Работа с суэнитами растянулась до вечера. При этом выяснилось, что кустарные суэниты — вроде той палочки с верёвочкой, что была отнята у Бокси — вообще одноразовые. Посадить в них тени можно, а ссадить их обратно — не получается. Непонятно, куда эти тени при том проваливаются, но увы… На всякий случай Чичеро позапихивал в прихваченный карликами мешок несколько десятков образцов этой кустарщины (с особенно значительным грузом теней) — но без большой уверенности, что они пригодятся.
Под вечер Бларп Эйуой предложил Чичеро сходить к глухому дворику, где великан Плюст проводил ежедневные кормления теней. Ясно, что у Чичеро набралось теней и так больше, чем от него ожидалось теми, кто его послал, но не оставлять же на произвол судьбы этих жертв варварских плюстовых представлений.
Взглянув вниз через высокие перила того самого балкончика, на котором обычно появлялся Плюст, посланник отметил, что у слоняющихся по двору теней уже начали вытягиваться характерные клювы. Заметил это и Эйуой, грустно покачал головой.
— О чём вы? — быстро спросил Чичеро.
— О перерождении теней, о чём же ещё, — отозвался Бларп.
— Плюст способствовал их перерождению?
— А вы сами не видите?
Чичеро видел, но решил уточнить:
— Это вы о клювах?
— Не только, — ответил Бларп, — но и о них тоже. А прежде всего — о соблазнении теней пищей мёртвых. Ведь теням, если вы только представляете, кто они такие, вовсе не нужна никакая пища.
— Да, я об этом не подумал, — признался Чичеро. — Так значит, эти представления, устраиваемые Плюстом каждый вечер…
— Были разновидностью некромантского ритуала, служащего перерождению душ! — закончил Эйуой.
— А зачем ему было перерождать души?
— Души мертвецов, даже связанные силой Смерти, даже помещённые некромантами в тесные киоромерхенные суэниты, остаются всё теми же человеческими душами. Они могут и сопротивляются произволу, вспомните хоть свою тень, Чичеро. Но если душа погружена в толпу себе подобных, а эта толпа неспокойна, заражена некоторой страстью, и уже начинает отращивать себе уплотняющиеся подобия тел (что и позволяет бесплотным теням поглощать в себя зёрнышки граната), то такая душа становится уже более управляемой. А вместе с ней — тело, откуда её позаимствовали.
— Вы мудрец, Бларп! Значит, гости, которые приходили смотреть на кормление теней, на самом деле смотрели на приручение собственных душ?
— Именно. И в вашем собрании теней, которых вы в таком большом количестве посадили в одну суэниту, значительное число душ — уже порченое. Вы их легко узнаете по вытянутым клювам. Но что же мы стоим, Чичеро? Выпускайте скорее своего Лимна, я отвернусь!
Поскольку Эйуой и так уже знал откуда-то про его живых карликов, Чичеро не стал его стесняться. Карлик Лимн привязал верёвку к перилам балкона, спустился вниз и собрал всех теней, которые были во дворике. Тени галдели, клевались и не желали даваться карлику, видимо в ожидании корма. Лимну пришлось-таки за ними побегать по двору с суэнитой наперевес. Зрелище вышло гораздо веселее обычного ежедневного кормления.
* * *
Следующий день Чичеро посвятил обыску башен и подвалов замка Глюм. К его удивлению, в замке не обнаружилось отдельных башен, где бы помещался штат подчинённых Плюсту некромантов, или же — бальзамировщиков. В большинстве своём эти четыре оставшиеся после воздушного налёта башни были пусты. Даже в тюремной башне — надо же! — никто не томился. Пыточная же камера в подвале тюремной башни была попросту декорацией. Чичеро это сразу понял, как только подошёл и потрогал инструменты. Здесь были и оковы, которые легко снимались, и тиски, которые ничуть не дробили костей, и плети довольно внушительного вида — но лишь вида. Наверное, одной из них как-то раз показательно высекли старую Бокси, она же при этом прекрасно себя чувствовала.
Чичеро поделился своим удивлением с Бларпом, и тот сказал, что иного трудно было бы и ожидать:
— Поглядите сами, Чичеро, на эти узкие проходы. Мог ли великан Плюст сюда просунуться? Конечно же, нет. Что же ему за радость в пытках, которые он никогда не увидит?
— А как же палачи? Ведь их у Плюста было не менее шести.
— Палачи? Это были просто люди в масках. Удобный способ прятать шпионов, опасающихся, что их обнаружат. Нет, Чичеро, единственной пыточной камерой в замке Глюм был двор с тенями.
Посланник Смерти не стал возражать, а только выразил удивление, что из многочисленных шпионов Плюста в их руки попался один Дониа. Бларп отвечал, что последнее не странно: Дониа из Шкмо был просто глупее всех, вот и попался. Остальные шпионы могли воспользоваться открытыми настежь воротами замка, либо известными им тайными ходами, либо же — затаиться среди гостей. Скорее всего, те из гостей, чьи выкраденные тени имели особенно длинные клювы, и служили Плюсту шпионами.
— Кстати, Бларп, — вдруг сказал Чичеро, — я долго размышлял над вашими словами, что ваша тень не вынесена за условные пределы вашего тела; значит ли это, что вы не мертвец?
— Да, Чичеро, я живой, — подтвердил Эйуой.
— Но вы выглядите, как мертвец! Ваши бальзамы…
— Не все бальзамы несовместимы с жизнью. Некоторые — просто повышают живучесть тела. Знаете, Чичеро, как интересно было наблюдать за ворами, когда в поисках суэниты с тенью они перерывали мои вещи! У Плюста эту функцию выполняла известная вам карлица Бокси, и ещё несколько воров поплоше. Они уже покинули нас; вы же видите, замок почти опустел.
— Но послушайте, Бларп, — не дал себя увести от главной мысли Чичеро, — что же получается: выходит, я в союзе с живым человеком пошёл против мертвеца, более того — представителя Шестой расы, более того — угодного Владыке Смерти?
— Да, получается именно так, — Эйуой понимал чувства Чичеро, поэтому был серьёзен. — Законы некрократии мы с вами грубо попрали, но всё же мне не кажется, что вы были введены мною в заблуждение. У вас ведь были свои основания присоединиться ко мне, не так ли?
— И всё же, Бларп, мне важно знать, к кому я присоединился. Вы же — по прежнему — скрываете от меня, кто вы. Ответьте же мне, наконец.
— Хорошо, Чичеро, что вы хотите знать? Боюсь только, что многое вы знаете и так, а остальное вас только разочарует. Да, я не купец из Карамца, и зовут меня на самом деле не Бларп Эйуой. Моё настоящее имя вам ничего не скажет, скажу только, что в Адовадаи меня знают под именем «мудрец Авдрам», разумеется, не тот самый.
— Вы… — Чичеро сглотнул, — шпион из Эузы?
— Да, — легко ответил Эйуой.
Конечно же, Чичеро следовало этого ожидать.
— Так что же, — посланник перешёл на карличий визг, — я помогал убивать великана Плюста, сражаясь на стороне Живого Императора, будь проклято его неизвестное имя?
