга! — в голосе моего жениха прозвучали стальные нотки, и, чтобы избежать серьезного разговора, я стукнула пятками по крутым бокам Росинки, подгоняя.
Внезапно какой-то звук впереди заставил натянуть поводья. Вэйнар подъехал ближе, прислушался.
— Всадники, — тихо произнес он. — И пешие. Лучше уйти с дороги. Если ждут не нас — пройдут мимо.
Мы так и сделали — стараясь производить как можно меньше шума, поехали в сторону. Здесь росли в основном сосны — высокие, с прямыми стволами, но благодаря островкам кустарника, большим валунам и причудливости рельефа лес плохо просматривался. Вокруг по-прежнему царила тишина.
— Может, и правда ждали не нас? — шепотом предположила я. — Может, это не разбойники, а просто какие-нибудь охотники или путешественники?
Вэйнар ответить не успел. Из-за ближайших камней со свистом и криками выскочили вооруженные люди и бросились к нам. Повернув лошадей, мы поскакали прочь. Уехать далеко не удалось — дорогу перерезала широкая расщелина, о существовании которой прекрасно знали разбойники. Они заходили с трех сторон, оттесняя нас с Вэйнаром к обрыву. Некоторые были верхом.
— Инга, беги! — крикнул Вэйнар. — Скачи к Ярату!
Лошадь с перепугу не сразу послушалась, но все же я развернула ее и погнала наперерез нападавшим, надеясь успеть выскочить из окружения. Злорадно перекошенная рожа внезапно возникла перед глазами, чьи-то руки схватили уздечку, дернули. Тяжелый удар в бок выбил из седла, я упала, покатилась, царапаясь об острые камни, и едва успела вскочить на ноги, как была отброшена назад. Встала и попятилась от приближающихся головорезов.
— Эй, дура, стой! — крикнул кто-то.
"Как бы не так", — успела подумать, но тут опора вдруг ушла из-под ног. Еще не соображая, что происходит, я хваталась за все, что попадалось под руки, пытаясь остановить падение, а потом обнаружила, что вишу над обрывом, уцепившись за древесный корень. Посмотрела вниз и закричала.
Пальцы сжались до онемения. Под ногами — пропасть, каменистое дно слишком далеко, чтобы надеяться остаться невредимой, да и просто выжить после падения. Стена оврага крошится, не давая ухватиться, выползти наверх. Да вдобавок корешок, на котором я повисла, потрескивает, словно веревка, что вот-вот порвется.
— Помогите!
Меч Вэйнара еще звенел, судя по крикам бандитов, мой жених не сдавался. Но выстоит ли он, ведь их не меньше пятнадцати?
— Помогите!
На миг воцарилась тишина, но тут же снова послышались голоса:
— Вон он! Вон, смотри!
— Стреляй! Стреляй, скорее!
Я снова крикнула. И в ответ на свой призыв увидела Ярата. В каких-то лохмотьях, едва прикрывавших тело, с яркой зеленью в глазах — он появился над краем обрыва, протянул руку.
Я потянулась вверх, но не смогла даже коснуться его пальцев. Из-под корешка, за который я держалась, вывалился камушек, за ним — другой. Пальцы едва не соскользнули, и я в ужасе прижалась к отвесному склону, перебирая ногами и не находя опоры.
— Не двигайся! — крикнул Ярат. — Я сейчас спущусь к тебе.
Корешок снова хрупнул. Пальцы скользили, я попыталась перехватить руку. Но в этот миг «соломинка», удерживавшая меня над пропастью, оборвалась. А я оказалась до боли вжата в склон. Рука Ярата, неизвестно как оказавшегося рядом, железным обручем давила на ребра.
— Я выкину тебя наверх, — сказал саоми. — Хватайся за что придется и сразу отползай.
Кивок. Миг невесомости. Удар. Земля в глазах, во рту, под руками. Пальцы цепляются за нее все дальше, дальше…
Я оглянулась как раз чтобы увидеть, как рука саоми ухватилась за край обрыва, но тут верхушка склона поползла вниз.
Рывок — я успела схватить запястье Ярата, и саоми повис над пропастью.
Попытка вытащить его наверх не увенчалась успехом. Мягкая почва крошилась, я сползала все ниже и уже свесилась больше чем по пояс. Малейшее движение увлекло бы меня вниз.
Ярат это понял сразу.
— Пусти!
Его пальцы разжались, мои в ответ сомкнулись крепче.
— Вэйнар! — позвала я. — Вэйнар!
— Он не успеет! Инга, отпусти!
— Нет.
В бирюзовых глазах саоми вспыхнули синие звездочки, рука стала шире, и мои пальцы заскользили по шерсти.
— Нет!
Свесившись над пропастью, я видела, как падает вниз большой серебристый зверь. А потом чьи-то руки ухватили меня за пояс и оттащили от обрыва.
— Ярат! Ярат!
Я бежала впереди, то и дело спотыкаясь на камнях. Вэйнар отставал — глубокий порез в боку, который я успела перевязать, мешал ему двигаться. Мы с трудом нашли безопасный спуск на дно оврага и теперь спешили туда, где надеялись и боялись найти упавшего саоми.
— Инга, иди сюда! — вдруг позвал Вэйнар.
На земле у его ног виднелись крупные кошачьи следы. Я растерянно огляделась:
— Где же он? Никого нет…
— По крайней мере, живой. Крови не видно.
Мы еще некоторое время осматривались, ища следы, потом Вэйнар остановился и, глядя куда-то вверх, позвал:
— Инга, смотри…
Высоко над обрывом, на камне, покрытом изумрудным мхом, сидел саомитский кот. Шерсть отливала серебром, черная ближе к спине и белоснежная на кончиках лап и длинного пушистого хвоста. Бирюзовые глаза смотрели на нас.
— Ярат? — неуверенно окликнула я. — Ярат, это ты? С тобой все в порядке?
Зверь кивнул и чуть склонил голову набок. Живой… Хвала всем богам, живой!
Кот поднялся, махнул хвостом и, слегка подволакивая задние лапы, ушел в лес.
Глава 3
Лес у подножия северных гор был тих — здесь почти не водилась дичь, звери уходили вверх, прячась от охотников. Но вот испуганно вскрикнула птица, заприметив в зарослях крадущегося хищника. Большой серебристо-серый зверь не обратил на нее внимания — он выслеживал людей, двух всадников — мужчину и женщину. Неосторожно с его стороны — подбираться так близко к поселку, но саомитский кот все же провел людей до самой границы леса и, прячась в кустах, следил ярко-бирюзовыми глазами за удаляющимися фигурами на дороге.
К вечеру саомитский кот вышел к реке. Наклонился, опустив в воду розовый язычок. Вдоволь напился, облизнул длинные усы и, оглядевшись, улегся на берегу. Прикрыл глаза. Только черные треугольные уши ловили каждый шорох.
